|
В Синьцзяне мне было еще проще: я немного знал тюркские языки, просил уйгура купить билет и спокойно ехал по дешевому для китайцев тарифу. Но из Кульджи в Урумчи часто ездят русские торговцы, это самая "русская" линия, которая выходит на трассу, уходящую в Казахстан (под русскими я подразумеваю граждан бывшего СССР). А там, где проехало несколько русских, даже китайцы догадываются установить особый контроль. Однако я не блондин, а с бородой и пообгоревшего в путешествии меня на Кавказе за брата принимали, в Китае я мог сойти за уйгура (сами уйгуры часто принимали меня за пакистанца, которые едут в Синьцзян по налаженной линии Каракорумского шоссе-каньона). Словом, моя глубоко азиатская внешность помогала и здесь, на линии контроля, кататься по китайским ценам -главное спрятать рюкзак от контролеров. К сожалению, такая внешность имеет обратный эффект в столице моей родины. И, несмотря на то, что в паспорте ясно написано "русский", милиционеры многократно задерживали меня, как "лицо кавказской национальности", для установления личности.
Город Урумчи - столица Синьцзяна, в нем полтора миллиона жителей, и здесь бурлит русская жизнь. Принято думать про зарубежную Азию и Африку, что там трудно увидеть русского человека. Это не так. В каждом миллионном городе не может не быть русской жизни, в какой бы части света этот город ни находился. Многие иностранцы третьего мира выучились в СССР и по старой памяти хорошо к нам относятся. В крупных городах, в университетах, как правило, есть русский факультет, отделение или, в крайнем случае, несколько профессоров, говорящих по-русски. Посольство, Русский культурный центр, клубы, университеты, музеи, а в последнее десятилетие и базары собирают всю эту русскоговорящую публику. И наш великий могучий русский язык в путешествии не менее поможет, чем международный английский.
Три года назад, попав в незнакомый китайский город Урумчи, я, недолго думая, направился в университет в надежде встретить знающего русский язык человека, чтобы получить подсказки для путешествия по Китаю. Студенты - народ досужий - привели меня сразу к преподавателям русского языка из казахстанского университета, которые работали по договору в Синьцзянском университете. Эра Камепьевна и молоденькая Ира перезнакомили меня со студентами, очевидно, нуждавшимися в практике русского языка, и уже на другой день мы выехали вместе на неделю путешествовать. В ста километрах от Урумчи есть горы Богдо-Уло со снежной вершиной высотой пять с половиной километров, и в этих, горах - огромное красивое озеро, охваченное кольцом тянь-шаньских елей. Мы жили в палатках, купались в озере, ходили в горы, у костра под гитару пели песни Окуджавы, Визбора, Никитиных. Я учил китаянок варить русский борщ. Чем хороши такие знакомства: они без натяжки и естественно разворачиваются в событие и навсегда остаются в памяти добрыми воспоминаниями. Мы подружились. Изучающим русский язык и культуру, конечно, интересен русский. А как интересны для путешественника настоящие китайцы, да еще расспросить можно по-русски. Когда видишь новую страну, людей, возникает много вопросов.
Один из студентов после похода поехал со мной дальше, в Сиань - древнюю столицу Китая, и там познакомил меня со славистами. Ребята показали мне город, снова были песни под гитару. Новая знакомая, двадцатичетырехлетняя преподавательница русского языка, сразила меня знанием русской литературы и исключительно китайским дамским обаянием. Она, не посетив ни разу Россию, говорила без акцента и на зависть русским знала русскую классику, читая книги в оригиналах. Новые знакомые дали мне адрес русского преподавателя-китаиста из Киева в Пекине.
Анатолий Степанович Шанин, человек ироничный, но непрактичный, как большинство ученых, вопрошал:
- Я знаю основательно Китай, язык и народ, но я бы не собрался ехать через всю страну. Как же ты пустился в такое путешествие?
- Вы, Анатолий Степанович, - интеллигент и вам это трудно понять, а посмотрите на наших торгашей: они без языка (вернее сказать, с одним матерным) и через весь Китай проносятся.
- Ты вот меня, Володя, упрекаешь в интеллигентности, а ведь они всю жизнь здесь прокатаются, а Китая, кроме китайского барахла, знать не будут. Китай - страна особая, интереснейшая, - влюбленно заключал он.
Но вернемся из Пекина в Урумчи. Там живет легендарная личность, представляющая особый интерес для русских. В прошлом, путешествуя по Китаю, мне не удалось встретиться с этим человеком, теперь же я расспрашивал русских, как найти китайца, написавшего на русском языке книгу о наших эмигрантах в Китае.
В урумчинской русской церкви меня вывели на племянника писателя, а затем мы встретились с автором книги у него дома. Шу-мутун Уджала даже не китаец, он - шибинец, представитель малой народности, некогда жившей в Маньчжурии, которую в XVII веке император за непокорность перевел в Синьцзян. Эта народность сохранила свою письменность и сейчас проживает в автономном уезде Чапчал. В Китае шибинцы почитаются за склонность к музыке и познаниям. Отец Шумуту-на был китайским послом в городе Верный (ныне город Алма-Ата), сын учился в русской гимназии, затем два курса в Горном институте Алма-Аты. В тридцать седьмом году по требованию советской стороны Шумутун был выслан в Китай. Во времена "культурной революции" он был осужден и четыре с половиной года находился под домашним арестом. После освобождения вновь трудился, но из-за сложных отношений Китая с СССР знающие русский язык люди спросом не пользовались, и Шумутун находился на скромной должности преподавателя. После ухода на пенсию его избрали в Совет национальности, который как раз принял решение написать историю малых народов Китая. Первоначально Шумутун пытался найти человека из русских, кто бы взялся за написание книги. Но не найдя желающих, он выполнил эту работу сам. Сразу после написания книга была издана на русском языке в "Издательстве литературы на иностранных языках" под названием "Этнические русские в Китае". Шумутун также пишет статьи и переводит книги на шибинский язык. Мы, русские, обязаны этому мудрому старцу за книгу о наших соотечественниках, причем написанную по-русски. Шумутуну восемьдесят два года, и он ведет насыщенную творческую жизнь.
Многолик китайский базар: здесь все народы мира обманывают друг друга. В Шанхае торгуют оптом и по-европейски проворачивают банковские сделки. Самолеты, корабли и поезда транспортируют громады товара. В глухой же деревне кули торгуется в лавке за каждую луковицу и везет товар домой на ослике. Город Урумчи - это автономная столица, а Синьцзян - отсталая область Китая. На базарах Урумчи перемешано все: здесь торгуют как в мощном Шанхае и как в заброшенной деревне. Глубокое средневековье соседствует с индустриальной мощью города-конгломерата.
Если спросить в Урумчи базар Бинджян-Бинго, китаец улыбнется с пониманием: значит, вы русский. Вблизи базара китайские и уйгурские надписи меняются на русские. Здесь русского люда тьма. Здесь все народы всех теперь свободных государств бывшего СССР, общающиеся между собой по-русски.
Владимир Снатенков
03/10/2002
Страницы:
1 2 3 4 5
|
|
