Дичь

RSS Обсудить

Как всегда очередной маршрут был выбран случайно и внезапно. Подвернулся подходящий тур, высокие эстетические чувства, возникающие при осмотре всевозможных достижений человеческой цивилизации и прочих чудес света были задвинуты в самый дальний уголок души, уступив своё место первобытным инстинктам. Мы едем в Африку, охотиться на большую пятёрку. Точнее фотоохотиться. Под это дело приобретён новенький Canon с телеобъективом, способный вести как прицельный одиночный огонь, так и палить очередями. Рейс до Найроби выполняют Швейцарские авиалинии с посадкой в Цюрихе. Группа набирается большая, аж 28 человек, все возбуждены и активно закупают в домодедовском free shop"е спиртное. Кто для удовольствия, кто для лечения, точнее профилактики. Известно, что в Африке распространена малярия, прививок от неё не существует, есть таблетки, но они очень вредны для печени, поэтому большинство предпочитает более безопасный для здоровья способ лечения – джин, виски, ром и тому подобное. Скептики выражают слабые опасения, что в связи с ужесточением мер по безопасности полётов, всё это лекарство в Цюрихе может быть отобрано. Но их лёгкий скептицизм разбивается о железобетонную уверенность домодедовских продавцов, их герметичная упаковка в пластиковые пакеты по их уверениям ни у кого не вызовет никаких нареканий. Увы, швейцарские власти все пакеты со спиртным, не смотря на их герметичность, изъяли. Для приличия спросили – где всё это приобретено. Им ответили в Domodedovo, такой страны они не знали, тогда им пояснили – в России, после этого пакеты, в отличие от их более счастливых собратьев, рождённых в странах Евросоюза, были безжалостно отправлены в мусорные корзины. Народу, не смотря на малое время стыковки между рейсами – 40 минут, пришлось делать дубль. Новые только что купленные друзья были до того похожи, просто близнецы, на своих погибших братьев, что невольно закрадывалась мысль, а не торгуют ли швейцарцы отобранным спиртным.

В Найроби приземлились вечером, погода комфортная, не жарко. Мы в сердце дикой Африки, где, как известно, из-за наличия большого числа диких зверей, детям гулять не рекомендуется. Чтобы не быть этими зверями понапрасну съеденными, наносим ответный упреждающий удар. Едем ужинать в знаменитый мясной ресторан Carnivore. Там действует система типа "буфет". Платишь 35 долларов и ешь мясо, пока не лопнешь. Сюда же входит лёгкая закуска – рис, салат, всевозможные соусы, а за спиртное, разумеется, платишь отдельно. Всем раздают подогретые чугунные тарелки, острые ножи и вилки. Надобности кричать, подражая Геше Козодоеву: "Федя, дичь", нет никакой, бесконечные подходы к столу официантов, груженных вертелами с ароматным дымящимся мясом идут сами собой. Потчевать начинают с самого банального и дешевого – мясных сосисок, куриных крыльев, тут важно не переесть и дождаться настоящих деликатесов, для этого можно отказаться от предложенного или взять для приличия кусочек и не съесть, за это не убивают. В нашей мясной рапсодии солировали крокодил, страус и свиные рёбрышки в меду. Особенно тронул душу крокодил, нет, не до слёз, видимо я не такая тонкая натура, как он, а может просто иная система пищеварения, но с лёгким, мне неизвестным прозрачно-белым соусом он был восхитителен. Страус был представлен фрикадельками необычного, интересного вкуса, рёбрышки в меду тоже были выше всяких похвал. На ура прошли индюки, их жарили на вертеле целиком, ягнятина, козлятина, да и приготовленная на открытом огне прозаическая говядина была весьма недурна.

По дороге в гостиницу случились два примечательных события. Во-первых, мы попали в жуткую автомобильную пробку, такого редкого зверства встретить в Африке мы никак не ожидали, а во-вторых, самые зоркие на фоне темнеющего неба заметили неясные, но характерные силуэты, это были жирафы, приведшие нас в состояние возбуждения, предвкушения чего-то чудесного, то есть возник тот самый азарт, который и гонит несчастных, точнее счастливых, от благ цивилизации на край света.

