Зимбабвийское сафари

RSS Обсудить

Сафари в Зимбабве совсем не такое, как в саваннах Восточной Африки. Кому-то оно может показаться менее интересным, но лично мне понравилось больше. В Кении или Танзании видимость очень большая. В Серенгети или тем более с края кратера Нгоронгоро вы видите все пасущиеся стада как на ладони и можете сами решать, кого вы хотите увидеть поближе - слонов, гну или зебр. В Зимбабве вообще и в Хванге в частности преобладает лесостепь: саванна попадается внутри парка только небольшими участками размером с одно-два футбольных поля, а большая часть пути идет по бушу и невысокому лесу. И никто, включая рейнджера, не может точно сказать, каких животных вы увидите за очередным поворотом или на очередной лужайке.

Ближе к Хванге ландшафт немного меняется: плоская равнина становится пересеченной, появляются русла пересохших даже в сезон дождей рек, на горизонте вырастают увалы невысоких гор. Здесь проходит интересный "пояс баобабов" - нигде больше мне не встречались эти могучие деревья в таком количестве. Они тут растут везде, от маленьких древесных карапузиков до солидных, обремененных необъятным брюхом патриархов. Этот пояс очень неширок - похоже, баобаб весьма требователен к климатическим условиям. Минут за пятнадцать вы его проедете насквозь, затем минуете промышленный город Хванге с дымящими трубами, а еще позже начнет попадаться все больше и больше признаков приближения самого крупного национального парка Зимбабве и третьего по величине в Африке - Хванге, тезки оставшегося позади города.

Как только за горизонтом исчезнет шлейф испускаемых промзоной города Хванге дыма, на обочинах начнут попадаться специфические дорожные знаки и надписи. Это у нас предупреждающий знак "Дикие животные" один на все случаи жизни - олень в красном треугольнике, а в Зимбабве разновидностей таких знаков почти столько же, сколько и самих животных. Видимо, для водителей важно, кто именно выскочит перед ними на дорогу - слон, буйвол, куду или зебра. Зная особенности поведения, водитель теоретически должен скорректировать свое поведение за рулем и приготовиться к встрече именно с этим представителем африканской фауны. Особенно часто попадались знаки, предупреждающие о возможной встрече с гиеновыми собаками, причем визуальная информация дублировалась текстом. Животное это не столь редкое вообще, но в Зимбабве их немного, они живут только в этом районе и тщательно охраняются. Диким собакам посвящено одно грантоедское учреждение по дороге между городом и национальным парком, поэтому собачий пиар процветает в радиусе километров пятидесяти от тех мест, где они обитают.

Но больше всего меня поразил длиннющий ряд аккуратно лежащих почти на земле телеграфных столбов. Наша машина проглатывала километр за километром, а все столбы до единого аккуратно лежали на земле вдоль дороги, при этом телеграфные линии оборваны не были. Деревянные столбы просто лежали, железные были погнуты. Очень тщательно и очень аккуратно, все в одном направлении - от стены деревьев и кустарников к дороге.

- А что это? Смерч у вас тут пронесся, что ли? - спросил я у моего друга Эндрю, зимбабвийца, который был так любезен сопровождать нас в течение всей поездки.

- Нет, - задумчиво протянул Эндрю. - Слоны... Они чешутся об эти столбы, а столбы этого не выдерживают. Но не волнуйся, тока в проводах нет - это телеграфные линии.

Идеальный термин для того, чтобы описать трагедию телеграфных столбов Хванге таков: к ним приСЛОНились. И в прямом, и в переносном смысле этого слова. Кстати, знаете ли вы, что "слон" - слово исконно русское? Ни в одном другом (за исключением близкородственных славянских) языке этих ушастых гигантов не называют похожим термином. В древнерусском языке "слон" означало нечто огромное, то, что может заСЛОНить собою солнце или другую важную деталь окружающей среды. Термином этим называли самое крупное животное русских лесов, лося. А когда наши предки узнали, что существует на свете еще более крупный зверь, слово "слон" немедленно перекочевало к нему, ибо изначально оно означала не лося как такового, а, повторюсь, нечто огромное. Так лось стал лосем, слон - слоном, а телеграфные столбы с функцией чесательного устройства не справились. Что характерно, на участке пострадавших от неласковых приСЛОНений столбов и дорожные знаки были соответствующие: на них был нарисован злейший враг зимбабвийского телеграфного сообщения с ушами и хоботом.

- А то, что они все в одну сторону завалены - так это потому, что слоны выходят из буша, - предвосхитил Эндрю мой следующий вопрос.

