RSS
Дагестан: другая страна
В самый южный регион России, Дагестан, мы въехали из Азербайджана. Автопутешественникам, желающим это повторить, следует запастись терпением: переход границы занял - страшно сказать - 10 часов! Это обычный режим прохождения границы, что обусловлено низкой пропускной способностью азербайджанского и российского постов (один ход для грузовиков и один для пассажирского и частного транспорта), а также небезызвестной северокавказской спецификой. На нашей стороне "распатронивали" каждое транспортное средство, а вещи пропускали через специальный сканер, чтобы исключить наличие взрывчатых веществ или иных запрещенных предметов. И это не смотря на предварительное обследование машин со специально обученной собакой. Одной из причин пробок являются челночники, в основном дагестанские женщины, которые ездят в Азербайджан затариваться дешевым турецким барахлом. Перед нами стояла одна такая "ГАЗель"-фургон без окон, в которой уместилось 6 теток с огромными баулами. Во время прохождения паспортного контроля одна женщина из челночной толпы, понизив голос, попросила меня перенести одну из ее сумок через КПП - мол, "нам слишком много нельзя, а ты всё равно налегке". Видимо, за излишек товара взимают наценки или штрафы. В проблемы простой дагестанской труженицы я вникать не стала - кто даст гарантию, что в сумке не наркота или еще что-нибудь запрещенное? Нет уж, сами-сами! Вот так - то и дело проваливаясь в тревожный сон и пробуждаясь от стука в окно, проклиная убогую дагестанскую пограничную систему и со слезами благодарности вспоминая грузинскую и турецкую, мы даже не пешком - ползком - приближались к России.
Вообще, принцип и порядок прохождения границы был не совсем понятен - то мертвое затишье, то вереницей начинают ехать фуры или большие пассажирские автобусы. Говорят, их водители ради того, чтобы не стоять в многочасовых очередях, башляют таможенникам. Судя по количеству автотранспорта, желающего проехать в обе стороны, бизнес их процветает. Мы видели российские (кавказские и другие южные регионы, Москву), азербайджанские, турецкие фуры. На российской стороне оказались уже с рассветом, в измененном состоянии сознания. Обнюханные овчаркой пожитки запакованы обратно, металлические ворота открываются и - здравствуй, Россия!
Первая интересность, что встретилась нам по пути - так называемые "три эпохи" - три моста через реку Гульгерычай. Один из этих мостов, частично разрушенный и ныне не действующий, но самый красивый, построен еще во времена Российской империи. Второй, по которому передвигаются разве что отары овец, - при советской власти. И третий, представляющий собой часть трассы М-29, был создан при Путине.
Самый южный и самый древний город России - Дербент, до него от границы около 50 км. На небольшом удалении от центра города, на возвышенности, открывающей отличную панораму на город и море, находится главная достопримечательность Дагестана - крепостной комплекс.
Он включает в себя объекты всемирного наследия ЮНЕСКО: крепость Нарын-Кала (VIII в.), средневековую Дербентскую стену и Джума-мечеть, древнейшую мечеть в России (VIII в.). С центральной площади В. Ленина на цитадель открывается шикарный вид, на первом плане украшенный непременным вождем и армянским храмом XIX в., тоже, кстати, ЮНЕСКОвским.
Увы, целью посещения Дербента стали не достопримечательности, а необходимость поставить штампы о прибытии - это нужно для того, чтобы на работе оплатили бензин, затраченный на отпуск.
Попасть в местное управление внутренних дел оказалось не так-то просто: бланки для пропусков закончились. В ожидании у железной двери томились еще несколько человек. Скамеек не было, и на жаре после бессонной ночи мы едва держались, чтобы не сползти по стенке на землю. Сотрудник, отправленный за новой партией бланков, никак не приходил.
Наконец, отчаявшись его дождаться, пропуска выписали на обычных бумажках. Сотрудница канцелярии, русская женщина средних лет, долго сомневалась ("Откуда я знаю, что вы не из леса?"), но, в конце концов, сжалилась ("Вы всё-таки носители русского языка, таких тут немного") и, набрав заявления на печатной машинке, поставила заветные штампы.