В Найроби мы ненадолго, переночевали в Интер Континетале и вперёд на Юг в национальный парк Амбосели. Сегодня первое мая, но поскольку в Африке никто особенно не трудится, то и день международной солидарности трудящихся особо не празднуют, и наша тур.программа идёт без сбоев и корректив свои чередом. Окраины Найроби зрелище малосимпатичное, ветхие хибарки, помойки. Господи, что это за ужас, восклицает в сердцах одна из туристок. В программе это значится как поездка через живописные масайские земли, просвещаю я. Оживление вносят сидящие на деревьях страусы Марабу с тупыми внушительными клювами. Вообще-то они падальщики, но видимо и здесь им есть что ловить. За неимением другой дичи фотоохотимся на них, но поскольку снимки делаются сквозь стекло из движущегося автобуса, всё идёт в брак. Природа действительно приобретает некую живописность, появляются заросли зонтичной акации, удручают лишь встречающиеся по дороге деревни. Хижины, сооружённые из кого-то хлама, окна без стёкол. Попадаются и люди, кто в национальной масайской одежде, ярких покрывалах преимущественно красных или синих тонов, кто в интернациональной, видавшей виды и лучшие времена. Некоторые из встречающихся приветственно машут, некоторые показывают средний палец. Люди есть люди, они везде одинаково разные, на земле живёт всего один вид "homo", вот только "sapiens" ли. По дороге делаем санитарную остановку, женщины с опаской удаляются в заросли, но всё проходит без эксцессов, знакомство с животным миром Африки пока не состоялось, оно впереди. Достигаем намеченной точки маршрута, здесь мы должны пересесть на специально предназначенный для сафари транспорт – восьмиместные микроавтобусы с поднимающейся крышей. Тут же первый на нашем пути сувенирный магазин. В нём можно собрать легендарную большую пятёрку, выполненную из эбенового дерева. Эбеновое, оно же железное, оно же чёрное дерево довольно редкое и ценное, поэтому фигурки дороги. Боясь больше таких фигурок не встретить, вскоре мы должны покинуть Кению и переехать в Танзанию, отчаянно торгуемся, сбиваем цену в полтора раза, наслаждаемся первой добычей, но в итоге всё таки оказываемся бессовестно обманутыми, нужно было сбивать цену, по крайней мере, втрое, а магазинчики с "уникальными" фигурками будут нас преследовать всю дорогу, вплоть до магазина беспошлинной торговли на вылете. Облапошившим нас продавцам ещё хватает наглости после сделки клянчить у нас шариковые ручки, успешно, и кепки с наших голов, безуспешно. Группа разбивается на четыре части по числу микроавтобусов. Нам повезло, в нашей команде шестеро, это минимальное число, во время сафари будет просторно, никто никому не помешает. Подъезжаем к границе заповедника, пока наш водитель-рейнджер Лоренцо оформляет необходимые бумаги, наш микроавтобус облепляют бродячие торговцы, женщины и мужчины, они в яркой национальной одежде, прежде всего, бросаются в глаза неимоверной длины женские дырявые уши, приобретшие свою форму и размер, такова масайская мода, от долгого ношения тяжёлых серебряных украшений. Цены у бродячих торговцев более демократичные, да и мы уже более-менее в теме. Кроме фигурок животных наибольшим спросом пользуются фигурки масаев, они идут парами мужчина-женщина, деревянные тарелки, а также всякие яркие украшения из кости, бисера и подобных материалов. Цены ниже магазинных, но попадается много брака, постаменты под многими фигурками вырезаны косо, поэтому они на ровной поверхности стоят криво, либо вообще неспособны принять вертикальное положение без подпорки. Нас везут в Amboseli Serena Lodge для заселения и обеда. По дороге обгоняем несколько остановившихся джипов, народ разглядывает появившихся вдалеке газелей. Почему не остановились мы, обиженно вопрошаем Лоренцо, он отвечает, что скоро мы увидим всё это лучше, ближе, больше, конечно, он оказывается прав. Но мимо высунувшихся из-за акаций голов на длинных узорчатых шеях мы проехать всё-таки не смогли. Пусть далековато, приблизим фототехникой, тело скрыто листвой, ничего, пойдёт. Конечно, это были не лучшие, положа руку на сердце, худшие снимки жирафов, сделанные во время поездки, но они были первыми и тем заслужили особого к себе отношения. Ещё раз остановились, чтобы понаблюдать за бабуинами. Они были поближе, позабавнее, пофотогеничнее, одним словом, роднее. Не стоит забывать, что благодаря двум своим качествам, всеядности и смекалке, эти доисторические чубайсы, победив в естественном отборе, дали толчок эволюции, приведшей к появлению современных хозяев планеты, хитрых и беспринципных.

Ждавший нас обед был великолепен, а лодж живописен, недаром его облюбовали ещё одни дальние родственники человека, мартышки. Чтобы они не побеспокоили наш покой и не стащили что-нибудь со стола, охрану лоджа несут вооружённые масаи, их оружие это палка с набалдашником, с ней настоящий масай не расстаётся никогда, объясняя с её помощью своим горбатым коровам, а масаи лучшие скотоводы в Африке, азбуку послушания, и хорошо известная многим россиянам рогатка.

После обеда долго релаксировать нет возможности, нас ждёт сафари, время которого ограничено световым днём. На сафари у нас отведено пять дней, получается как раз по одному представителю большой пятёрки на день. Как написал бы в этом месте автор самой часто издаваемой книги, и наступил первый день, и это был "День Слона". Однако первый слон вышел, как это часто бывает, комом, какая-то неясно различимая на фоне зарослей задница с ушами. Аналогичную позу заняли встретившиеся нам первые газели, зебры, страусы. Надо сказать, что Африка, в отличие, например, от Луны, поворачивается к новичкам именно этой своей стороной и только полюбившим её открывает свои объятья и лучшие стороны.

Небольшое введение в теорию сафари. Сафари осуществляется строго по проложенным для этого дорогам, сворачивать с дороги, чтобы поближе подобраться к зверю нельзя, выходить из машин тоже нельзя. Англоязычный рейнджер исполняет две ваши команды: "stop", по этой команде машина останавливается и вы, высовываясь с фотоаппаратом из люка, образованного поднятой сантиметров на 50 крышей, делаете необходимые вам снимки или просто наблюдаете; другая команда "go", по этой команде машина движется дальше, она подаётся, когда все необходимые снимки всеми сделаны. Однако бывает так, что какое-то дерево, холм или другое препятствие заслоняет от вас живописную сцену, поэтому одной из самых часто употребляемых нашими туристами команд была "go chutt-chutt", вскоре успешно освоенная водителем и продвигавшая машину на несколько метров вперёд. Информацию о самом интересном рейнджер получает по рации или мобильному телефону, соответственно и сам щедро делится информацией с коллегами. Получив сообщение, машина буквально срывается с места и несётся на повышенной скорости к месту в данном случае "раздачи слонов". Мы уже видели изящных пугливых газелей Томпсона весёленькой жёлтенькой раскраски с забавными хвостиками, неприветливых гну, похожих на помесь лошади с коровой, зебр, страусов, утолили первый, так сказать, исследовательский голод, но то, что предстало перед нами на "месте раздачи слонов" потрясло до глубины души. Мы увидели шагавшее с горизонта в нашу сторону по чахлой выжженной траве, почти пустыне, стадо. Сказать, что слонов было много, ничего не сказать. Точные подсчёты никто не вёл, но слово сотни не будет преувеличением. А можно ли подъехать поближе, спрашивали наши туристы у рейнджера, нельзя, был ответ, а вот там чей-то джип в поле стоит, это BBC снимают фильм о дикой природе, их джип снабжён дополнительными рёбрами жёсткости, слону такой не примять, наш же транспорт такой защиты не имеет. Наконец слоны приближаются на расстояние прицельного фотовыстрела, съезжаются запоздавшие машины. Охота за впечатлениями и снимками началась, строчим не хуже Анки-пулемётчицы, "патронов" никто не жалеет, все запаслись многогигабайтными флешками и запасными аккумуляторами, без такого снаряжения на сафари делать нечего. Слоны всё ближе, похоже они тоже видели фильм "Чапаев" и идут на нас в психическую атаку, монотонно помахивая хоботами вместо знамени и никуда не сворачивая. Всё, хватит, уезжаем - раздаётся испуганный женский голос, невнимательно смотревший легендарный фильм, поскольку в этом месте по сценарию нужно кричать: "врёшь, не возьмёшь". Не суетитесь - урезонивает паникёршу спокойный мужской голос – от стада слонов ещё никто не уходил. Наконец стадо, состоящее из самок, детёнышей и подростков, половозрелые самцы путешествуют в одиночестве, достигает занятой нами дороги, невозмутимо пересекает её, и, не обращая на нас практически никакого внимания, лишь матери страхуют детёнышей, отсекая их от машин своим телом, царственно удаляется. Как в конце хорошего спектакля в нашем "зрительном зале" виснет пауза, мы полны впечатлениями до краёв.

