RSS
Фототэйп, Кувейт недорого и снова Мидан Рамзес
В предыдущей серии, как вы помните, мы вернулись в отель из так называемого Мемфиса. Покидали шмотки в рюкзаки. И тут я вспомнила неожиданно, что у меня пленка закончилась. На кой чорт мне понадобилась пленка вечером перед поездкой в Луксор теперь уже не могу сказать, но думаю, что любой человек с фотоаппаратом без пленки меня поймет. Тревожное такое чувство. Ну и я выскочила из отеля ее искать. А в Каире есть такая фишка - даже если улица центральная, то вовсе не факт, что там продают то, что тебе надо. На нашей продавали шмотки, соки и обувь. И все. И вот, значит, выхожу я и вижу двух парубков у нашего отеля с лотком "все по 10". Вступаю с ними в переговоры. Где, мол, тут фототэйп можно купить? При этом я понятия не имею, как по-английски фотопленка, а они не говорят по-английски вообще. Но радостно кивают, сообщают про хынтырмынтыр и тычут в свой лоток, мол, посмотри, чего-нить из этого не пригодится? Тогда я им показала руками фотоаппарат, потом маленькую коробочку с воображаемой пленкой, потом показала, как пленку в фотоаппарат вставляют, потом показала щелк-щелк. Они с большим интересом эту пантомиму наблюдали, пока до одного из них не дошло и он не воскликнул - о, Кодак!!! Тут я начала радостно подпрыгивать и кивать. Он вспомнил еще одно английское слово и сказал - биг кодак! Ага, говорю, где тут у вас биг кодак? Чувак ткнул пальцем, приплел к жесту очередной хынтырмынтыр и я пошла. Почему-то решив, что биг кодак - это просто вот за углом. Но за углом оказалась контора Кувейт Эйрлайнс. На пороге стоял скучающий араб. В конторе было пусто. Я араба и спрашиваю - а биг кодак у вас тут не водится? А он мне и говорит - тикетс ту Кувейт, вери чип энд гуд. Тут я решила, что тикетс ту Кувейт - это уже слишком и сделала ноги. В результате, побегав с полчасика, я никакой биг кодак не нашла, зато нашла крошечный магазинчик, где была толпа народу, все беседовали с продавцами и друг с другом, и таки продавалась пленка. Увидев толпу, я как-то приуныла, но увидев, наоборот, меня, продавец всю толпу бросил и пленку мне продал (по самой низкой цене за всю поездку - на пленку они накручивают такие же бабки в туристических местах, как и на сувениры). Из чего я сделала вывод, что для местного населения магазин - это такое же место тусовки и общения, как и кафе, например. Ну и вот вернулась я с пленкой и мы поехали на Мидан Рамзес, на вокзал то есть.
Неуловимая платформа номер 8, первый класс и дорога ту Лаксор
Приезжаем мы на вокзал, смотрим на часы и понимаем, что до поезда нам еще полтора часа. Подстраховались. Помним, что нам сказали, что платформа у нас номер 8. На арабском цифра 8 обозначается перевернутым V. Тогда мы этого не знали. А другие цифры, которые мы почему-то называем арабскими, они написали вовсе не везде. Довольно избирательно написали. Ну как-то мы поняли, что вроде бы нам направо. Заходим направо, там полис проверяет наш билет, тоже ни пса, видимо, в нем не понимает (там цифры в произвольном порядке, помните?) и спрашивает, когда и куда отходит наш поезд. Мы говорим - эт тен ту Лаксор. Он начинает ржать, потому что никто в Каире, видимо, не приходит к поезду на полтора часа раньше. Потом неопределенно показывает нам, как найти платформу номер 8. Потом мы натыкаемся на схему, где разными цветами нарисовано, что платформа номер 8 - это налево, потом вниз по переходу и опять не то налево, не то направо. Окей, решили, что пойдем к поезду за полчаса, уселись в кафе. Через час вышли, пошли по стрелочкам. Действительно, налево был переход вниз. Мы туда спустились, нашли кучу указателей на все платформы, кроме платформы номер 8. Прогулялись сначала налево, спросили, нам два человека указали два противоположных направления. Потом прогулялись направо. Та же фигня. Потом нашелся вроде бы знающий дядя, который показал нам лестницу, которая выходит на платформу номер 8. Мы по ней поднялись. И вышли к тому месту, где спускались. Спросив еще пару раз, мы выяснили, что это, собственно, и есть платформа номер 8. Мы по ней прошлись, нашли табличку с цифрой 8, заодно нашли и выход из кафе, в котором мы сидели, выходящий прямо вот на эту платформу. Выдохнули. Огляделись. Увидели, что поезда ждет достаточно много европейцев, выдохнули еще раз. Правда, рядом с нами стоял серьезный араб в хламиде и гнусаво читал Коран вслух. Представили, что он в нашем купе. Решили думать о хорошем.
