|
Мост был весьма стар, в деревянных стропилах зияли дырки, в некоторые из них вполне можно было бы просунуть и утопить среднего эфиопского ребенка. Вот мы ступаем на мост, дети в количестве полутора сотен голов, идут по пятам, не прекращая криков "Ю—ю-ю-ю-ю-ю...!" В первых рядах идут возрастом 5-7 лет, потом постарше, а уже 14-15-ти летние девочки несут на руках своих братьев и сестер (или детей?). По команде, резко, разворачиваемся и, расставив руки в стороны, все шестеро глоток издают, без сомнения, самый страшный звук, который когда-либо слышала эта река и этот мост: "А---АААААА_аааааааАААААА!!!" Первые ряды так резво рванули к деревне, что смяли и опрокинули арьергард. У нескольких маленьких детей началась истерика (сами виноваты!), а трое или четверо остались лежать на мосту, слегка затоптанные своими товарищами. Хорошо, что обошлось без увечий (все были босые), и вскоре они тоже уползли в след своим сверстникам. Насколько я успел уследить, с моста тоже никто не упал.
Стоит ли говорить, что после этого никто из деревенских детей даже близко не показывался возле моста.
На другом берегу реки мы выбрали поляну так, чтобы утром, машина проехала как раз мимо нашей стоянки. Вот только дров вблизи деревни не было совсем. Ни одной сухой веточки не нашлось даже на макушках деревьев, сколько мы не щурились на вечернее небо. Командировали отряд из трех человек в деревню. Под покровом темноты мы прошли через мост и нашли старую хижину, в которой никто не жил. Стены ее густо заросли травой, а на крыше даже созревали дикие кабачки. Предательски воспользовавшись отсутствием хозяев (а кто сжег все дрова в округе?) мы выломали из крыши хижины несколько относительно сухих бамбуковых палок и вернулись к палаткам. Скажите, "нехорошо поступили"? Но ведь другого выхода не было, не покупать же древесный уголь в харчевне? Да и не даст он такого огня для освещения и просушки, как костер. Уже в полной темноте, расщепив вдоль бамбуковые палки, варили гороховую кашу и суданский чай-каркаде. Утром собрались на рассвете и сели на рюкзаках, ожидая "нашу" машину. Погода наладилась, достали из чехла гитару. Каждое утро в Эфиопии, когда мы просыпались, около палаток уже обреталось некоторое количество местных жителей. Постепенно, возле нашей позиции останавливаются пастухи, охотники, рыболовы, дровосеки и другие праздношатающиеся по лесу люди. Вот и сегодня откуда-то организовалась целая тусовка, желающих посмотреть на белых людей, да еще и послушать песни под гитару. Концерт прервался подъехавшей машиной, мы залезли в знакомый кузов, а группа черных людей в лохмотьях еще долго махала нам вслед грязными руками, потрясенная "силой искусства", должно быть.
Трасса начала очень круто подниматься в горы. Грязь подсохла. Альтиметр на японских часах Сергея, показывал свыше 2000 метров над уровнем моря и подъем продолжался. Красивейшие виды открывались из кузова машины - никаким другим образом, кроме как из кузова грузовика, нельзя получить столь большого эстетического удовольствия и сделать столько красивых фотоснимков. Облака были все ближе и ближе, наконец мы въехали прямо в тучи, набрав 3000 метров и начался дождь. Даже на этих высотах продолжали подбирать и высаживать местных автостопщиков. Люди по двое-трое идут вдоль дороги, неся на плече советский автомат или просто крепкую палку. Воду переносят в сосудах, выдолбленных из тыквы. Из одежды имеются драные джинсы и всевозможные их вариации. Бедняки не носят майки вовсе или донашивают рванье. "Зажиточные модники" щеголяют в очень ярких футболках с красочными рисунками из американского кинофильма "TITANIC". Ни электричества, ни тем более кинотеатров, в этих местах никогда не было. Чем объясняется такая любовь эфиопов (никогда не видевших моря) к утопленникам прошлого века? Для всех нас это до сих пор загадка. До города Aykel ехали под большим тентом, накрыв им сразу весь кузов. В центре городка машина остановилась и все пассажиры вышли. После суданской жары было очень зябко, моросил дождик. В сопровождении очередной толпы ю-юкал прошли на выезд из деревни.
