|
Двое богатых эфиопов принесли к офису угощение. В тонкую круглую лепешку серого цвета завернуты куски мяса. Я не смог съесть даже маленького кусочка - настолько все оказалось острым и перченым. И только Олег Сенов, любитель острого, да Сергей Лекай, сжегший все вкусовые рецепторы еще в Тибете, смогли есть это мясо. Поблагодарив менялу, хелпера, угощателей, и вышли за деревню. Неожиданно перед нами открылась величественная панорама с холма: горная грунтовая дорога спускалась в зеленую долину. Впереди сверкали ручьи, между ними клубились зеленые заросли, а по всем сторонам горизонта синели заоблачные вершины. Дополняло картину облачное небо, в разрывы которого на землю опускались солнечные лучи. "Наверное, именно так выглядит Африка на картинах художников" - подумалось мне тогда. После знойных пустынь северной Африки, было очень приятно видеть впереди буйство зелени и воды, предвкушая прохладные ливни и возможность окончательно смыть с себя пыль Сахары. Спустились вниз и разбили палаточный лагерь у первой же речки. Машин во второй половине дня так и не появилось.
Опять проспали в предутренней темноте три попутные машины. Такое впечатление, что на этой реке каждое утро у дороги кто-то ставит палатки - водители даже не остановились, аккуратно объехав нас спящих на самом краю трассы. Мы быстро выскочили и собрались и застопили четвертую машину. Тут то и открылась нам сущность явления - с крыши слез наш вчерашний хелпер.
- Доброе утро, друзья мои!
- Здорово! Едите на Гондар?
- Верно!
- Водитель не против нас взять?
- Я уже говорил со всеми водителями сегодня утром. Все они поняли вашу сущность, но без денег возить не хотят. У нас принято платить за подвоз.
- Что значит "не хотят"? Пассажиры едут на крыше грузовика и не создают водителю никаких дополнительных проблем. Почему не хотят?
- Эфиопия - бедная страна. А вы - белые, из богатой страны. Пока не заплатите ... быр за 100 километров пути - вас никто не возьмет.
- Ну и езжай со своими таксистами, скатертью дорожка.
Мы решили отпустить и эту машину, в надежде, что она избавит нас от назойливого хелпера и в следующий раз, мы сможем разговаривать с водителем сами. Огромный, старый грузовик, фыркнул мотором и увез нашего "друга" на юг, облепив нас комочками грязи из-под колес.
Больше машин в этот день не было. Мы завтракали на костре, купались, обедали, считали машины из Гондара ("Вот завтра они пойдут обратно!") и только в полдень решили пройтись до следующей деревни, чтобы пополнить там запасы хлеба и поближе узнать жизнь горной Эфиопии.
Дорога становилась все хуже. Временами проходили через стада горбатых серых коров, которых подгонял пастух с автоматом Калашникова на одном плече, и сумкой с китайским фонариком на другом. Автомат здешние крестьяне носят как дубину, за ствол рукой. Видимо, за неимением патронов. Невооруженные эфиопы таскают на плече деревянную мотыгу или истертую лопату. В узких горных долинах они возделывают небольшие участки кукурузы или сахарного тростника. Женщины шагают по обочине, сгорбившись под тяжелой вязанкой длинных сырых жердей. Когда ветви высохнут - будут дрова. Все дрова в радиусе 5-10 километрах от деревни уже сожгли, приходиться таскать издалека. В попытках разрешить топливный кризис, в начале века в эти места завезли из Австралии высокий эвкалипт. Он растет очень быстро, но горит только тогда, когда хорошо высохнет. В окрестностях жилья созданы целые плантации эвкалиптов. Их рубят в 20-30-ти летнем возрасте и пускают на дрова. Сухие листья эвкалиптов содержат много смол и вспыхивают в костре ярким, шипящим пламенем, но не надолго. Самые предприимчивые люди, делает "бизнес на угле": группа из трех-четырех босых людей в лохмотьях уходит далеко в горы, где еще не выбрали сухостойные деревья. Там они живут в шалаше, питаясь