С радостью от свершенного дела мы покинули Дербент. Нужно было торопиться - по пути в Махачкалу хотелось посетить древнее поселение Кала-Курейш. Но по пути нас ожидало еще одно знакомство с местными силовыми структурами. Едва отъехав от "узких ворот" (именно так переводится с персидского название города), мы были остановлены сотрудником ГИБДД. Он опаздывал на беседу с журналистами и просил довести его до соседнего поста - там и должна была состояться встреча. Наш веселый и крикливый попутчик очень удивился, что Игорь едет по правилам, и немедленно решил исправить ситуацию: "Давай-давай, обгоняй, а то опоздаем!" Пришлось осадить нового пассажира, хотя в удовольствии безнаказанно пересечь несколько сплошных Игорь себе не отказал, "заработав" на несколько лишений прав. Выяснилось, что мы с нашим пассажиром коллеги - он тоже сотрудник пресс-службы. По его словам, в ГИБДД эта должность незавидная: "Работаем вдвоём. Все на дорогу хотят, деньги зарабатывать". "Должен пропагандировать безопасность на дорогах, а сам нарушаешь" - укорил его Игорь. "Ну, я ведь только там, где безопасно, - смутился гаишник и тут же резюмировал: - На самом деле правила - это ерунда!"
Наш новый знакомый спешил на съемки передачи местного ТВ, в которой рассказывали о трудовых буднях подвигах сотрудников МВД. Сама собой нарисовалась новая сюжетная линия - гостям региона предложили выступить в качестве интервьюируемых. Девушка-корреспондент на высоченных зеленых каблуках и в полосатом платье-мини задала тему: "Расскажите о наших сотрудниках ГИБДД. По-вашему, чем они отличаются от остальных? Говорите искренне!" "Как мчались с нарушением всех правил? Или как они на дорогу стремятся, чтобы зарабатывать?" - удивился Игорь. "Нет, найдите что-нибудь положительное", - настаивала журналистка. Так и быть -рассказали о том, как отзывчивые дагестанские "служители жезла" подсказывали нам путь.
Запись синхрона закончена, и мы идем знакомиться с теми, кто несет вахту на посту. Впечатление от знакомства осталось отнюдь не радужное: приглашение отведать чаю с вареньем испортил тошнотворный запах, идущий от импровизированной кухни. Полицейские с шумом обсуждали наше появление. Один, здоровенный толстяк, вознамерился составить нам кампанию в путешествии по горному Дагестану. Только вот цели поездки у нас сильно различались. "Родственников и друзей у меня много, в каждом селе можно будет гулять! Я вас так напою - на четвереньках ползать будете!" - предвкушал толстяк. С большим нетерпением мы оставили надоедливых гаишников и двинулись в сторону древнего города. Да уж, переименовали милицию в полицию...
Кала-Курейш, что значит по-арабски "чёрная крепость", поселение в горном Дагестане, ведет свою историю от VII века. Расположенный на вершине горы, у слияния пяти рек, когда-то Кала-Курейш был важным стратегическим объектом и имел статус города.
С развитием равнинного Дагестана "черная крепость" постепенно утрачивала свое влияние, пока окончательно не обезлюдела - в 1944 г. большевики насильно выселили отсюда последних жителей. Сейчас от многих зданий остались лишь руины, а постоянный обитатель только один - пожилой музейный смотритель. Да и тот на момент прихода редких (возможно, первых?) гостей из Архангельска куда-то ушел.
Представление о том, как добраться до села, было весьма условным. Свернув в сторону Маджалиса от М-29, мы забирались всё выше и выше в горы. На наше счастье, в крупном селе Уркарах неожиданным образом нашелся проводник - мужчина попросил подвезти его до соседнего села Кубачи и заодно согласился показать дорогу.
Не доезжая несколько километров до Кубачей, остановились. "Здесь оставите машину и пойдете вниз, вдоль линии электропередач", - сказал попутчик и пошел оставшийся участок пути пешком. Отъехав, насколько было можно, от дороги, мы оставили "Ситроен" на полянке, а сами пустились в путь по колёсной колее.
Уверенность в том, что дорога выбрана верная, таяла с каждой минутой. Колея скоро закончилась, пришлось продираться через густые заросли кустарника с длинными и очень острыми иглами. Когда мы уже окончательно отчаялись, произошло чудо - немного в стороне заприметили тропу, ведущую вниз, выбрались на нее и вскоре поняли, что на верном пути. О том, что наш путь проходит по одному из важнейших маршрутов зиярата (паломничества), свидетельствовали встречающиеся вдоль тропы каменные саркофаги, самым ранним из которых более 1000 лет.
