Эль-Нидо - звучит как песня!

RSS Обсудить

Солнечным (и еще пока не жарким) утром двадцать пятого февраля приехали мы в аэропорт Манилы на терминал местных авиалиний, зарегистрировались на рейс до Эль-Нидо и вскоре уже летели невысоко над морем на чудесном маленьком самолетике Dornier 228 компании Island Transvoyager Incorporated (ITI). Ширина салона в таком "авиалайнере" - всего около полутора метров, поэтому каждый пассажир (всего салон вмещает девятнадцать человек) сидит у своего личного окошка, а проход между креслами составляет примерно сорок сантиметров. Ведут самолет два пилота, а стюардессы нету и вовсе, как нет и перегородки между пилотами и пассажирами. Интересно было на взлете и при посадке наблюдать за работой летчиков, тем более что я еще кое-что из своей квалификации техника самолета помню. Летели мы час с четвертью, пару раз неожиданно провалились в воздушные ямы, и вот уже почти под нами скалы, заливы и пляжи острова Палаван и многочисленные острова и островки, ему сопутствующие. Заходим на полосу со стороны моря, садимся.

Остров Палаван располагается на самом западе Филиппинского архипелага, между островом Калимантан (Борнео), принадлежащим Индонезии и Малайзии на юго-западе и филиппинским островом Миндоро на северо-востоке. С одной стороны от Палавана - Южно-Китайское море, от средней части Филиппинских островов Палаван отделяет море Сулу. Остров этот очень вытянут, от юго-западной оконечности до северо-восточной - более четырехсот километров при максимальной ширине около сорока. И на севере острова по широким просторам залива Bakuit Bay разбросано более сорока островов, входящих в состав заповедника Эль-Нидо.

Аэропорт Эль-Нидо удивил нас не меньше, чем воздушные ворота Сингапура. Только совсем иначе. Явив полный и законченный контраст. Во-первых, взлетно-посадочная полоса там грунтовая. Длина ее - всего около пятисот метров. Так что работать с этой полосы могут только такие игрушечные самолеты, как тот, на котором мы прилетели. Во-вторых, все сооружения аэропорта больше похожи на какие-нибудь папуасские хижины - также построены из бамбука и также крыты пальмовыми листьями. И среди них гордо возвышается диспетчерская "башня", сильно напоминающая сторожевые вышки в лагерях для заключенных. А, в-третьих, нигде еще нас не встречали с таким радушием, бесплатными фрешами и приветственной песней, которую с энтузиазмом исполняли шестеро не сильно молодых, но вполне упитанных филиппинских теток, расположившихся у телеги, запряженной флегматично жующим длиннорогим буйволом. О чем была песня, непонятно,- не выучили мы еще тагальского языка, правда Людмила, как всегда интуитивно, догадалась, что сочинение это несомненно посвящено их благословенному острову, название которого рефреном звучало в конце каждого куплета.

Дальше - трансфер в морской порт. Расположенный примерно в трехстах метрах от порта воздушного. Но не пешком же идти. У нас все как у больших! Опять же багаж везти нужно. И как вы думаете, на чем мы поехали? Правильно, на джипни!

Морского порта мы почему-то не увидели. Приехали к обширному песчаному пляжу, который решительно пересекал, уходя далеко в море, длиннющий деревянный помост, видом своим сильно напоминающий сороконожку и заканчивающийся ступеньками, сбегающими прямо в воду. Мы прошли по этому пирсу, погрузились на маленькую моторную лодку (при этом нас одели в спасательные жилеты) и пошли в море. Ушли, правда, совсем недалеко. Не успели мы всерьез удивиться столь убогому плавсредству (а сказано было, что до островка нашего, Минилоком именуемого, ходу минут сорок), как уже пришвартовались к здоровенной лодке с двумя мачтами, удобными сиденьями и конструкцией, с помощью которой хитрые филиппинцы превратили стройное судно, в некое подобие хищного гигантского жука-водомерки, во множестве рассекающего стоячие воды подмосковных прудов и прочих водоемов.

Называется такое замечательное судно "триггербот". Или "тримаран", по-нашему. Поперек корпуса длинной и очень узкой деревянной ладьи с высокими носом и кормой лежат два бруса, к концам которых по обеим сторонам лодки параллельно ее оси прикреплены балансиры - бамбуковые стволы, чуть короче самой лодки. От них к верхушкам мачт протянуты наклонные ванты, длина которых такова, что балансиры только касаются поверхности воды. Таким образом, во время движения обеспечивается высокая боковая устойчивость лодки на волне, при этом корпус может быть сколь угодно узким, что позволяет при небольшой мощности двигателя развивать достаточно высокую скорость. Давно уже весельные пироги туземцев на океанских островах были снабжены примитивными балансирами, а современные филиппинцы довели и принцип, и конструкцию до полного совершенства.