вареной кукурузой, и пережигают дрова в ямах, без доступа воздуха. Получается древесный уголь, который у нас продают в аптеках под названием "активированный". Чтобы ветви быстрее сохли и сгорали, с эвкалиптовых веток срезают кору. Пока древесина пережигается, плетут из полосок коры высокие мешки-корзины. Наполнив их углем, выносят свою продукцию "на трассу" и пытаются продать проезжающим 3-4 раза в день машинам. Договариваются так: "Один мешок - водителю. Остальные - довезти до деревни". В деревне спрос на уголь велик, но не в медицинских целях, а для приготовления еды в харчевнях. Горсть древесного угля подкладывают на специальную железную подставку, сверху чайник или кастрюлю. Чтобы "поддать жару" нужно быстро-быстро махать плетеной тарелкой снизу очага - два литра воды вскипают через час в сухую погоду. Кипятком заваривают чай или местный кофе - зерна слабо обжаренные и вкус специфический. Национальное эфиопское блюдо - лепешка "инжЕрра". Пшеничная мука очень дорогая, и большинству эфиопов не по карману. Инжерру пекут из зерен какого-то местного растения, похожего на алое, только с более темными и мясистыми листьями. Мука получается коричневого цвета, тесто замешивают на воде и специях. На угли ставится специальная глиняная тарелка - диаметром около полуметра. Когда поверхность раскалиться - сверху льют тесто тонкой струйкой, создавая по поверхности тарелки слой в 3-4 миллиметра. Накрывают большой крышкой и жарят до готовности, не переворачивая. Потом, в остывшую инжерру заворачивают мясо с зеленью, вареную картошку или другие овощи. Я сначала думал, что горький вкус инжерре придают приправы от мяса, но когда попробовал кусочек прямо с жаровни, убедился, что это само тесто такое горько-кислое на вкус. А мясо перчат просто потому, что больше никак его не сохранить. Некоторые из нас, уже на вторую неделю "полюбили инжерру" и с удовольствием угощались этой распространенной эфиопской едой.
В тот день, 20-го сентября, перейдя по мосту реку с глиняной водой, мы угощали себя кофе в единственной на всю деревню "столовой": возле одной из типичных круглых хижин стоял четырехугольный навес из веток. Вокруг низенького стола - четыре плетеные табуретки. Хозяйка сидит рядом на земле, голая выше пояса, один ребенок с помощью лямки закреплен за спиной, другой - кормиться грудью. Пред ногами - кухня: кувшин с водой из ближайшего ручья; мятый чайник на нагревательной подставке с тлеющим древесным углем; несколько глиняных крынок с чаем, кофе и специями. Зерна кофе обжариваются и толкутся тут же, в высокой ступке. Процесс занимает четверть часа на одну чашку. На всякий случай, сначала спрашиваем о цене. Но в деревнях редко пытаются тебя обдурить, хотя и понимают, что белый человек - денежный. На пальцах подтверждаем цену и заказываем нужное количество чашек. Автор этих строк кофе не пьет вообще. В то время, как все сидят за столиком, подсматриваю за изготовлением. После прошлого клиента чашка ополаскивается в тазике с грязной водой, в котором плавают соринки. Вот за спиной заплакал ребенок, женщина черпает воды из этого таза и вливает в ротик крошке, приговаривая типа: "Попей, дитятко. Не надо плакать, пей" Ее тело и руки, без сомнения много месяцев не знали мыла и горячей воды. Дети постарше толкутся вокруг, приговаривая "ю-ю". Многие с вздувшимися животами, из одежды - в лучшем случае трусы цвета дорожной пыли. Из рук в руки переходит какой-то грязный корешок, который заменяет им и "Сникерс" и "Оpбит без сахара" - пожевал сам - дай пожевать товарищу. Уронил? Ничего! Вытри об пузо и жуй дальше! Дети постарше предлагают нам купить жареную кукурузу или палочки сахарного тростника. Другой продукции в этих деревнях не производят.
[Продолжение]
Григорий Лапшин (GriL) [gril_avp@mail.ru]
19/12/2002
Страницы:
1 2
|
|