Май в Кении низкий сезон, время дождей, но нам с погодой везёт. Не то, что дождя нет, словно занавес расходятся облака, открывая нам ещё одно Африканское чудо, заснеженную вершину Килиманджаро. Делаем панорамные снимки: Килиманджаро, Килиманджаро и слоны, Килиманджаро и птицы, Килиманджаро и термитник, Килиманджаро в лучах заходящего солнца, просто какие-то Хокусаевы 500 видов Фудзиямы получаются.

Следующий день, день буйвола. Нас ждёт раннее сафари, на котором мы "закрепляем" полученные накануне впечатления и приобретаем новые. Видим этих неторопливых, мощных хозяев дня, глядящих на вас оценивающе-презрительным взглядом. Видим первых бегемотов, мельком, издалека, на сделанных фотографиях опять же шикарная задница, выглядывающая из воды, и маленькие плавающие отдельно ушки. Встретили, и это большая удача, подошедшего довольно близкого матёрого слона-самца. Он, в отличие от своих мирно путешествующих половин, выражал некоторое недовольство нашим присутствием и голосом, и жестами (растопыривал уши и поднимал хобот). Позже, когда делились впечатлениями по поводу увиденного, выяснилось, что одну нашу молодую туристку больше всего поразил размер мужского достоинства у описанного выше самца. Никогда такого большого не видела, восторженно и чуть печально заявила она. А что тут, собственно, удивительного, вот если бы это было не так, к её рассказу отнеслись бы с большим вниманием. Возвращаемся в лодж на завтрак, нужно паковать вещи и двигаться дальше на юг в сторону Танзании. Проводим научный эксперимент, угощаем провожающих нас мартышек конфетами. Молодые пытаются есть вместе с фантиком, более умудрённые жизнью предварительно конфетку разворачивают, да, Дарвин был прав, социальный опыт с генами не передаётся. Буквально на выезде из парка нам попадается семейство жирафов, они никуда не спешат, их не скрывает зелень, они неторопливо пересекают дорогу перед нами. По пути есть возможность заехать в масайскую деревню, хозяева берут по 30 долларов с каждой смотрящей на них головы, вот они уродливые последствия вековой работорговли. Но мы, поскольку в отличие от американцев, арабов или португальцев перед Чёрной Африкой морально чисты, это предложение с лёгким сердцем отвергаем. Наконец добираемся до приграничной деревни. Заполняем въездно-выездные анкеты, отдыхаем в сувенирной лавке и общаемся с местной детворой. Дети везде очаровательны, а если они непохожи на многократно виденных дома, очаровательны вдвойне. Дети, это не взрослые, они совершенно естественны, охотно с вами фотографируются, позируют перед объективом и не требуют за это денег. Мы угощаем их конфетами, но тут нужно быть осторожным, каждому нужно дать конфетку прямо в руку, поскольку вытащенная щедрой рукой из кулька охапка мгновенно приводит к потасовке, увидев эту раздачу сладостей циники из группы кричат – что не всё обезьянам скормили. Границу переходим пешком и без эксцессов. Наши вещи сами собой перегружаются из белых микроавтобусов в зелёные джипы, туда же грузимся и мы, нас мгновенно окружают торговцы, такое ощущение, что те же самые и с тем же товаром, вот эту пожилую активную масайку я точно неоднократно видел. Знакомимся с новой командой танзанийских рейнджеров, нашего зовут Рома. Вообще-то его имя Рама, но для русских он Рома. Наших рейнджеров можно считать русскоговорящими, они знают два важных слова: "поехали" и "погнали". Водителя одного из джипов я тайно обучил фразе "поехали с орехами", и когда он, желая блеснуть полученным знанием, вместо обычного односложного "поехали", разразился заученной фразой, все пассажиры буквально выпали в осадок.

