RSS
К причалу приезжает мэр на "Гранд чероки" и спрашивает, что это за лодка. Я говорю - русская лодка. Он спрашивает, откуда. Я говорю - из России. Лично император Пётр I её построил 30 лет назад своими руками, поэтому она так называется. Мэр и его здоровый сенбернар приходят в себя от потока информации, переваривают, больше вопросов не задают и уезжают. Пока рабочий день, мы на всякий случай штампуемся у полицейского на выезд из Гренландии, заходим на почту получить таможенный штамп (всех работников государства - по одному; если кто-то заболеет, похоже, их заменяет мэр).
Потом опять выходим, и опять нас загоняет обратно непогода. На следующий день море серое, солнца нет, но уже спокойно, и мы продолжаем:
Вот ещё достопримечательность бухты. В тумане не заметил скалы, лежит, ржавеет теперь:
Команда Думаю, пора рассказать про команду. Тоже не самые обычные люди. Вот арктический капитан Ден, дважды обошедший Северный полюс. Сейчас планирует отправиться к южному и обойти его в полярную ночь, что ещё никто не делал:
Он пристально смотрит вдаль. Вообще, настоящего моряка отличить на палубе очень просто - у него шапка сидит как влитая. Вот, например, сравните, Даня, опытный матрос:
Он вообще поёт в Мариинском театре, но вырвался в океан. Поэтому по ночам мы слушали чьи-то арии, когда Даня развлекал себя на вахтах. Удивительно добрый и работящий человек.
А вот Серёга, литвин, живущий в Арабских Эмиратах. Видите, шапка как неродная? Это потому что его поставили за штурвал, чтобы не укачивало:
Жена капитана Лена ставит спинакер. Раньше на лодках мы готовили по очереди, здесь же готовила, в основном, она. Безумно вкусно, особенно, с учётом, как жестко ограничен был наш набор продуктов в переходах:
А вот Таня, жена Серёги, тоже пассажир-турист. Мы с ней "молочные братья" - меня тошнило два дня подряд, смену в гальюне занимала она. Только я адаптировался и "прикачался", а она нет. Все 4 долгих дня в Атлантике до Исландии она стонала, зеленела, ничего не ела и вообще просила её добить. Серёга молодец, не добил.
Ещё был совершенно спокойный и деловитый дядя Вова - бортмеханик. Вот он со спины:
А юнгу вы уже видели раньше. Кстати, ему каждый вечер папа-капитан читал "Мартина Идена" по главе.
Мы добираемся до Нанорталика - ещё одного города-рая (потому что там есть вода, душ, магазин и интернет):
В бухту заплывают иногда айсберги.
Зелёный домик с четыремя окнами - это рыбный рынок. Внутри сидит рыбак и одна дохлая рыба. Рыбак показывает каталог морских гадов (типа кальмара) и цены. Надо будет - к обеду поймает и принесёт. Деньги вперёд.
В городе искренне нечего делать, но в этой вод гостинице иногда ждут судна моряки или вертолёта - инженеры. Отсюда и название.
А вот самое большое кафе в этой части Гренландии:
В длинном зелёном контейнере сидят местные жители и употребляют внутрь пиво. В это время в бухту тихо заплывают айсберги. Да! Обратите внимание, у них даже будка с электрощитом красивая и имеет свой номер:
Рядом с городом красиво:
Растёт голубика, но ещё не созрела:
Мы закупаемся всем необходимым, бункеруемся водой и отчаливаем. Вот за нами идёт яхта:
Можно поздороваться на аварийной частоте, переключиться на другую, обсудить впечатления (эти тоже идут в Исландию) и вообще скоротать время. Можно смотреть по стронам и пробовать фотографировать водопады:
Можно смотреть на айсберг:
Айсберг - это питьевая вода, он очень скользкий и постоянно готов перевернуться от малейшего толчка. Вода внизу тёплая, поэтому айберг тает снизу и сверху, меняет центр тяжести и крутится. Лазить по ним чертовски опасно, даже вот по таким плоским, как этот.
