RSS
Страницы: 1 2
Космический пейзаж
Я никогда пред вечной красотою
Не жил, не чувствовал с такою полнотою.
Но всё мне кажется, что я не на земле,
Что я перенесен на чуждую планету:
Я верить не могу такой прозрачной мгле,
Такому розовому свету;
И верить я боюсь, чтоб снеговой обвал
Так тяжело ревел и грохотал,
Что эти пропасти так темны,
Что эти груды диких скал
Так подавляюще огромны;
Не верю, чтобы мог я видеть пред собой
Такой простор необозримый,
Чтоб небо вспыхнуло за черною горой
Серебряной зарей -
Зарей луны еще незримой,
Что в темно-синей вышине -
Такая музыка безмолвия ночного,
И не доносится ко мне
В глубокой тишине
Ни шороха, ни голоса земного:
Как будто нет людей, и я совсем один,
Один - лицом к лицу с безвестными мирами,
В кругу таинственно мерцающих вершин,
Заброшен в небеса среди пустых равнин,
Покрытых вечными снегами
И льдами дремлющих лавин...
О, пусть такой красе не верю я, как чуду;
Но что бы ни было со мной -
Нигде и никогда, ни перед чьей красой -
Я этой ночи не забуду.
Дмитрий Мережковский, Юнгфрау, 1885
Альпийские луга
Сквозь лазурный сумрак ночи
Альпы снежные глядят;
Помертвелые их очи
Льдистым ужасом разят.
Властью некой обаянны,
До восшествия Зари
Дремлют, грозны и туманны,
Словно падшие цари!..
Но Восток лишь заалеет,
Чарам гибельным конец -
Первый в небе просветлеет
Брата старшего венец.
И с главы большого брата
На меньших бежит струя,
И блестит в венцах из злата
Вся воскресшая семья!..
Федор Тютчев, 1830
Там с вершин отвесных
Ледники сползают,
Там дороги в тесных
Щелях пролегают.
Там немые кручи
Не дают простору,
Грозовые тучи
Обнимают гору.
Лапы темных елей
Мягки и широки,
В душной мгле ущелий
Мечутся потоки.
В буйном гневе свирепея,
Так грохочет Рейн.
Здесь ли ты жила, о фея -
Раутенделейн?
Максимилиан Волошин, Тузис, 1899
Вид сверху на Гриндельвальд
Как бриллиантовые скалы,
Возносит глетчер груды льдин -
Голубоватые кристаллы
Каких-то царственных руин.
И блещут - нестерпимо ярки -
Из цельной глыбы хрусталя
Зубцы, готические арки
И безграничные поля,
Где под июльскими лучами
Из гротов тающего льда
Грохочет мутными струями
Бледно-лазурная вода.
А там вдали, как великаны,
Утесы Шрекгорна встают
И одеваются в туманы,
И небо приступом берут.
И с чудной грацией повисли,
Янтарной дымкой обвиты,
Полувоздушные хребты,
Как недосказанные мысли,
Как золотистые цветы.
Дмитрий Мережковский, Юнгфрау, 1885
Лазурным пламенем сияют небеса...
Как ясен зимний день, как восхищают взоры
В безбрежной высоте изваянные горы, -
Титанов снеговых полярная краса!
На скатах их, как сеть, чернеются леса,
И белые поля сквозят в ее узоры,
А выше, точно рать, бредет на косогоры
Темно-зеленых пихт и елей полоса.
Зовет их горный мир, зовут снегов пустыни,
И тянет к ним уйти, - быть вольным, как дикарь,
И целый день дышать морозом на вершине.
Уйти и чувствовать, что ты - пигмей и царь,
Что над тобой, как храм, воздвигся купол синий
И блещет Зильбергорн, как ледяной алтарь!
Иван Бунин, 1902
В заключение полюбуемся знаменитым трио - вершинами Эйгер (Eiger, правильное произношение Айгер, высота 3970 метров), Мёнх (Mönch, высота 4107 метров) и Юнгфрау. Именно с ними, своими ближайшими соседями, должна была бы переговариваться Юнгфрау. Воспетый Тургеневым Финстерааргорн (высота 4274 метра) находится несколько дальше от Юнгфрау. Но именно Финстерааргорн - Пик Тьмы - избрал Тургенев для диалога с белой Девой.
Три горные вершины, слева направо - Айгер (Эйгер), Мёнх, Юнгфрау.
С высоты привет тебе, заря!
Океаном облака клубятся,
А меж ними цепи гор таятся,
И сквозят, рубинами горя.
С высоты сияет небосклон -
И встает над бездною туманной,
Весь в огне и славе первозданной,
Древний Эйгер, как господний трон.
Иван Бунин, 1900
Айгер (Эйгер), Мёнх, Юнгфрау
Перед отъездом зайдем в кафе. Если вас шлокируют проявления цивилизации, оскверняющие высокогорное плато, то вы не одиноки - ваши чувства уже сто лет назад разделял Валерий Брюсов.
И вы, святыни снега, обесчещены,
Следами палок осквернен ледник,
И чрез зияющие трещины
Ведет туристов проводник.
Но лишь свернешь с дороги предназначенной,
Туда, где нет дорожек и скамей,
Повеет мир, давно утраченный,
Среди оснеженных камней!
Быть может, мы уже последние,
Кто дышит в Альпах прежней тишиной.
Вершины царственно-соседние
Одеты влажной синевой.
Парит орел над скалами точеными;
Настороживши слух, стоят сурки;
Объяты рамами зелеными,
Синеют в блеске ледники.
Еще здесь живы замыслы Создателя,
Искавшего торжественных услад.
Непогрешимого ваятеля
Непостигаемых громад!
Он, протянув просторы ярко-синие,
Из черни, зелени и белизны
Творил единственные линии,
Свои осуществляя сны.
Валерий Брюсов, 1909
Альпийское кафе в Мэннлихене
Едем вниз... "оставляя в горах свое сердце"...
28/12/2014
Страницы: 1 2