Поезд все-таки пришел. Действительно, на вагоне было написано Нефертити. Вагон напоминал дополнительный поезд Москва-Питер по степени обшарпанности (мы однажды на таком имели несчастье ехать с подругой, он был сидячий и шел 11 часов). В купе было 6 сидений, по три на каждой стороне. И дико холодно. Мы сели, укутались и стали ждать пассажиров. Немного нервничая. Сначала появился молодой араб. К счастью, не разговорчивый. Потом пришел австралийский человек (вот загадка для меня, почему в Египте так много австралийцев, это ж сколько ехать надо!) с гигантским рюкзаком. Из рюкзака торчали лыжные палки. И поставил этот свой рюкзак ровно передо мной, так что возможность вытянуть ноги сама собой улетучилась. Но стало спокойнее. Потом пришел еще один молодой араб, почему-то очень похожий на китайца. Дитя китайско-арабской дружбы, может быть. А потом пришел очень интеллигентного вида европейский юноша в очках с еще одним большим рюкзаком, тоже поставленным передо мной. Юноша достал толстенный том Томаса Манна и начал его читать. Проводник включил отопление, моментально стало жарко. И мы поехали. Араб снял обувь. Запах арабских носков выключил мой мозг напрочь. Пару раз я сбегала курить в тщетных попытках отбить обоняние никотином. Потом, впрочем, оказалось, что весь вагон насквозь пропах арабскими носками, так что наш носитель носков не так уж и виноват. Всю ночь я не спала - во-первых, у меня дико болели ноги почему-то после нашей кавалерийской прогулки, от напряжения что ли с непривычки, во-вторых, в вагоне было то холодно, то жарко, в-третьих, носки, в-четвертых, мне было страшно неудобно из-за рюкзаков. Юный любитель Томаса Манна, впрочем, тоже не спал, периодически мы смотрели друг на друга с пониманием и мысленно матерились, судя по выражению лиц. Спали привыкшие арабы, спал австралиец, спала Ольга, прислонившись к обогревателю. Утром я чувствовала себя так, как будто сама волокла этот вагон из Каира в Луксор, все 10 часов. Именно поэтому случились события, о которых в следующей серии.
Луксор. День третий.
Хотел Эверест, вери-вери чип и совершенно не гуд
Утром, выйдя на вокзальную площадь, будучи совершенно в состоянии загнанного хорса, у меня было одно желание - добраться до подушки. Хоть какой-нибудь подушки, хоть где-нибудь. У нас была рекомендация от друзей - Венус хотел. Друзья жили в нем в 98-м примерно году и уверяли, что лучше места не найти. И вот мы вышли, подошли к таксисту и говорим - Венус хотел. Таксист сказал угу, отошел (узнать дорогу, как мы решили) и вернулся с арабским чуваком, который сказал, что он из Венус хотел, что это на самом деле хостел, типа общежития, что с нами в комнате, скорее всего, будут жить еще люди, а дабл румы освободятся мож завтра. Мы вяло сказали, что мы не хотим жить в общежитии. Ага, радостно сказал арабский чувак, мой кузен держит небольшой чистый недорогой хотел в центре Луксора, где как раз есть дабл-румы и не хотим ли мы, бла-бла-бла... Мы хотели. Мы хотели уже куда угодно, лишь бы ванна и кровать. Хотя знали даже из путеводителя, что это классический развод - то место я знаю, там занято, а вот мой друг-брат-сват буквально за углом имеет прекрасный отельчик. Но нам тем утром было все равно. И мы поехали на Телевижн стрит, так называлась улица. Она действительно была в центре (хотя там все в центре, Луксор - крошечный город, 150 тысяч жителей, по сравнению с Каиром тихая деревушка). А наш хотел находился в грязнейшем маленьком переулке шириной в один автомобиль. Более раздолбанного места я в своей жизни не видела. Занимал он три этажа. Нам предложили жить на третьем. Стоило удовольствие 20 паундов за комнату на двоих, то есть по 2 бакса с носа. Наш арабский чел, представившийся Насером, радостно лопотал, что вот вы пока поживите наверху, но в 12 освободится номер ниже и вы сможете переселиться. Заодно он втюхал нам экскурсию на West Bank, на автобусе, с прекрасным профешнл гидом на следующий день. Мы были готовы и на это (как ни странно, потом оказалось, что мы, при всей нелюбви к организованным экскурсиям и экскурсоводам, поступили правильно).