- И выходят, возможно, именно для того, чтобы почесаться. Столб - самое жесткое, что они могут найти в этой местности. Об акацию чесаться бесполезно - сломается, пояс баобабов мы уже проехали, а скал здесь, как видишь, нет...

Но тут мы свернули в сторону национального парка, а линия поверженных телеграфных столбов, уползавшая в сторону Виктория-Фоллс, осталась позади.

Настоящее сафари

Размеры парка Хванге весьма впечатляющи. С учетом отсутствия ровных асфальтовых дорог вам может потребоваться целый день, чтобы пересечь весь парк, и еще один, чтобы вернуться. А если учесть, что Хванге вплотную примыкает к ботсванской границе, а с той стороны с ним граничит еще несколько национальных парков, их общая территория займет в Африке уже не третье место, а уверенное первое.

В парке довольно много небольших кемпингов без особых удобств, рассчитанных на очень увлеченных дикой природой людей, которые с радостью пожертвуют своим телесным комфортом ради комфорта душевного и легко обойдутся без ресторанов а ля карт и пятизвездочного обслуживания. Для тех же, кто либо ценит комфорт, либо просто не имеет времени, существует отличный сафари-лодж, именуемый просто и со вкусом: Hwange Safari Lodge. Это снова-таки не пять звезд, но три с половиной, а то и четыре здесь есть наверняка. В сафари-лодже нет неразумного шика и королевской роскоши, но все, чего жаждет состоятельный путешественник, он здесь найдет: уютные номера, ресторан на свежем воздухе с блюдами из дичи, бассейн с видом на дикую природу и прочие туристические прелести.

Название этого национального парка может встретиться вам в путеводителях и в искаженном до неузнаваемости виде. Мне лично попадались и "Хуондж", и "Хуэйндж". Прочитав где-то в скудных русскоязычных источниках о таком парке, знайте: речь идет о Хванге. Если бы название Hwange было английским, оно, вероятно, примерно так бы и читалось, но слово это - местное, африканское. Будучи в Зимбабве, я неоднократно обращал внимание, что принципы произношения местных слов почти всегда правильно угадываются русским человеком, и сопровождающие не раз удивлялись, что я сходу правильно произношу диковинное для меня название. Я никогда не изучал ни язык шона, ни язык ндебеле, ни даже распространенный суахили, говорил чисто интуитивно, и... всегда попадал. Попробуйте и вы: во-первых, читайте названия так, как они пишутся, а не с оглядкой на английский язык, а во-вторых, ставьте ударение там, где вам оно покажется самым уместным. Процент ошибок будет невелик. Я еще и подсказку дам: в подавляющем большинстве случаев ударение падает на второй слог с конца. Так что никаких хуйэнджей, господа! Хванге - и точка.

Все номера в лодже Хванге с видом на водопой. В сафари-лоджах это интереснее, чем вид на море в пляжных отелях. Вооружившись подзорной трубой, биноклем или сверхмощной оптикой к фотокамере, вы можете даже не покидая уютного шезлонга на балконе составить себе представление о местной фауне, при условии, что проведете за наблюдениями приличное количество времени. Лоджи всегда строятся так, чтобы из номеров, веранд и открытых площадок был виден водопой (естественный или подкачиваемый искусственно насосами). Звери держатся у воды даже в сезон дождей, а уж в засуху собираются к лоджу со всей округи. У гостей лоджа создается полная иллюзия того, что они живут прямо посреди дикой природы, хотя животные надежно отделены от туристов. Но широкий и глубокий бетонный ров, обычно играющий роль препятствия, делается в виде эскарпа, который прекрасно виден животным, но при этом незаметен для людей - маленькая, но приятная хитрость. Ограждение этого рва довольно утлое и защищает гостей (особенно маленьких) не от животных, а от случайного падения в ров.

Эта комбинированная преграда, хоть и не выглядит солидной, для животных непреодолима - перепрыгнуть ров с оградой под силу разве что льву, но царю зверей вполне хватит той добычи, которая пасется внизу. Сможет перебраться и бабуин, но бабуины в лодже - и так явление обычное; они могут пожаловать сюда с любой стороны вплоть до центрального входа.

В лобби лоджа Хванге висит большая доска учета приходящих на водопой животных. Кто ее ведет - не знаю, но ведется она прилежно. В таблице перечислены все живущие в окрестностях виды животных; некоторые попадаются на глаза гостям и сотрудникам лоджа через день, некоторые - раз в неделю, самые редкие - раз в месяц, а такие завсегдатаи водопоя, как импалы, бабуины, зебры, гну, бородавочники и марабу вообще отсюда не уходят. На моих глазах из лесу вышел вальяжный слон, помахал ушами, подумал немного, не нашел, к чему бы прислониться и ушел обратно в лес, даже не испив водицы. Друг уверял, что видел буйвола. А в таблице порядка сорока или даже пятидесяти наименований...