Здесь мы встретили японского геодезиста на "джипе". Первый "белый человек" в Эфиопии! Японец был удивлен не меньше нашего, тем более, что мы, оказалось, стояли не на том выезде - эта трасса только строилась. Поблагодарили японца за научные сведения и вернулись в деревню. Ю-юкал стало еще больше. Один ребенок в толпе кусал на бегу вареную картошку. Я протянул руку в ответ на его "ю-ю" и поучил картошку в подарок.
- Глядите, какой фрукт у меня в руке!
- Не может быть, первый картофель в Африке! Наверное, здесь достаточно холодно, как у нас в тамбовской волости, даже картошку выращивают!
- Надо узнать, где он продается, тогда сможем купить на ужин.
Толпа вокруг недоуменно уставилась на замешавшихся белых людей. Уже тянуться несколько других рук с картофелинами. Спрашиваем детей, перебирая возможные названия: "Потейто, потейтос, ... черт, как же на ихнем языке будет "картошка"?" "Картошка! Картошка!" - наперебой закричали дети, оказалось, что это слово им знакомо и к ужину на местном рынке мы успешно закупили "картошку". Еще одно слово мы "открыли" стоя в одной из деревень. Как всегда, вокруг нас кольцом толпа любопытных эфиопов.
- Как далеко мы сегодня проехали? - Спросил один из нас.
- Не знаю. Вот карта...
- Карта! Карта! Карта... - Закричали эфиопы, услышав знакомое слово.
Несомненно, с картошкой и картой их познакомили именно русские люди, иначе чем еще объяснить такую энтомологию? В Айкеле перекусили в кафе, купив жаренного в масле мяса по 4 быра за порцию, хлеба и чая. Во дворике кафе произрастал гигантский банан - куст травы высотой метров в пять, на котором зрели мелкие бледные плоды. Вот такой в горах климат - в одном месте растут и картофель, и банан, и кактусы. На выходе из города навстречу нам двигался эфиопский священник. Рукой он опирался на длинный посох-крест, изготовленный из арматурного железа. Железкой он отогнал (ненадолго) от нас толпу ю-юкал, за что мы его поблагодарили и сфотографировали.
В двух километрах за городом нас нагнал грузовик, который вез целую гору барахла. К счастью, водитель был нам уже знаком, так как мы проходили мимо него возле Метемы. Тогда грузовик чинил колесо и мы предлагали ему свою помощь. Удивленный водитель не смог забыть таких странных белых людей, и сейчас с удовольствием позволил нам залезть на высоту четырех метров. Верхом на связанных стульях и столах мы поехали по горам, медленно замерзая на холодном влажном ветру. Всего +14 градусов - холод собачий! В сумерках слезли на землю возле города Azeza. Город находился в долине, и здесь было значительно теплее, хотя и собирался дождик. Кактусы исчезли - по сторонам дороги росли уже такие привычные нам эвкалипты. Не успели мы купить и двух лепешек хлеба, как дальнейшие покупки оказались невозможны, из-за неимоверного количества детей, кричащих "ю-ю!". Мы пробовали разгонять их палками и колючими прутьями, кричали и топали ногами, но "на своей территории" это только привлекало все новых ю-юкал с соседних улиц. К счастью, тут нас спасли полицейские на патрульной "Тойоте", которые отвезли нас прямо в ЛОВД областного города Гондер.
Григорий Лапшин (GriL) [gril_avp@mail.ru]
26/12/2002
Страницы:
1 2 3
|
|