Мы направляемся на обед в Арушу, это второй по численности после Дар Эль Салама город Танзании. Танзания, не смотря на то, что по душевому доходу значительно уступает Кении, производит более приятное впечатление, и люди поопрятнее, и дома посимпатичнее, а может просто нам на глаза попались нехарактерные районы. В Аруше расположен географический центр Африки, гостиница, в которой мы обедаем, буквально в двух шагах от этого памятного монумента. За оградой, дальше их не пускают, беснуются торговцы, пытаясь продать нам какие-то картины, покрывала, открытки и, что самое поразительное, свежие газеты на английском языке, наивно полагая, что после возвращения из джунглей или саванн, первое, что хочет русский путешественник – узнать мировые политические новости. После обеда прогуливаюсь по отельному саду. На встречу попадается садовник. Он спрашивает меня, не знаю ли я случайно название этого чудесного цветка. Я случайно знаю, это довольно распространенная в амазонских джунглях геликония. Он поражён, неужели этот цветок растёт в России, я, дабы не посрамить родину, поясняю, что растёт в ботанических садах. Проникнувшись ко мне уважением, садовник проводит экскурсию по всему саду, показывает все свои любимые цветы, некоторые действительно редкой красоты. Отданный и принятый с благодарностью доллар вполне адекватная плата за его старанья. Нас снова ждёт дорога, мы с упорством покровительствующего нам сегодня буйвола спешим к намеченной цели, заповеднику Нгоронгоро. Меняем себе танзанийских денег. В отличие от скучных кенийских с портретами, эти повеселее. Можно собрать большую пятёрку купюрами, на 10 тысячах слон, на пяти носорог, на двух лев, на пятисотке буйвол и только на тысячной (цена чуть меньше доллара) какой-то деятель. Можно попытать счастья и на монетках: 200 шиллингов – львы, 50 – носороги, 20 – слоны, 100 – скачущие газели. Нгоронгоро место примечательное, это кратер давно потухшего вулкана, по научному кальдера, да ещё с сохранившимися бортами. Так что звери из этого заповедника не подвержены сезонным миграциям, им просто не выбраться из этого гигантского котлована. Конечно, возникает вопрос, как они туда попали, но если придерживаться теории возникновения жизни посредством акта божественного творения, всё разрешается само собой. По дороге встречаются первые баобабы, нужно выйти пофотографировать. Растения мощные, но в воображении они рисовались ещё мощнее, "неописуемо" это преувеличение. Дорога идёт в горку, мы недалеко от цели, в зарослях замечаем упорно карабкающихся вверх слоников, наверное, какая-то особая горная порода, ещё неизвестная науке. Темнеет, на одном из поворотов чуть не врезаемся в буйвола, символ дня провожает нас, уступая место следующему талисману. Подвозим на подножке нашего джипа местного жителя, видимо, работника заповедника. Он также внезапно, как появился, исчезает, бесследно растворяясь в черноте ночи. Куда это он, недоумевают наши. Пошёл во льва наряжаться, отшучиваюсь я.

Наш Ngorongoro Serena Lodge расположен на краю кальдеры, и утром мы имеем возможность насладиться видом сверху на эту впадину с озером посредине, отражающим золотое предрассветное небо. Дичь в Нгоронгоро более упитанная и менее пугливая, нам позируют мощные буйволы, на наших глазах играют зебры, мирно пасутся антилопы, туда-сюда шныряют шакалы, на солнце у дороги нежится гиена, куда-то по своим делам, обгоняя джип, проносятся несколько слонов. Обращаем внимание и на птиц, особенно живописны венценосные журавли с шапкой золотистых перьев. Подбираемся к озеру, его голубые воды подёрнуты розовой пеной – это многочисленные стаи фламинго. Выясняем у Ромы, можно ли подъехать ещё ближе, оказывается, что за нами сверху наблюдают, во всяком случае должны, служители заповедника, и если мы подъедем к озёрному берегу, джип штрафанут на 50$. Мы совещаемся, обсуждаем моральную сторону вопроса, являются ли эти 50 долларов платой за въезд или наказанием за непослушание, наконец, здоровый практицизм побеждает, деньги передаются рейнджеру и наш джип на зависть менее решительным соседям спешит на встречу с розовым чудом, и оно того стоит, больше фламинго в таком количестве нам не попадались. Несколько слов о денежных взаимоотношениях с рейнджером. Принято его благодарить суммами 5-15$ с человека за каждый день сафари. Коллективы некоторых джипов рассчитывались после завершения программы, мы же выбрали сдельно-премиальную форму оплаты, варьируя ежедневно выдаваемую рейнджеру сумму в зависимости от успешности его действий, тем самым, стимулируя на новые подвиги. Движемся по маршруту дальше, Рома внимательно оглядывает, раскинувшиеся по обе стороны цветущие поля, они все усыпаны жёлтыми, типа лютиков, фиолетовыми, розоватыми неизвестными нам цветами, их запах кружит голову, в травах пасутся экзотические животные, по идее Рай должен выглядеть именно так. У Ромы бинокль, бинокль и мобильный телефон – вот и всё оружие нашего рейнджера. Внезапно он останавливает джип и указывает нам на пару непримечательных серых точек. Оказывается это носороги, мать с детёнышем, редкая удача, носорогов в Нгоронгоро совсем мало, а в других просещаемых нами парках нет вообще. Впрочем то, что это носороги, видно только в бинокль, да на максимально увеличенных снимках, сделанных трёхсотмиллиметровом объективом. Что же, этот день вполне можно назвать "днём носорога". Чуть-чуть позже и чуть-чуть ближе нам попадается львица, отдыхающая в разнотравье. Трава сейчас высока, антилопы упитаны, объясняет Рома, поэтому львы сыты, в поисках пищи туда-сюда не бегают, а отдыхают в траве и углядеть их сложно. На отдыхающую львицу точно грифы слетаются-сьезжаются джипы, мобильная связь работает, наиболее любознательные лезут с фоторужьями на крыши машин (запрещено), более законопослушные забираются с ногами на сидения. Львица на наш фотоогонь не реагирует, просто через некоторое время ей надоедает сидеть, держа голову над травой, и она укладывается на травяной постели поудобнее, что делает её совершенно невидимой для нас. В строго определённом месте делаем привал. Можно походить, размять затёкшие конечности, воспользоваться туалетом, поснимать разноцветных сине-зелёно-оранжевых птичек размера воробьёв, нахально снующих под ногами, спуститься к водоёму, где вдалеке отдыхает семейство бегемотов. На берегу у ветвистого дерева свалено несколько черепов буйволов с мощными рогами, это популярное место для фотографирования туристами самих себя.