Комната оказалась на три кровати, с клочковатыми одеялами, страшно ободранным сортиром (язык не поворачивается назвать это туалетом) и кривым душем. Дверь еле прикрывалась. Под третьей кроватью аккуратно лежали кошачьи какашки. Однако, я на все это смотрела сквозь веки уже, рухнула на кровать и провалилась на два часа, не обращая внимания ни на твердую кровать, ни на шумящую воду в сортирном бачке, ни на засохшие какашки на полу, вообще ни на что. Через два часа я немного почувствовала себя человеком. Но голова, видимо, все еще не варила, поэтому мы почему-то не сделали ноги сразу, забив на 4 уплаченных доллара, а просто поменяли номер с третьего этажа на второй, где какашек хотя бы не было, зато (ой, сама ржу, как вспомню) сортир прятался за задвижной дверью, которая при попытке ее задвинуть или открыть, пыталась упасть на двигающего. И вода в сортире шумела все так же, вечным водопадом. Кроме того, кровать была мало того, что просто деревянной доской, так еще и с сучками. Их, видимо, забыли спилить, очень торопились доставить туристам-мазохистам удовольствие. И еще были синтетические зеленые наволочки. После сна на такой подушке волосы любой длины вставали дыбом, и вернуть их на место было не так-то просто. А стояла эта кровать как раз ровно с дверью сортира, так что при неудачном открывании ее, можно было огрести плашмя по всему туловищу.
Но в общем, мы почему-то остались.
Одноглазое чмо, страшное слово имам и луксорский храм
Выйдя из так называемого отеля, пройдя метров пятьсот в другую сторону от набережной, вернувшись, мы все-таки оказались в нужном месте. И сразу попали в лапы фелючников. Развод в Каире - это плохо, но в Луксоре в сто раз хуже. Здесь вас сразу вычисляют, как еще неискушенных туриков и начинают трахать мозг с интенсивностью парового катка. Упорно и тяжело то есть. Нам орали со всех сторон - фелюка, мадам, вери чип, мадам. За нами бежали и повторяли на разные лады - фелюкафелюкафелюкафелюка. Нам предлагали все, что мы хотели, куда угодно, за какие угодно деньги. Через десять минут прогулки под солнышком захотелось иметь при себе портативный автомат Калашникова. Потом мы, правда, нырнули под тенты кафе и от нас временно отстали. В кафе я впервые попробовала традиционное местное блюдо под названием голубь. Это вкусно. Это нереально вкусно, хоть он мелкий и костлявый. Но то, что там мясо - это восторг желудка.