С комфортом расположившись на скамейках (или как там они по-флотски называются) триггербота мы двинулись по заливу Бакит в направлении острова, на котором находится наш отель. Дорога не очень дальняя, и по пути мы должны увидеть примерно половину островов морского заповедника Эль-Нидо.

Название "Эль-Нидо" происходит от испанского "nido"- гнездо, потому что здесь в нишах известковых скал строят свои гнёзда саланганы (птицы семейства стрижей). Эти гнёзда съедобны, как это ни удивительно. За ними охотятся "Nido Hunters" - охотники за гнёздами, которые отправляются покорять скалы безо всяких крючьев, карабинов и других навороченных альпинистских хитростей. Ну, еще бы, - стоимость гнёзд саланган достигает нескольких тысяч долларов за килограмм, и из них готовят различные деликатесы, высоко ценимые во многих частях Азии.

По некоторым сведениям на территории современного Эль-Нидо люди жили уже более двадцати тысяч лет назад, А сам город Эль-Нидо ведет свою историю от небольшого поселения Талиндак. В шестнадцатом веке сюда, на север острова Палаван, хлынули потоки мигрантов, а в начале девятнадцатого пришли и испанские конкистадоры. Они переименовали Талиндак в Бакит, а много позже - в 1954 году поселок был переименован в Эль-Нидо из-за невероятного количества птичьих гнезд, обнаруженных в расщелинах известняковых утесов. Сегодня Эль-Нидо является своеобразным эталоном всего геологического и биологического разнообразия Филиппин, и в связи с этим в 1984 году вся территория островов была объявлена заповедником, а в 1991 году - морским национальным парком. Современный Эль-Нидо - это морская территория площадью более пятидесяти тысяч гектаров, по которой рассыпано множество скалистых островков. Отвесные стены известняковых скал покрыты густой изумрудной растительностью и только иногда слегка расступаются, чтобы предоставить место ослепительно сверкающей белоснежной полоске пляжа, обрамленной стройными кокосовыми пальмами.

Слегка ошалев от обилия дорожных впечатлений, горячего ветра в лицо и соленых брызг, вылетающих из- под балансиров, размеренно плюхающих по довольно приличным волнам, мы вошли, наконец, в бухточку острова Минилок. Здесь, как и при отправлении, триггерботу нашему не хватило глубины, чтобы подойти к пирсу - отлив в этих местах весьма заметный. Мы снова дружно перегрузились в моторную лодочку, и вот уже нам вручают приветственные коктейли подозрительно зеленого цвета, и снова звучит песня, восхваляющая остров Палаван и всех его детей и родственников. Под аккомпанемент гитары и барабана дружно поет весь штат сотрудников отеля, от официантов и девочек-координаторов до массивного шеф-повара, который даже ради песни не расстался с колпаком и фартуком.

Отель наш называется "Эль-Нидо Минилок Резорт". Расположился он в подковообразной бухте небольшого острова между неширокой полоской пляжа и крутыми скалами, поросшими юкками, драценами и кустарниками. Номеров в отеле всего около пятидесяти и размещены они в отдельно стоящих одно- и двухэтажных бунгало с кровлями из пальмовых листьев.

Их окон нашего номера открывается изумительный вид на пляж, море, лениво лижущее белый коралловый песок, и соседние острова на фоне голубого неба с плывущими по нему перистыми облачками. Ближние острова самых разных форм и размеров видны достаточно контрастно, дальние теряются в дымке, иногда совсем прозрачной, а иногда такой плотной, что кроме трех наших ближайших соседей ничего не видно.

Чем можно заниматься на острове, изолированном от всей остальной жизни? Занятий много. Главным, конечно, является плавание в море. Можно купаться и просто так, но лучше, если на ногах ласты, на физиономии маска (не путать с карнавальной), а во рту трубка (не путать с курительной). Лежишь пóпой кверху на поверхности теплейшей и прозрачнейшей воды, лениво пошевеливаешь ластами, и тебе открывается яркий и удивительный мир кораллового рифа, обилие форм и красок которого никакими словами описать невозможно. Не забыть только, надеть футболку и заднюю поверхность ног хорошенько намазать защитным кремом, иначе тропическое солнышко поступит с тобой не совсем корректно и всерьез испортит несколько следующих дней, которых для отдыха и так не очень много.

Вторым по увлекательности времяпровождением является лежание в шезлонгах под пальмами. Можно, конечно, обойтись и без пальм, но лучше с ними. Во-первых, красиво - перистые листья на фоне голубого неба и белых облаков, а, во-вторых, про солнышко я вам уже все рассказал. Строгое здесь у экватора солнышко. Не терпит небрежного к себе отношения.