Чтобы увидеть максимальное количество животных, нам не терпелось попасть на настоящее сафари. Продолжительность его в Хванге такая же, как в Гверу - три часа, стоимость вдвое ниже ($30), впечатлений - на несколько порядков больше. Даже машина комфортнее. Единственное - возить вас будет не белая девушка, а чернокожий парень, но кто скажет, что это плохо? Рейнджер - это полевик, а не кабинетный ученый, он и повадки животных лучше знает, поскольку наблюдает их ежедневно, и другой информации имеет в запасе побольше, да и любит свою родину сильнее. Потому еще раз настоятельно рекомендую выбирать сафари только в национальных парках и не поддаваться на рекламные уговоры сетевых компаний по охране африканской фауны, что бы ни говорили путеводители. За три часа до заката Мозес рассадил нас внутри своего лендровера, и мы отправились навстречу африканским приключениям. Они не заставили себя ждать - первое приключение состоялось еще до того, как мы увидели первого зверя (бродившие по обзорной площадке лоджа не в счет).

Небо вдруг решило одуматься и подтвердить реноме сезона дождей (все дни перед этим с него не упало ни капли). Белые облака, сновавшие по небу с самого утра, становились все более пухлыми, в них появились признаки сначала легкой серости, а потом и тяжелого свинца, и, наконец, с неба свесились длинные серые космы. Дожди были очень локальными, но один из них висел прямо по курсу. Примерно в километре от ворот лоджа нас накрыло. Хоть лодж и стоит у границы национального парка, а водопой фактически уже в нем и находится, до официальных ворот парка Хванге нужно было проехать по асфальту километра три-четыре, чтобы оформить там документы. Дождь нещадно забарабанил по кабине джипа и по укрывавшему пассажиров тенту. Увидев пасшихся в отдалении гну и куду, Мозес попробовал высунуться из кабины, чтобы что-то нам рассказать, но мгновенно понял свою ошибку, спрятался обратно и, поддав газу, махнул рукой: "Будут еще!" Поддать газу тоже было ошибкой. Хотя понятно, что Мозес хотел как можно быстрее выскочить из-под маленькой, но вредной тучи, поддерживать прежнюю скорость, крейсерскую для сафари (около 30 км/ч) было бы более правильным. Брызги дождя, отражавшиеся от кабины, летели в кузов, и даже я, хоть и сидел в последнем ряду, изо всех сил старался закрыть грудью амбразуру объектива, чтобы не намочить его раньше времени. Когда мы, наконец, вырвались из-под водяных объятий противной серой тучи, Мозес снова выглянул из кабины, чтобы удостовериться, все ли у нас в порядке. Увидев, в каком жалком состоянии находятся его подопечные, рейнджер огорченно поцокал языком, схватился за голову и пообещал, что если начнется еще один дождь, мы поедем обратно. Обрадовать хотел, видимо.

- Щассс! - в один голос сказали мы. - Еще не хватало! Вези дальше! Чай, не сахарные...

Услышав это, Мозес удивился и улыбнулся - видимо, ему еще не приходилось видеть русских туристов. Рейнджеру нашему больше не пришлось волноваться и решать дилемму "вперед или назад" - зимбабвийское небо, припугнув для острастки, больше серых туч на нас не насылало. Они ходили по небу, но держались на почтительном расстоянии и совсем не мешали.

Может быть, это будут широко распространенные импалы или зебры, может быть, из кустов покажется длинная пятнистая шея жирафа, где-то, грациозно покачивая закрученными рогами, вас встретят рыжие полосатые антилопы куду с эскортом из страусов, а за следующим поворотом покажется стадо слонов... В этой непредсказуемости лично мне видится гораздо большая прелесть, чем когда вы заранее планируете, кого собираетесь посмотреть, и напрямик едете к ним.

Парк, как я уже говорил, громаден, и приспособленные для сафари дороги с твердым покрытием составляют лишь ничтожную часть от общего числа дорог Хванге. Через час они закончились, и наша машина покатилась по обычной грунтовке. Все новые и новые звери показывались из зарослей. Почти у самых ворот мы видели шесть или семь жирафов, среди которых выделялся величиной и темным цветом старый самец, в попавшемся по дороге болотце зевал на весь парк бегемот, а зебр, импал, куду, страусов и гну мы скоро уже и считать перестали - они сопровождали нас буквально все три часа. - Если повезет, мы найдем и львов, и слонов! - высунулся из кабины Мозес. - А пока хочу вам показать большой водопой, где животных особенно много.