Пошли, значит, в храм мы, да. И, по обыкновению, не с той стороны. Идем себе идем, храм - вот он, за оградой буквально, а входа нет. И пришли на площадь небольшую, где нам померещилось нечто вроде прохода к храму. Спросили у полиса - можно тут войти. Не, говорит, идите обратно, касса на набежной. И нет бы нам послушать знающего человека в форме, так пошли мы разведать, а вдруг полис нам наврал... И тут навстречу нам вылетает одноглазое чмо. Настоящее такое одноглазое чмо в хламиде, в тюрбанчике, ковыляет, руками машет и чего-то лопочет. Опять же, жизнь нас пока уму-разуму не научила, мы остановились и вежливо говорим чме - можем ли мы пройти тут в темпл? Чмо радостно кивает, улыбается, показывает руками и повторяет моск, моск, моск. Это уже потом, в Каире, мы поняли, что вылетающее из моска чмо не сулит ничего хорошего, и вообще в моск, не отмеченный в путеводителе, лучше не заходить никогда. А тогда мы пошли за чмой, подробно спрашивая - есть ли сквозной проход через мечеть в храм. И опять же только уже потом мы поняли, что чмы обычно ес отвечают на абсолютно любой вопрос, потому что по-английски все равно не говорят. Как только мы подошли к мечети, к нам выбежили страшно радушные мужики в хламидах. Велкам, говорят, велкам. А мечеть эту, оказывается, оставили единственную из всей деревушки, которая была прямо в луксорском храме. Деревушку с началом раскопок переселили, а мечеть оставили для того, чтобы был виден уровень, до которого был засыпан храм - там метров 8 что ли высота, до ее пола, который был когда-то на земле. Кроме того, одна из стен мечети - это стена храма. Но это историческая лирика, а реалии были иными. Короче, ведомые очередным мужиком в хламиде, которому нас передало одноглазое чмо, мы вошли в моск. Там нам предстал суровый молчаливый человек. А это - имам, с благоговением в голосе сказал наш провожатый. Ага, сказали мы. У меня екнуло, что никакого сквозного прохода в темпл тут, конечно, нет, и не пора ли нам делать ноги, пока не прозвучало заветное слово бакшиш. Но было уже поздно, мы уже шли по мечети, которая не представляла из себя ровным счетом ничего, за исключением разве что вида из окна на территорию храма. Наш благообразный гид привел нас в абсолютно пустое помещение, где начал втирать о трудной судьбе сирот, которых поддерживает всеми силами эта мечеть и этот вот самый имам. В доказательство своих речей он показал нам плакатик, который я до сих пор вспоминаю с истерическим хохотом. Это было что-то типа комикса, как должен молиться бедный сиротка. Пошагово. Почему-то вспомнился "Мойдодыр", видимо, от обилия нарисованных на плакатике тазиков. После плакатика экскурсия как бы была закончена, наверное, это и была главная достопримечательность пустой мечети. Мы сказали спасибо и потихоньку двинули к выходу, где оставили обувь. Но тут как из под земли вырос хмурый имам, и наш гид начал хлопать руками и приговаривать, что надо оставить на сироток бабла. Тогда мы не знали, сколько положено оставлять в мечетях на сироток и я протянула что-то около 10 фунтов. Имам изменился в лице, а провожатый залепетал, что на сироток этого мало, что сиротки меньше 25-ти не берут. Потом он попросил бакшиш сам, мы ему дали пятерку, и когда уже было вздохнули свободно, появилось одноглазое чмо с нашей обувью. Всунув чму еще фунт, мы схватили сандалии и ломанулись оттуда максимально быстро, опасаясь, что сиротки окажутся еще более прожорливыми.
В храм мы все-таки попали. И вот там мне наконец-то стало хорошо. Действительно по-настоящему хорошо, за все время нашего путешествия. Ибо я наконец-то поняла, что я хотела здесь увидеть. Он прекрасен, вечен и молчалив. В нем растворяются любые толпы, кажется, что там просто не может быть слишком много народу. То же самое потом было и в Карнаке. Колонны, каменные исполины, удивительные резные картины, римская фреска, уцелевшая чудом. Теперь, вспоминая нашу поездку, я понимаю, что это стоило видеть. Возможно, когда-нибудь я туда вернусь.
Впрочем, в храме тоже не обошлось без бакшиша. За колоннами скрываются как бы отдыхающие чуваки в хламидах. Идешь ты, значит, ничего не подозревая, и вдруг является тебе такой хрен в халатике (далее ХвХ) и говорит - миссис, миссис, лук хир, лук хир.. И ты зачем-то ведешься на этот хир и идешь этот хир смотреть. Причем, в этот закоулок, куда тебя ведет ХвХ, чтобы ты смогла лицезреть хир, ты можешь и сама зайти самостоятельно. Но он тебя уже поймал и внимание привлек. В моем случае ХвХ показал мне хорошо сохранившийся анк, египетский крест, взял мою руку и три раза дотронулся ей до анка и до моего лба. Надо ли говорить, что эти нехитрые пассы стоили мне два фунта - ему и тут же подсосавшемуся еще одному ХвХ, которые тоже что-то пробубнил одобрительное.
Но это мелочи уже, особенно про сравнению с имамом.
Мы потом решили, что "имам", судя по тому, как они разводят население, это старорусское слово "имеем".
