RSS
Практически, каждый знает, что колибри - единственные птицы планеты, способные зависать в воздухе на одном месте. Другое дело - насекомые: эти зависают, как будто силы притяжения вообще нет. Почему так? Неужели все дело в массе и частоте работы крыльев? В общем-то - да, но не только. Выяснилось, что птицы способны создавать подъемную силу лишь при движении крыла вниз. Подъем крыла вверх идет вхолостую. Насекомые же управляют подъемной силой при движении крыльев как вниз, так и вверх, 50/50. Потому, вкупе с малой массой, и способны зависать на месте.
А как же колибри? Они же птицы, и строение крыла у них - птичье. Эти малявки научились на четверть управлять подъемной силой при движении крыльев вверх, 25/75, в какой-то мере позаимствовав технику полета у насекомых. А это значит, что крыло должно претерпеть изменения. Но внешне этого не видно!
Эта задачка долго сверлила мой мозг. А ответ нашелся лишь в Эквадоре, в тот момент, когда колибри садится на шест или ветку. Сказать, что я был изумлен - это значит, ничего не сказать. Как садится обычная птица? Просто: зацепившись когтями за ветку, складывает крылья, удерживая равновесие с помощью хвоста. При этом крылья складываются сразу по всем суставам. Как гармошка. Колибри так не может! Это наглядно видно на фотографиях: несмотря на все трудности поимки момента, я не мог это не запечатлеть.
Техника складывания крыла у колибри мне почему-то напомнила военные разработки самолетов со смещаемым крылом. Эдакий живой биоробот: в момент посадки крылья, работающие с частотой 40-80 герц (то бишь, колебаний в секунду), одномоментно фиксируются в верхнем положении. Как будто срабатывает блокиратор, да так, что чуть смазка не течет. Этот момент длится секунду или даже две. Вероятно, для того, чтобы мышцы, работающие блокираторами, таки сумели расслабиться. После чего плоскости крыльев переводятся в горизонтальное положение (не сгибаясь в "локтях", такое чувство, что этого сустава у колибри вообще нет!). И лишь после этого - прижимаются к телу.
Вот этих "маленьких" птичек-падальщиков местный народ называет годжинасами. Летают они ровными кругами в количестве трех-пяти штук, терпеливо ожидая пока кто-нибудь навернется со скалы или убьет себя об стену, ну или просто помрет от старости.
Летают исключительно планируя в потоках, видеть машущего крыльями годжинаса - редкое зрелище.
Про это семейство растений написано столько, что любая характеристика будет повторением уже кем-то опубликованного. Да и любителей данной экзотики в нашей стране хватает. Потому вряд ли вас можно удивить фотографиями орхидей: в тех же оранжереях и ракурс получше, и цвета поярче, и трава зеленее.
То ли дело в природной среде: растения скрытные, растут где-нибудь в кроне - попробуй найди. А уж цветущий экземпляр отыскать - все ноги собьешь. И, опять таки, табличек с названием вида рядышком нет. А как жить без таблички? Одни неудобства, короче.
Красота многообразна. Красота джунглей Эквадора еще и цветаста. Кричит и бросается в глаза. Орхидеи и пассифлоры. Гроздья плодов и гигантские насекомые. Обезьяны и попугаи.
Все это будоражит мозги, отвлекая от иной, неброской и древней красоты. Красоты, что успокаивает и манит.
Помимо Галапагосов, вулканов и водопадов, Эквадор славен еще и своими бабочками. Так уж получилось, что четыре разнообразные природные зоны, сведенные вместе на столь небольшой территории, создают большой выбор местообитаний для всяческих насекомых. И если муравьи и мошки зачастую мелки и скрытны, то бабочки поражают размером и раскраской.
02/06/2008