Деревья вокруг могил, где покоятся знатные воины и правители, увешаны разноцветными кусками материи, что повязывают на память паломники. Погода была идеальна для пешей прогулки - солнечно, безлюдно, тепло, но не жарко, потрясающие виды вокруг. Правда, дорогу нельзя было назвать легкой - иногда приходилось скользить по крутым склонам, пытаясь не свалиться в перемешанную с осенними листьями грязь. Хорошо, что я послушалась Игоря и сменила шлепанцы на кеды!
Примерно через полчаса ходьбы нашему взору открылась гора, а на ней - руины древнего города. К скале ведет небольшой перешеек, по обеим сторонам которого зияет пропасть. На подступах к "чёрной крепости" стоит мемориал калакурейшцам, погибшим в Великой отечественной войне, памятник знаменитому жителю села Омару Султанову и табличка, призывающая соблюдать нормы ислама и вообще вести себя прилично в святом месте.
Слава Богу, переодела с утра шорты на вполне приличные по исламским канонам штаны-шаровары и не забыла кепку. Иначе, думаю, выставит меня дедушка-смотритель, и буду знать о древнем селе по рассказам мужа. Медленно поднимаясь на вершину мимо полуразрушенных каменных стен, поросших кустарником, мы ожидали увидеть встревоженного смотрителя. Однако навстречу так никто и не вышел.
Одними из немногих сооружений, которые пощадило время, остаются мечеть и мавзолей с куполообразной крышей - основная изюминка села. Приблизительный возраст этих построек - 1100 лет. Мавзолей и мечеть покоятся под сенью густых деревьев, вокруг - маленькое кладбище, украшенное резными плитами. Для паломников недавно обустроили площадку под навесом, которую, вероятно, используют для молитвы, сна и приготовления пищи.
Кроме того, существует еще одно здание, которое служит смотрителю домом. На стенах жилища надписи: "Курить и пить на территории с. Калакурейш строго воспрещается!", "На крышу не влезать, это не футбольное поле" и т.д. Похоже, труднодоступный культовый город стал местом "паломничества" не только религиозных людей и настойчивых путешественников, но и отвязной молодежи, которой не лень карабкаться сквозь колючки, чтобы выпить пива в живописном месте. Впрочем, мусора мы там не обнаружили. Обратная дорога выжала из нас все соки - большую часть пути пришлось ползти в гору. Обливаясь потом, мы буквально на четвереньках вскарабкались на поляну и без сил упали рядом с машиной. Испытания сегодняшнего дня с честью преодолены и закончены! 10-часовое стояние на границе, выбивание справки в Дербенте, непредсказуемый путь в Кала-Курейш - всё получилось на ура! Но после марш-броска тело дрожало как в лихорадке, а голова кружилась от недосыпа.
Чтобы прийти в себя, мы решили устроить душ прямо на поляне: раздевшись догола и намылившись, поливали друг друга водой из пластиковых 5-литровых бутылок. Кто бы мог подумать: open-air душ в "логове ваххабизма" - в самом сердце горного Дагестана!
В Махачкалу мы въехали затемно. "Езжайте по объездной, - ориентировал по телефону наш знакомый, Ренат, чьим гостеприимством мы планировали воспользоваться. - Правда, там с утра что-то взрывали, но сейчас, кажется, закончили". Обнадеженные, мы последовали его совету и благополучно достигли места назначения.
О доме, в котором мы провели несколько дней, нужно сказать особо. Эта серая двухэтажная громадина, по сути, представляет собой гостиницу, состоящую из более чем 10 комнат. 4 из них оставил за собой Ренат, остальные сдаются внаем. От жильцов нет отбоя. В основном это молодые семьи с детьми, которые не хотят жить с бабушками-дедушками. Квартплата по архангельским меркам более чем скромная - 2300 р. за комнату. В каждой планируется провести по отдельному санузлу (сейчас туалет и душ - один на всех), тогда цена поднимется до 3500 р. Не смотря на то, что Дагестан лидирует среди регионов России по количеству населения (почти 3 млн. человек), по словам Рената, патриархальный принцип "один ребенок - это не ребенок" уже отживает свое: "Молодежь не хочет сидеть дома, хочет учиться, смотреть мир, делать карьеру. Кстати, официальная статистика о чудовищной безработице на Кавказе на самом деле не верна - у нас все трудоспособные люди работают, просто не всегда официально".