Банана айленд, фелюка и Нил
Выйдя из луксорского храма, мы отправились на набережную. В наши планы входил релакс. Релаксом мы решили считать путешествие на фелюке на некий банановый остров, очередной туристический рай. Где тот остров, сколько до него пилить и вообще стоит ли, мы понятия не имели. Но бананы так бананы, отчего бы и не. Тем более, что в Луксоре стояла вполне себе жара, хотелось к водичке. Волевым усилием мы решили не разводиться больше, чем на полтос за туда-обратно. Фелючники предлагали за 80. На встречное предложение за 50 оскорбленно поднимали брови и укоризненно вздыхали. На самом деле, конечно, это такая игра, думаю, что в реальности путешествие стоит не больше 30-ти. Но мы нашли-таки молодого неиспорченного фелючника с английским и с мелким братом без английского, зато в майке с каким-то синим Ганешей. Погрузились и отправились. Скорость нашего путешествия была примерно пять метров в полчаса, палило солнце. Мальчики угостили нас соком сахарного тростника, который Ольга очень хотела попробовать. Приторная гадость. Кроме того, стаканы юноши, как водится, мыли в Ниле. Главное - об этом не думать, а то заболеешь с перепугу. Потому что вода в Ниле мутно-зеленая, вдоль берегов в ней лежит всякая неприятная ерунда. Иногда проплывет раздутый бывший ослик. В общем, думать надо о хорошем, иначе помрешь сразу мучительно.
Плывем. Молчим. Всю дорогу туда мы были неразговорчивы, нас спекло. С завистью посматривали на тех, которые ехали с ветерком в обратную сторону. А мы болтались, как это самое в нильской проруби. Дорога туда показалась мне бесконечной. Когда мы наконец-то прибыли и высадились, оказалось, что это никакой не остров, а наоборот, полуостров. В начале тропинки сидит очередной ХвХ (хрен в халате, если кто не помнит) и просит заплатить за вход. Вроде как официально, файв паунд. Хотя вся эта официальность напоминает вход в провал, который платный. Не зря Остап Бендер был сыном турецкоподданного. Идем. Банана айленд представляет собой тропинку, вокруг которой растут пыльные банановые, мандариновые и апельсиновые деревья. Справа и слева канавки с неизменным мусором. Среди пальм обрывки газет, что наводит на всякие мысли нехорошие и отбивает всякую охоту перепрыгнуть через канавку и углубиться. Ну вот мы прошли до конца, пару раз рыкнув ноу бакшиш, ноу мани девочке в розовом, видимо, исполняющей роль прелэстной аборигенки, живущей среди зелени, рядом с которой любой турист должен поспешить сделать пикчер, и мальчику, исполняющему неизвестно какую роль. В конце пути был обрыв к Нилу, а в кустах сидел очередной ХвХ, который было выскочил и начал разводить руками, показывая нам просторы, но был также послан неизменным ноу бакшиш. Мне эта прогулка быстро наскучила, повернули обратно. Правда, я впервые увидела, как растут маленькие бананы. Которыми нас там угостил (опять же после ноу бакшиша-ноу мани) один из Хвх. Вкусные маленькие бананчики.
Зато на обратном пути стало славно. Во-первых, начался прекрасный африканский закат, жара прекратилась. Во-вторых, мы разговорились с нашим капитаном фелюки, и он оказался вполне не противным мальчишкой. Прозвучало заветное слово джойнт, выяснилось, что мы, в общем-то, иногда да, он сразу воодушевился, приходите, говорит, когда захотите, моя фелюка там всегда стоит, можем на другой берег сплавать и там с джойнтом посидеть-поговорить. Потом даже денег брать не хотел, потом-потом, говорит. Видимо, в Египте есть такой момент братства, джойнт выполняет роль трубки мира иногда. Мы, правда, так и не зашли на огонек того джойнта, в этот раз не хотелось.