Обедаем и с вещами выдвигаемся дальше. Опять есть возможность познакомиться с бытом масаев, заехав к ним в деревню. Танзанийские масаи более умерены в своих притязаниях, им достаточно и 20 долларов за осмотр. Рассуждаем, не является ли масайская бедность легендой, при ежедневных осмотрах за месяц должна набегать неплохая сумма. Видимо корень зла в системе распределения, не исключено, что у вождей счета в швейцарских банках со многими нулями, у остальных нули без счетов. По словам старшей нашей тур.группы, складывается интересная ситуация: один джип точно едет в масайскую деревню, один точно не едет, а один думает. Думающий джип, хорошо, что рядом не было японских разработчиков искусственного интеллекта, тут же сделали бы себе харакири. Чтобы как-то успокоить этих легко ранимых японцев, откровенно признаюсь, джип думал очень долго. Наш путь лежит в Серенгети, в самый большой и самый знаменитый заповедник Танзании, если в других заповедников май – низкий сезон, то в Серенгети этот сезон может считаться высоким, почему, станет ясно позже. Проезжаем заросли нубийской акации, она гораздо ниже своей зонтичной разновидности, поэтому не скрывает стада лакомящихся её листьями жирафов. Останавливаемся и, не спеша, фотографируем. Попадается и разное другое копытное зверьё, но мы стали более разборчивы, уже не бросаемся на всё, что движется, теперь нам подавай живописные позы, правильное освещение, интересный фон. Так уделили достаточно внимания озерцу с бегемотами, они были поближе, их было побольше, да и уставшее от висения в зените, спешащее за горизонт солнце заливало мизансцену мягким светом. Следующую остановку делаем у раскидистого дерева, там уже скопилось несколько джипов. Что необычного нашли они у этой зонтичной акации, понимаем не сразу. Через некоторое время замечаем какое-то жёлтое пятно на толстой ветке. Пятно оказывается отдыхающей в кроне львицей. От земли довольно высоко, если бы не увидел, не поверил, что львы на такое способны. Продолжаем свой путь к месту назначения, местность становится более живописной, к травяным равнинам с редкими деревьями, обычный пейзаж саванны, добавляются поросшие зеленью каменные холмы. Что за великаны соорудили из громадных валунов подобие курганов, неведомо. Недалеко от одного такого мегалитического сооружения замер джип, наш Рома о чём-то на повышенных тонах беседует с нерешительным водителем. Мгновение, и наш джип срывается с места, несётся по бездорожью, прижимается к камням почти вплотную, а на камнях, на камнях, как ни в чём не бывало, играются львята. Наш славный рейнджер честно заработал свою премию. К лоджу подъезжаем уже в темноте, был момент, когда мы подозревали, что Рома заблудился, и пугали друг друга перспективой ночёвки в саванне, какое-то время участвовали в гонке с лидером, в качестве лидера выступала крупная гиена, мчавшаяся по дороге с неплохой скоростью и ни за что не желавшая уступать нам дорогу. Встретивший нас лодж снова был из группы отелей Serena только с приставкой Serengeti. К этой группе никаких претензий, все удобства, круглые, точнее цилиндрические, бунгало под конической крышей, живописная территория, по которой шастают мангусты, да мелкие, такая разновидность, не выше 50 сантиметров газели. Кто-то говорил, что видел у входа в бунгало лемура. А пара девчонок после ужина долго гоняла из номера ящериц. Когда третьи лица мне об этом поведали за завтраком, я сказал, что как раз с этими девушками сидел рядом за ужином и думаю, что то были не ящерицы, а некачественный виски, которым подружки злоупотребили. Уделив основное внимание сафари, я практически проигнорировал описания приёмов пищи. Начну с завтрака. Поскольку и Кения, и Танзания долгое время находились под патронатом Британской короны, английское влияние явно ощущается, особенно за завтраком. И это не только навязшая в зубах овсянка, это и непременный омлет, который сделают прямо при вас, по желанию с разнообразными добавками: помидорами, луком, грибами, сладким перцем, перцем чили, сыром; разумеется, бекон, сосиски, также обязательны бобы в томатном соусе и тушёные шампиньоны. Разумеется, овощи-фрукты и свежевыжатый сок, но главная изюминка этих завтраков в лоджах - бутылочка хорошего южно-африканского шампанского в ведёрке со льдом. Почему шампанским угощают утором, а вечером не угощают, недоумевали наши. На это им можно сказать, что вечером – шампанское излишество, а утром – лекарство. Вечером в ход идут более крепкие напитки, за которые платишь отдельно. Подаются стандартными порциями, минимально приемлемая соотечественниками доза – для женщин двойная, для мужчин, по крайней мере, четверная. За обедом оптимально пиво, танзанийское Килиманджаро, Серенгети, Сафари – ничего выдающегося, но вполне приемлемого качества.

Теперь я слишком большое внимание уделил трапезе, но нужно было заправиться основательно. Сегодня мы едем на сафари на целый день и перекусывать будем в полевых условиях, для этого припасены картонные коробки с ланчем.