Третье - перманентное употребление различных напитков, как алкогольных, так и не очень. Вы, конечно, помните, что сказал по этому поводу мудрый Игорь Губерман:
Спиртное, если в малых дозах,
Полезно нам в любых количествах.

В местном баре, расположенном рядом с пляжем, напитков всяких предостаточно, поэтому проблем нет. Между прочим, именно здесь мы впервые попробовали знаменитый во всем мире коктейль "Сингапур слинг", один из самых сложных по составу. Очень он нам понравился. Кстати, второй и третий виды отдыха, вполне, успешно совмещаются. Кроме перечисленного, остается еще трехразовая кормежка в отельном ресторане, путешествия на соседние острова, сон, естественно, и вечерние развлекательные программы заезжих артистов. Вставали мы каждое утро в шесть часов, продирали глаза и шли на пирс купаться. Просто так. Без какого-либо снаряжения. Не снорклинга ради, а просто чтобы как следует проснуться. Погода все дни стояла прекрасная, и когда мы выбирались из своего бунгало, солнце было еще невысоко, поэтому только верхушки скал были окрашены в нежный румянец, постепенно сползающий вниз, к морю, и незаметно меняющий цвет, сначала на золотистый, а потом близкий к белому. Море по утрам было таким спокойным, таким гладким, что было даже немного неловко беспокоить его поверхность своими бесцеремонными движениями.

Поплавав минут десять-пятнадцать, мы окончательно выгоняли из себя остатки сна и, неторопливо ступая по уже освещенному солнцем пирсу, возвращались в номер, стряхивая с себя сверкающие соленые капли и слегка повизгивая от удовольствия.

Иногда по утрам с окружающих гор на территорию отеля, преспокойно наплевав на privacy, спускались обезьяны: штук восемь-десять длиннохвостых макак обоего пола и самого различного возраста. Немногие проснувшиеся к этому времени отельные жители угощали лохматых родственников конфетами и печеньем, орешками и бананами, не без причины опасаясь подходить к обезьянам слишком близко. Попытки любого панибратства пресекались макаками категорически, с помощью глухого ворчанья и оскаленных клыков весьма устрашающего вида. Создавалось впечатление, что они всего лишь позволяют кормить себя, делая великое одолжение этим уродам с лысой кожей, которые к тому же ходить умеют только на задних конечностях и вовсе не способны забираться на деревья и прыгать с ветки на ветку.

Однажды во время завтрака мы с Людмилой сидели за столиком, расположенным прямо у резного деревянного парапета, отделяющего внутреннее пространство ресторана от дорожки, спускающейся к морю. Слопав все, что положено, Людмила собиралась приступить к десерту, в этот день состоявшему из большущей пухлой оладьи, практически полностью спрятавшейся под толстым слоем взбитых сливок, щедро политых сверху темно-розовым вареньем. Уже практически ощущая на языке неземной вкус этого чуда, Людмила вооружилась ножом и вилкой, как вдруг из-за плеча ее протянулась черная лохматая обезьянья ручища, в один момент смахнувшая с тарелки оладью вместе со всеми вкусностями, и здоровенный макачий самец, пробежав на трех руках по парапету, в какие-то секунды исчез из виду. А обалдевшая Людмила с ножом и вилкой в недоуменных руках осталась у пустой тарелки, стоящей на столе, щедро перепачканном вареньем и сливками.

Стол был, конечно, быстро приведен официантами в порядок, десерт был восстановлен и, естественно, употреблен по назначению, но смеялись мы потом долго, вспоминая испуганно-ошарашенный вид Людмилы, держащей нож и вилку в боевой позиции над пустой тарелкой.

Недолгие десять дней на острове были прожиты с удовольствием. Мы к этому времени уже много повидали в подводном мире: и в Красном море, и на рифах тринадцати Мальдивских островов, и в прибрежных водах острова Борнео, но и здесь мы увидели много для себя нового. Самым удивительным было абсолютное отсутствие у рыб человекобоязни. Метровую барракуду я снимал с расстояния в полтора метра, здоровенный титановый триггер вообще не помещался в поле дисплея камеры, гигантский группер лежал на скале на расстоянии вытянутой руки, а полутораметрового каранкса мне даже удалось погладить. И еще. Неподалеку от выхода из бухты острова, под скалой, в довольно глубокой расселине постоянно держался огромный косяк молодой ставриды (Bigeye scad) длиной сантиметров по двадцать пять.