Херунга за два паунда, коттон-клаб, сосед с Профсоюзной, ненавижу всех, ночь в хотеле Эверест
К вечеру голова соображать перестала напрочь. Мы вернулись в нашу дыру под названием Эверест, выпили виски, закусили мандарином с банана айленда и решили пойти поужинать и пройтись. Кроме того, у меня была цель найти легкую майку, чтоб в 30 градусов чувствовать себя человеком. Вышли и сразу же наткнулись на херунгу. Херунга - это конная четырехколесная повозка с бубенцами, в Луксоре они на каждом шагу, полгорода пропахло лошадиным дерьмом, которое складывают в мусорные ящики, чтоб далеко не ходить. В херунге, как несложно догадаться, сидел Хвх, который, увидя нас, радостно заорал - миссис, миссис, маркет, ту паунд.. Я жутко хотела есть и спать, но мы решили, что доедем с ним до рынка, позырим, чего там, а потом он нас отвезет на набережную в ресторанчик. И мы поехали на рынок. Рынок в Луксоре (да и в Каире) - это длинные узкие улицы, на которых продают все. То есть от овощей-фруктов до одежды, сувениров, ювелирных украшений и всякой прочей ботвы. И вот мы трясемся на херунге по этим улицам и я все больше и больше понимаю, как меня все это достало. Шум, гам, куча народа, грязь, дерганье коляски, в общем, я поняла, что зря мы это дело затеяли. Объяснили Хвх, что нам нужен коттон-маркет и больше нихт. И он нас привез в довольно большое здание, видимо, чисто для туристов, где продавалось какое-то барахло с египетскими символами. Причем за большие деньги. И тут материализовался некий чувачок, который говорит - вы откуда? Мы говорим - с Аляски. А он нам на хорошем русском и говорит - а почему по-русски говорите? Ну как же, отвечаем, Аляска же бывшая русская территория. А, говорит, а я в Москве живу, на Профсоюзной. Сосед, короче. И сосед начинает активно мне втюхивать какие-то халатики, которые сшиты на очень высокую и очень толстую даму. То есть все, включая размер S. И уверяет, что у него тут за углом мастерская, где он живенько все подгонит под мою фигуру. И показывает все новые и новые халатики. В результате я почти посылаю его открытым текстом на Профсоюзную и страшно злая выскакиваю к нашей херунге. Кэптен оф херунга говорит, что еще вон тот маркет и вот этот мы сейчас посмотрим, я зверею и начинаю орать, что мне нужно на бэнк и пусть он со своими маркетами идет лесом. Мы приезжаем на бэнк, в этот момент Ольга неосторожно замечает, что она бы прогулялась, я взрываюсь быстро и моментально, Хвх заявляет, что поездка стоит не 2, а 20, потому что он перетрудился, я ору, что больше 10 он не получит и меня не е**ет вообще больше ничего, я пошла жрать, пихаю Ольге пятерку и вылетаю пулей на набережную, где не разбирая особо дороги и расталкивая удивленных попадающихся на пути арабов (из которых ни один даже рта не раскрыл с предложением чего-нибудь, видимо, поняли по лицу, что не надо), чешу к ресторану. Ольга идет смотреть вечерний луксорский храм, я иду есть бараньи котлетки. Которые, на счастье повара, были прекрасны. Выпиваю местного пива, которое действует последней снотворной каплей.
А дальше мы с Ольгой расходимся в разные стороны. Я иду спать в Эверест (в этот момент мне уже тоже было все равно, где спать, ибо наступил анабиоз), а Оля идет прогуляться. Прогулка ее - это тоже была, по ее рассказам, отдельная песня, об этом позже. Я пришла в номер, бухнулась на кровать и попыталась сразу вырубиться. Но не тут-то было. Представьте, что вы страшно уставший приходите домой, а вам прямо над ухом на полную громкость включают огромный телевизор со звуком Долби сюрраунд, показывающий бодрый боевик из арабской жизни. Со всеми сопутствующими звуками. Там было все - ор детей, рев мотоциклов, смех мужиков, перекличка водителей херунг, долбежка мяча, музыка ай-на-нэ-на-нэ и тд, и тп. Под аккомпанемент бурного водопада в туалете. Мне, впрочем, повезло - второй бессонной ночи я бы не выдержала, так что под это вот все дело я и уснула. И выспалась, как это ни странно. При том, что вся эта какофония продолжалась часов до 5-ти утра. Ночью добавились еще минареты с муллами. Ольга, бедняга, которая в поезде как раз спала, в эту ночь не сомкнула глаз, с завистью глядя на мою безжизненную почти тушку. Плюс налетели комары. Мне не мешали даже они. Звук шел сопровождением моих снов, а просыпалась я от изредка ненадолго наступавшей тишины.
Утром Оля срывающимся голосом сказала - Таня, давай отсюда переедем. Я была за двумя руками. Мы отправлялись на экскурсию на West Bank, смотреть гробницы и храм царицы Хатшипсут, а после возвращения решили сразу рвать когти в любое другое место.
27/02/2006