Первым делом подъезжаем к месту предполагаемого водопоя. Застаём несколько слонов, пасущихся рядом, парочка из них, молодые самцы, выясняют отношения на хоботах, не драка, скорее игра. В воде отдыхает бегемот, а рядом затаился крокодил, из воды выступает только узкая полоска спины, переходящая в хвост. Впрочем, нам некогда их особенно разглядывать, сегодня "день льва", и у нас намечена большая программа. Львов, вернее львиц мы, действительно, увидели много и в разнообразном интерьере: в траве, под деревьями, в камнях, поодиноче и прайдами. Даже научились угадывать присутствие львов по особым приметам. Вот три главные приметы, наличие которых гарантирует присутствие львов. Обнаружение двух примет из трёх появление львов не гарантирует, но делает это событие весьма вероятным. Первая примета: скопление в одном месте большого числа джипов, вторая примета: скопление грифов-стервятников, и, наконец, третья: звонящий мобильный телефон у рейнджера. Наиболее яркие впечатления остались от посещения одного из львиных прайдов, расположившихся на одной из каменных горок. Главы семьи нигде не было видно, львицы и подросшие львята отдыхали от трудов праведных. Сегодня утром они неплохо поохотились, о чём свидетельствовала лежащая тут же в теньке туша гну. То есть семья была накормлена, и даже холодильник забит под завязку. Кстати, наверное, читателю известно, что главным добытчиком продуктов в львиной семье, как и во многих человеческих, является женская половина. Роль Дианы охотницы исполняют львицы, царь зверей в этой возне не участвует. Вполне естественно, не царское дело, Царь-колокол не звонит, Царь-пушка не стреляет, Царь зверей не охотится. Нет, конечно, того, что по глупости само идёт к нему лапы, лев не упустит, но лежать в засаде, ждать, догонять, от этого увольте. Львиное семейство на всё подъезжавшие джипы внимания почти не обращало, так только тихонько материлось сквозь зубы, предоставляя жаждущим прекрасную возможность съёмки самых живописных поз. Наконец, одну из львиц что-то вывело из себя, эта непоседливая Гюльчатай не спеша спустилась с камней, прошла вплотную между джипами с обмершими от такой неожиданности туристами, углубилась в поле, шуганула разевавших на чужой каравай клювы грифов, видно в поле был ещё один продуктовый склад, и спокойно вернулась, опять же совсем рядом с машинами, обратно.

Да, такие впечатления нужно срочно чем-то запить-заесть, и рейнджеры повезли нас в хорошее, по их словам, место для ланча. Это оказалась несколько увеличенная каменная горка, подобная осмотренной до этого. И это хорошее место для ланча, недоумевали мы, хорошее для туристов или для львов?!

После обеда мы поехали наблюдать за ещё одним чудом природы – великой миграцией. Проходит она дважды в год, в декабре-январе миллионами гну овладевает жажда путешествий, и они снимаются с места и движутся толпами из Кенийского Масаи Мара в Танзанийский Серенгети, трава там что ли зеленее, в апреле-мае всё повторяется в обратном направлении. Жажда к путешествиям заразна, поэтому вместе с гну кочуют зебры, их поменьше, но тоже неимоверное количество, по оценкам специалистов несколько сот тысяч. Великая миграция, стада слонов и львы на расстоянии "вытянутой руки" - вот три самых ярких впечатления от сафари. Вначале мы заметили, что зелёный ковёр саванны прошили чёрные нитки, это караваны гну с завидным упорством двигались по одним только им ведомым маршрутам. Мы приближались к ним всё ближе. Один из таких караванов пересекал перед нами дорогу. Дорогу гну, поскольку ограничительных знаков нигде не было, преодолевали на максимальной скорости, поднимая тучи пыли. Казалось, всё, дальше нам не проехать, мы застряли в этой пробке навсегда, поток гну бесконечен, но через некоторое время включался невидимый светофор, стада гну постепенно останавливались, мы пересекали линию движения копытных, а невидимый светофор, как и положено, снова менял свой цвет, и движение так же постепенно возобновлялось. Видели мы стада гну и зебр на водопое, умопомрачительные прыжки гну через водные преграды, переправу вплавь. Наблюдали и гигантские отстойники – тысячи гну или сотни зебр, повернувшись к какому-нибудь дереву передом, ко всем остальным задом, стояли как вкопанные, номера что ли на копытах у них написаны, и они ждут своей очереди, чтобы начать движение. Где скопление копытных, там и птицы. Белые, словно во врачебных халатах, похожие на цапель птицы, едут на гну верхом, помогая, как и положено доктору, бороться с кожными паразитами. В некотором отдалении за процессом миграции наблюдают птицы-падальщики, грифы и аисты марабу. Они либо сидят на сухих деревьях, либо трапезничают в поле, шумно воюя друг с другом за лучший кусочек. Многие относятся к грифам с некоторым чувством брезгливости, но в полёте эта птица если и не прекрасна, то совершенна, даже марабу с его непропорциональным клювом в полёте выглядит грациозно.

Заканчиваем сафари у озерца с крутыми берегами, можно выйти, размять ноги, но купаться нельзя, поскольку почти всё водное пространство заполнено бегемотами, их тут столько, голова к голове, что кажется, стоят друг на друге, на самом деле на каменистых бегемотного цвета отмелях. Достойный объект фотоохоты, даже не смотря на не совсем правильно падающий, солнце напротив, свет.