Ренат - загорелый парень спортивного телосложения, фанат всевозможных экстремальных видов спорта, которые просто созданы для Кавказа. Дельта- и парапланеризм, сплавы на байдарках и катамаранах, горные лыжи, сноуборд - ради того, чтобы беспрепятственно заниматься этим в любое время года, парень не хочет покидать малую родину.
Он долгое время жил и учился в Германии, куда попал благодаря статусу беженца. В отличие от старшего брата, получить немецкое гражданство не удалось - не хватило настойчивости, а сейчас уже и не хочется.
Ренат часто бывает в Москве: "Этот город учит осторожности - я никогда не расслабляюсь и слежу за окружающей обстановкой. Наци время от времени проводят флэш-мобы: кооперируются в интернете, встречаются на определенной станции метро в установленное время и нападают на первого попавшегося неславянской наружности. Не раз я подвергался нападкам и оскорблениям. Однажды стою в очереди в магазине, никого не трогаю. Вдруг сзади два парня начинают меня задирать. Не дождавшись моей реакции, один из них грубо толкнул меня в плечо. Тут я не стерпел, и потасовка, теперь уже рукопашная, перенеслась на улицу. Драку разняли прохожие". В декабре 2010 г. Ренат чуть было не оказался в гуще известных событий на Манежке: "Со мной тоже пытались "поговорить". Спасло то, что я работал курьером и очень спешил. В противном случае я бы ответил, и неизвестно, чем бы всё закончилось". Кстати, кавказский акцент у дагестанца отсутствует совершенно. Гораздо больше он напоминает выходца из Индии или Пакистана, нежели с Северного Кавказа. Хотя скинхэдов это мало волнует.
По словам нашего знакомого, несмотря на то, что Дагестан считается самым религиозным регионом Северного Кавказа, роль религии постепенно падает. Тем не менее, добрая половина женского населения закутана в платки - часто это делается ради собственной безопасности.
Хотя на меня в майке с голым плечиком и обтягивающих джинсах никто косо не смотрел. Ренат себя называет атеистом, а потому не спешит соблюдать кавказские семейные традиции и отметает все попытки родителей подыскать ему невесту: "Жениться и заводить детей в ближайшие годы не собираюсь! Хватит и двух котов. Предпочитаю путешествовать и заниматься спортом". Две его сестры и брат пошли по традиционному пути и обзавелись многодетными семьями. К слову о детях: буквально на каждом углу и столбе в Махачкале висят объявления, предлагающие обналичить материнский капитал, с номерами телефонов. Обналичить маткап здесь очень просто, но недешево - примерно треть суммы уйдет на оплату незаконной операции. "Моя сестра этим воспользовалась - срочно нужны были деньги. Зря - много потеряла, лучше бы вложили в жильё", - рассказал Ренат.
Наш приезд решили отметить посиделками с пивом. С алкоголем в Дагестане туговато: если в столице республики найти спиртное не составляет особых проблем (разве что в месяц Рамазан некоторые магазины "закрывают лавочку"), во многих горных селениях (например, в с. Гергебиль) продажа алкоголя запрещена вообще.
Делается это не насильственными методами, а по желанию жителей, мнение которых выясняется на собрании.
Благодаря обилию фруктов в Дагестане налажено производство безалкогольных напитков: магазинные полки заставлены местными соками и лимонадами хорошего качества, в том числе с такими экзотическими вкусами, как кизил - довольно специфически, но вкусно.
А местную минеральную воду можно встретить на рынках других городов России, в т.ч. Москвы и Архангельска.
Рынок в Махачкале большой и шумный: фрукты-овощи, орехи-пряности, мясной отдел с вяленым мясом и сушеной колбасой, молочный - с дагестанским сыром. Головки, испещренные крупными дырочками, сильно различаются по цене. Самый дорогой сорт - 800 р. за кило - из овечьего молока. Соленый неимоверно! "Ничего вы не понимаете, это же деликатес", - снисходительно промолвила продавщица и предложила сорт на порядок дешевле, за 250 р., из коровьего молока. Типичные дагестанские сладости: мед всевозможных сортов и урбеч - паста, полученная из перемолотых семян льна, конопли, подсолнечника, миндаля или персиковой косточки. Представляет собой вязкую, терпкую массу. Самый доступный по цене урбеч - льняной, почти черный, 180 р. за 700-граммовую банку. Самый дорогой, из косточки, стоит в среднем 500 рублей, мы сторговались на 380. Немногим меньше нужно отдать за миндальный урбеч.
02/03/2013