Мы несколько раз плавали туда, чтобы понаблюдать за вращающимся сверкающим клубком, состоящим из десятков тысяч рыбешек, вокруг которых барражируют метровые каранксы, время от времени выхватывая из косяка зазевавшуюся ставридку. Очень забавно было нырять внутрь косяка. Ты плывешь, а большеглазые рыбешки, серебристые, с яркой золотой полоской от головы к хвосту, искрами рассыпаются от тебя во все стороны, моментально возвращаясь на место позади твоих ласт. Выплывешь на поверхность, продуешь трубку, опустишь лицо в воду - а там все, как и было раньше. Вращается невозмутимый рыбий клубок, как будто тебя там только что и не плавало.

Отдых в отеле организован великолепно. После ужина, в ресторане, к нам подходит девочка-координатор и справляется о наших планах на завтрашний день. "Огласите, пожалуйста, - говорю, - весь список!". В распечатке указаны все возможные завтрашние экскурсии. Выбираем, девочка делает пометку, и назавтра мы уже в пути на остров с пляжем, принадлежащим нашему же отелю, либо в круиз по дальним островам, либо, еще куда-нибудь, например, в Большую и Малую лагуны нашего же острова. Можно записываться на полдня с возвратом к обеду, можно - на целый день, тогда обедом покормят где-нибудь на одном из островов.

Бухта острова Минилок расположена так, что створ ее направлен прямо на юг, и если ты стоишь, глядя на море, за спиной у тебя отель, а справа и слева высокие скалы, и не видно ни востока, ни запада. Поэтому закат из отеля наблюдать не получается, а посему каждый вечер, за полчаса до того как солнышко нырнет за горизонт, желающие усаживаются в лодку, отправляющуюся из бухты на западную сторону острова и через некоторое время возвращаются счастливые и весьма довольные увиденным. Описывать словами закат в тропиках я не берусь. Не знаю, кто из великих смог бы подобрать эпитеты, хотя бы отдаленно адекватные тому, что видят глаза человеческие за десять минут до и двадцать минут после того как солнце уходит от нас в затрашний день. Если только, может быть, Владимир Алексеевич Солоухин.

Вечером, пока мы ужинаем или смотрим очередное танцевальное шоу, roomboy, который по утрам приводит в порядок наш номер, приходит опять и готовит ко сну постель, убирая покрывало и отгибая уголок одеяла. На кровати оставляется зеленый листочек одного из местных деревьев с написанным на нем пожеланием хорошей ночи и лист бумаги, на котором напечатана вечерняя сказка, каждый вечер разная. Такого мы тоже раньше нигде не видели. Приятно, хотя сказка на английском, а в вечернем расслабленном состоянии - переводить лениво.

В один из дней решили мы посетить столицу провинции - город Эль-Нидо. Экскурсий из отеля туда нет, а желание у нас есть. Поскольку в заповеднике раковины моллюсков собирать и вывозить нельзя, а в городке, может быть можно купить что-нибудь интересное. Поэтому мы вместе с нашими новыми знакомыми из Оренбурга Ладой и Анатолием сбросились по пятьдесят долларов и зафрахтовали лодку, чтобы сходить в город. Вот вам пример цен на Филиппинах. За сотню зеленых нас четверых свозили в Эль-Нидо и обратно (ходу в одну сторону минут сорок пять), при этом нас сопровождали гид и охранник, показали город, и посоветовали где лучше сделать покупки. Да еще, потому как не нашлось в городе морских ракушек, повезли нас за город на оптовый рыбный рынок, где на обшитых оцинкованным железом лотках не обнаружилось ничего хорошего, кроме десятка засиженных мухами фиолетово-розовых осьминогов и жутких запахов испортившейся вконец рыбы. Так что полезного из этой поездки вышло только то, что мы купили вполне приличного филиппинского рома по цене раз в десять меньшей, чем у нас стóит бутылка водки.

Вот так и прошел, быстрее, чем хотелось бы, весь наш отдых в отеле Минилок. Чаще всего мы на полдня куда-нибудь уезжали, а другую половину проводили, плавая на рифах вблизи нашего острова, как оказалось, самых красивых и интересных из всех увиденных нами в заповеднике. Не зря, все-таки, мы выбрали именно этот остров. Не ошиблись.

Шестого марта в одиннадцать часов утра мы погрузились в лодку, на этот раз по случаю высокого прилива пришвартованную прямо к пирсу, и под звуки дружного пения провожающих нас, теперь уже знакомых, сотрудников отеля (шеф-повар, правда, не пришел, большой он очень, наверное, по пирсу ему ходить опасно) отправились в аэропорт, любуясь напоследок роскошными пейзажами заповедника. Там, после недолгого ожидания, под песню все тех же теток, которые вместе с буйволом десять дней назад нас встречали, забрались в салон игрушечного немецкого самолетика и через час с небольшим уже получали багаж в аэропорту Манилы.

***Некоторые географические сведения заимствованы из Википедии.

RSS Обсудить