День льва закончился достойно, наступал последний день, по идее "день леопарда". И своё сафари с утра мы начали именно с поиска леопарда. Саванный ландшафт уступил место относительно густым зарослям, леопардам там действительно было бы вольготно, но, сколько ни вглядывался Рома в кроны проплывающих мимо акаций, сколько ни шарил по траве биноклем, результата не было, молчал и мобильный телефон. Внезапно через открытую крышу к нам в джип налетели мухи землистого цвета, похожие на мелких слепней, и стали пытаться нас кусать. Не опасно ли это, спрашиваем у Ромы. Нет, отвечает он, вот в Тарангире опасно, а здесь в Серенгети, нет, не опасно. Успокоил. Через некоторое время один из продвинутых членов нашей команды замечает: обратите внимание на то, как залетевшие мухи складывают крылья, не врастопырку, самолётиком, как делает большинство, а по-особому, одно крылышко на другое. Я читал, неспешно продолжает он, что так делает только одна муха в природе, муха цеце. Ещё лелея в сердце слабую надежду, замирая, спрашиваю у водителя, а как называется эта муха, случайно не цеце. Цеце – невозмутимо отвечает он. Крыша джипа захлопывается мгновенно, со временем мы научились это делать виртуозно. Все шестеро из мирных граждан мгновенно превращаются в беспощадных охотников, храбрый портняжка на нашем фоне выглядел бы дилетантом. Превосходящие силы противника были довольно быстро разгромлены, и даже одна раненая особь была взята в плен с целью попугать в Москве недругов. Мы довольны собой и даже шутим, интересуясь у Ромы, не посадят ли нас теперь в тюрьму, ведь животных в заповеднике уничтожать нельзя. Слабое звено команды интересуется, чем так опасна муха цеце, интерес этот непраздный, поскольку мухе удалось куснуть вопрошающую, даже сквозь головной убор. Отвечаем, что муха цеце переносит сонную болезнь и советуем вечером хорошо напиться и ни в коем случае не засыпать. Человеку свойственно смеяться над незнакомой опасностью, но всё, естественно, заканчивается благополучно. Внезапно у Ромы звонит мобильный телефон. Оказывается, пока мы гонялись за неуловимым леопардом, да охотились на самого опасного зверя Африки, другим удалось захватить кусок львиной охоты. По их рассказам всё случилось мгновенно – бегущие гну, столб пыли, жалобные крики и пять трупов. Когда подъехали мы, царицы зверей уже предавались послеобеденному отдыху и были трудноразличимы в траве. В этот раз нам не повезло, но нужно двигаться дальше в сторону заповедника Озеро Маньяра, в Serena Lodge которого нам и предстоит заночевать. Далее вся наша четвёрка джипов пускается на поиски гепардов, они должны обитать в редколесье, увы, даже специально проведённый рейнджерами под деревцами ланч откормленных туристов не привлёк этих неуловимых хищников. Вместо гепардов и леопардов видели небольшого представителя кошачьих, какой-то дикий кот пятнистой окраски, так стремительно юркнувший в траву, что мы не успели его даже сфотографировать. Ещё наблюдали семейство диких свиней бородавочников. Тем временем мы выехали за особо охраняемую территорию национального парка, теперь можно нестись прямо по степи, поднимая за собой шлейф пыли и пугая пасущихся рядом зебр и газелей. Внезапно Рома, различив что-то интересное в желтоватой траве, резко увеличивает скорость. Он желает реабилитироваться после неудачи с леопардами и первым привозит нас вплотную к паре здоровенных львов. До этого таких матёрых самцов так близко нам видеть не доводилось, видели молодога льва, грива только начала расти, в траве и далеко, видели мохнатую голову, торчащую из-за камня и прикрытую зеленью, на почтительном расстоянии. А тут просто красавцы, лет 12-14, как предположил наш проводник, лежат себе в голой выжженной степи, лежат себе, ни от кого не таясь и ничего не скрывая. Что тут делает эта странная парочка вдали от своих прайдов, неужели голубое движение проникло и в животный мир. Впрочем, это их внутреннее дело, а наше дело фотографировать всю эту красоту: лохматые гривы, неподражаемую мягкую походку, с появлением других джипов львы начали нервно расхаживать и порыкивать, потом снова успокоились.

Наша дорога пересекает Олдувайское ущелье, где не очень давно были обнаружены останки "человека умелого", жившего в этих местах два миллиона лет назад и явившегося прародителем всего рода человеческого. Останки перевезли в другое место, так что смотреть там особо нечего, даже ландшафт ничего выдающегося из себя не представляет. Это даже не ущелье, а какой-то провал, с парой торчащих из песка каменных обломков. С целью предотвращения дальнейшего проваливания Олдувайского провала масаи, эти плагиаторы, взимают с проезжающих плату по 3 доллара, сюда входит посещение небольшого музейчика и ватерклозета. Как я уже сообщил, деньги идут на реставрацию провала, поэтому взимаются в любом случае, в независимости от факта посещения описанных достопримечательностей или их стойкого игнорирования. По пути снова встречаются масаи, взрослые и дети, они караулят на обочине дороги, зазывая всех желающих расстаться со своими двадцатками в масайскую деревню. У одного из джипов спускает колесо, остаётся непонятным это случайность или спланированная диверсия. Пока колесо меняют, наши туристы одаривают детей йогуртами, соками, печеньем и прочими компонентами несъеденных ланчей. Масайские дети, отличаются от встречавшихся нам ранее юных африканцев, взрослеют быстро, поэтому попытки с ними сфотографироваться на халяву пресекают, несмотря на принятое угощение, быстро и решительно. Дружба дружбой, а денежки врозь, гони белый человек доллар.

До лоджа, это уже стало традицией, добираемся в темноте. Поэтому запланированное сафари переносится на утро. Как известно, любая история повторяется фарсом, так и наше утреннее сафари, является жалкой пародией уже увиденного. Видим тех же зверей, слонов, жирафов, буйволов, обезьян, но в меньшем количестве и чуть другом интерьере, более густых зарослях, к тому же портится погода, похоже, сезон дождей нас всё-таки догоняет, у озера видим одинокого бегемота и тощую стайку фламинго. Чтобы как-то подсластить наше разочарование, Рома нас знакомит с растительным миром. Вот дикое манго, а вот дерево с длинными свисающими плодами называется сосисочным. Фотографируем и едем дальше, желая пошутить, завожу разговор с водителем. Смотри, говорю, Рома, вон сосисочное дерево без сосисок, кто же их съел? Он совершенно серьёзно отвечает – бабуины. Поскольку не все в нашей команде понимают английский, интересуются о чём мы беседуем. Рассказываю, что оказывается плоды сосисочного дерева едят бабуины. "Как едят, - удивляется одна из туристок, перепутав бабуинов с бедуинами, - готовят?" Все смеются, настроение выправляется. Сегодня мы летим на три с половиной денька на остров Занзибар позагорать, покупаться, одним словом расслабиться. Для этого едем в аэропорт в Арушу. Неудовлетворённый охотничий азарт не отпускает, и мы начинаем фотоохоту на самый опасный и интересный вид млекопитающих, на человека. В памятке для туристов написано, что людей можно фотографировать только с их согласия. Но что интересного в этих стерильных снимках с вымученными улыбками и натянутыми выражениями лица. Куда ценнее снимок застигнутого врасплох с неподдельными эмоциями, жестами. Чтобы было удобнее и незаметнее охотиться, приоткрываем окна джипов, наворачиваем на свои аппараты телеобъективы и ведём прицельный огонь очередями из глубины машины прямо во время движения. Хемингуэй, фанат охоты, побывавший в этих местах и посвятивший им два рассказа "Недолгое счастье Френсиса Макомбера" и "Снега Килиманджаро" писал, что охотиться с машины неспортивно, но с тех времён, кстати, никто из рейнджеров, людская слава проходит быстро, о нём ничего не слышал, многое изменилось. Фундаментальные законы охоты незыблемы и сначала мы рады любой добыче. Потом стараемся выбирать лица пофотогеничнее, наряды покрасочнее и сцены поинтереснее. Стандартный сюжет: женщина, несущая груз на голове, выливается в целую серию: женщина, несущая на голове ведро; женщина, несущая на голове коробку; женщина, несущая на голове чемодан; женщина, несущая на голове бананы; ну и так далее.