Вскоре мы подкатили к деревянной трибуне, устроенной напротив довольно крупного озера, которое даже бороздили во всех направлениях противные гребнистые туши крокодилов. На трибуне было пусто, и в этом главная прелесть Зимбабве: парки этой страны ничем не уступают южноафриканским, но зато здесь у вас есть возможность наслаждаться природой в одиночестве, а джиповое движение в парках ЮАР такое же оживленное, как в наших городах. Здесь же за те полчаса, что мы провели на трибуне, к нам подъехала всего одна машина с туристами.

Береговая линия напротив нас была буквально усыпана животными, и это несмотря на сезон дождей. Я даже боюсь представить, сколько зверья собирается сюда в засуху! Самое удобное место для водопоя было занято самым большим из явившихся зверей - жирафом, который, страшно раскорячившись (по-другому из-за своей шеи они пить просто не могут), шумно хлебал воду. Рядом с ним расположились на коленях несколько зебр, а страусы, куду и импалы почтительно ждали своей очереди. Вокруг порхали невиданные птицы, очень похожие на разлетевшуюся витрину ювелирного магазина - такими яркими и красочными они были.

Хванге - это вообще истинный рай для любителей наблюдать за птицами. Это увлечение, для которого русского слова пока не придумали и употребляют английское "бердвотчинг" (birdwatching) стремительно набирает популярность среди туристов. Рискнул бы предложить слово "птицегляд", но в таком случае само название увлечения - птицеглядство - звучит как-то нехорошо. В Хванге видов птиц так много, и они такие красивые, что главная проблема бердвотчера - разобраться потом, кого же именно он там нащелкал. Я не могу назвать всех птиц, которых мы видели, помню только цесарок, куропаток, ткачиков, голубых африканских кукушек и турако с их огромными клювами. А одна храбрая пичуга, иссиня-черная с прозеленью, подобралась ко мне так близко, словно очень хотела стать той самой птичкой, которая должна вылететь из объектива во время съемки.

- Идемте! - позвал Мозес. - Уже скоро закат, а мы еще ни львов, ни слонов не видели.

"И не факт, что найдем, - мысленно продолжил я. - GPS-ошейников на слонах здесь наверняка нету, да и на львах тоже".

И вновь под колесами нашего джипа вьется грунтовая дорога, а испуганные куропатки бросаются врассыпную. Чем дальше, тем больше нам попадалось прямо на дороге свидетельств того, что слоны недавно тут были. Мозес эти "свидетельства" неуклонно объезжал, порой даже съезжая в траву. - А зачем? - спросил я. - Ну что тут такого, в самом деле? Ну помоешь колеса потом... - Не скажи... - ответил Мозес, азартно крутя рулем между слоновьими произведениями. - Ты видишь, сколько колючих кустов тут растет? Слоны это все едят, а колючки у них в желудке не перевариваются. Я уже несколько колес так проколол, а мне вас еще назад до темноты привезти нужно... Я все понял и больше Мозеса не дергал, задумавшись над тем, как тяжела слоновья судьба... И тут вдруг Мозес затормозил. Мы их нашли.

На опушке паслось целое стадо царей африканской природы. Не львов, нет - лев всегда уступит дорогу слону при встрече, стало быть, царь - именно слон. Толстокожие мамаши, насторожившись, прикрывали своим могучим телом беззаботных маленьких слонят, в отдалении несколько подростков отвешивали друг другу щелбаны хоботом и проводили тренировочные спарринги едва-едва прорезавшимися у них бивнями, а молодой самец угрожающе растопырил на нас уши. Мозес и бровью не повел. Тогда слон двинулся на нас, впрочем, как-то неуверенно. Мозес вновь проигнорировал угрозу, продолжая нам рассказывать о слонах, хотя мы уже чувствовали себя несколько не в своей тарелке. Тогда слон пустил в ход последнее средство: свесил до земли огромную "пятую ногу" (а если учитывать хобот, то шестую) и ждал нашей реакции. Н-да, признаюсь, меряться с ним никакой возможности не было, но Мозес и на эту слоновью откровенность не обратил никакого внимания. Тогда слон печально вздохнул и побрел прочь, в раздражении срывая хоботом пучки травы и запихивая их себе в рот...

...Солнце коснулось крон акаций, в воздухе запахло вечерней прохладой и какими-то цветами. Пришло время прощаться со слонами и с чудной природой Хванге. У ворот нас вновь проводил старый жираф, и мы выехали за ворота, чтобы через двадцать минут вернуться в лодж, к тем большим и малым представителям африканской фауны, что мы оставили там.

Больше моих рассказов о Зимбабве

Источник: ru-travel.livejournal.com

RSS Обсудить