Прощание с Never-neverland Последнее впечатление Гренландии - тёплые источники. Вот берег:
Там есть уютный пирс (правда, мы можем швартоваться только в прилив, иначе сядем на дно):
А выше - есть горячие лужи с гейзерами и ровно два домика с вешалками. Они взялись из ниоткуда, потому что рядом нет вообще ничего обитаемого. Совсем.
Сидишь в озерке, греешься (вода +37, снаружи +7, вода внизу в океане +2), слушаешь, как трещат тающие айсберги, проплывающие мимо:
Красота.
Ночью Даня запускает фонарик:
А мы покидаем остров и идём в Исландию.
В море тяжело. Собственно, вот тут можно оценить амплитуду качания на не самых больших волнах. Горизонт куда выше верхнего края фотографии:
Читать почти невозможно - строчки прыгают. Стоять на палубе - холодно и мокро. Есть - сложно. Точнее, есть совсем не сложно, сложно потом не расплескаться. Горячий чай с лимоном очень спасает. Связь - только рация и спутниковый телефон (мы переговариваемся ещё с французской лодкой и давешними поляками). Спать сложно - нужно осваивать навык лежания на стене, потому что бортовая качка заставляет так делать. Из одеяла катается специальный валик, образуется полукруг к стене, с другой стороны вы подпиратесь вещами (рюкзаком, например) - и можно спать полчаса, пока в очередной раз вы не упадёте на другую стену после сильной волны.
На третий день нас догнал шторм: резко поменялся ветер, неожиданно усилился. Качало безумно сильно, местами стена становилась новым полом на несколько секунд. На лодке всё закреплено, но всё же не до таких углов - посуда пробовал выпрыгнуть, книги летали по кают-компании, юнга падал с верхней полки. Было страшно. В этот момент я понял, что у русского языка есть следующая после мата стадия короткого и ёмкого объяснения главных в мире вещей. В шторм шумно, и Ден отдавал команды короткими точными словами.
Потрёпанные, мы пришли в Рейкьявик. Не меньше досталсоь полякам и французам, но у них паруса убирались автоматически на электромоторе, поэтому нервов они потратили меньше. Город воспринимался уже как Европа, большая земля:
Диалог в порту с пришедшей на борт таможней и проверяющий паспорта иммиграционной полицией:
- Сколько человек у вас в судовой роли?
- Восемь с половиной.
- Простите, что?
- У нас юнга, я не знаю, как его считать.
- Ха. Хорошо. А вот про ту яхту знаете?
- Да, двое с четвертью.
- У них девочка-младенец?
- Да не, собака.
В Рейкьявике есть деревья, большие дома и вообще не качает и не брызгает в лицо водой. Даже промзона красивая:
Я гуляю по городу, ем настоящую горячую еду и отправляюсь в аэропорт.
На вылете из Кефлавика сильнейший дождь, самолёт качает аж на полосе. Конус, который показывает дорогу по полю к самолёту, подняло в воздух и унесло ветром. Пилот сообщает: "На взлёте нас немного потрясёт, не кричите сильно, пожалуйста, так задумано". Женщине рядом стало плохо, она начала задыхаться (судя по симптомам), потом чуть не потеряла сознание. Попробовала что-то сказать, но я не понял по-датски. Стюардессы быстро перевернули её вверх ногами (в функциональное положение для этого симптома), потом выяснилось - она отравилась рыбой. Вроде бы.
Прибыл в Дюссельдорф, оттуда - вылет в Москву. Только на этом вот обратном пути я почувствовал, что вернулся в Россию.
В самолёте рядом сидели Владимир и Константин. Но друг друга они называли Вова и Костик. Вова пронёс в салон - в точном требовании с правилами безопасности - в герметичном пакете - несколько маленьких банок детского питания. С подкрашенной водкой. А Костя докупил пива в магазине-на-борту. Выпили и успокоились.
Но перед посадкой на Костю что-то накатило. Он достал паспорт, открыл немецкую визу и внимательно посмотрел на свой паспорт. Задумался. А потом быстро вырвал и съел фотографию с немецкой визы.
Ну и напоследок - житель Паамиута, который встретил нас в 6 утра
06/10/2015