Полётное время меньше часа, и вот мы уже наполняем лёгкие влажным и жарким океаническим воздухом, пьянящим всех любителей отдыха в тропиках. Нас встречает гид Али, у него иссиня чёрная кожа и арабские черты лица. Местная специфика, долгое время Занзибар находился под властью Оманских арабов и был форпостом работорговли в Восточной Африке. Занзибар испытал и португальское, и английское влияние, был независимым султанатом. А в конце шестидесятых годов прошлого века объединился с независимой Танганьикой, подарив названию нового государства Танзания второй слог. Кстати, обретенье независимости, общее место, не прошло бескровно. За многовековое рабство негритянское население стало мстить арабскому, процесс был остановлен оригинальным способом, насильно выдали арабских девушек за негритянских юношей, и погромы прекратились. Наш гид Али хорошо говорит по-русски, он обстоятельно отвечает на все вопросы. В частности на вопрос, где он овладел языком, рассказывает, что во времена СССР учился в Минске на радиоинженера.

В интеллигентный разговор довольно бесцеремонно вмешивается одна наша безбашенная туристка. "Слушай, Али" – эмоционально восклицает она – "не пойму, как ты в Минск-то попал". "На самольоте" - под общий хохот скромно отвечает Али. Ведущая к нашему Ocean Paradise дорога довольно живописна, вместо поднадоевшей саванны, кокосовые рощи и рисовые поля. Периодически встречаются населённые пункты. Особое умиление вызывают детки, эти крохи одеты в одинаковую школьную форму, сейчас они спешат с занятий домой. Оказывается, школ на Занзибаре не хватает, все имеющиеся пашут в две смены, причём первого числа каждого месяца, смены меняются друг с другом, справедливо. Проезжаем мимо одной из школ. Привлекает к себе внимание школьный забор. Так же как в России, он исписан и изрисован. Интересно, что изукрасили забор не ученики, а учителя, сделав его своеобразным наглядным пособием. В отличие от России, где в заборной тематике доминируют наставники полового воспитания, на Занзибаре верховодят учителя английского языка, а на заборах нарисованы разные одушевлённые и неодушевлённые предметы и написаны их название на английском.

Как сказал бы классик, каждый приключенческий тур необычен по-своему, все пляжные похожи один на другой. Конечно, есть свои нюансы. Один из главных плюсов пляжного отдыха в Африке, в отличие от Нового света или дальнего Юго-востока, отсутствие большой разницы в часовых поясах по сравнению с домом. Поэтому так легко перейти на жизнь "по солнцу". Вставать чуть затемно, чтобы понаблюдать рассвет на океане. Каждый рассвет интересен по-своему, а не увидеть рассвет, как справедливо утверждал герой советского мультика Паровозик из Ромашкова, никак не поспевавший за стремительными современными ему ритмами, опоздать на всю жизнь. Неповторимые переливы красок облаков и неба отражаются в водной глади, делая её похожей на поверхность плавящегося металла. По этой поверхности скользят лодки, и рыбаки, спешащие за утренней добычей, погружают свои шесты в этот сплав серебра с золотом, или скользят, не тревожа поверхности, под характерным, наверное, ему уже не одно тысячелетие, треугольным парусом. И ты вне времени и вне пространства, один на целой планете. Надо непременно искупаться. Вода, не смотря на свою достаточно высокую температуру, утром бодрит и тонизирует. Так что после выхода на берег для согрева нужно нет, не выпить, пробежаться. Лучше всего бежать вдоль полосы прибоя, пружиня на влажном мелком песке. Можно взять ближе к воде и нестись в перманентном фонтане брызг. А можно прижаться к суше, пытаясь поглубже впечатать оттиск ноги в песок, не вся ли наша жизнь – попытки оставить после себя след, столь упорные, сколь и тщетные. После пробежки не помешает охладиться, немножко поплавать, а потом просто лениво лежать на водной поверхности, раскинув конечности, уровень соли в Индийском океане вполне позволяет это сделать. После купаний воздушные и солнечные ванны, пока тропическое солнце не жжёт, а ласково гладит и целует. Часов в 8-9 просыпается аппетит, можно и на завтрак. На дорожке к ресторану вас встречают работники отеля, они очень дружелюбны, почтение к белому гостю, и это тоже большой плюс, тут, можно сказать, в крови. Вам скажут "Джамба", привет на суахили, нужно ответить "Джамба", далее следует вопрос на английском: How are you? Нужно ответить "Акуна Матата", всё прекрасно, никаких проблем. Это, как, видимо, всем известно, самое употребительное словосочетание и целая философия африканской жизни. Здесь в первый ужин, заказывая пиво, я показал ключ с номером бунгало, считая этого достаточным, чтобы сумму за выпитое включили в финальный счёт, оплачиваемый при выписке. Оказывается, как на следующий день просветили товарищи, нужно было ещё расписаться в бумажке, которую принесли после ужина, но слишком после, мы уже успели уйти. На очередном ужине я, уже знакомый с правилами, во всём честно признался официанту, долго объяснял, что не знал, что готов сейчас подписать счёт. Официант внимательно и безмолвно выслушал, а на прямой вечный русский вопрос: что делать? Лаконично ответил – Акуна матата. Счёт за пиво так и не был включён в оплату.

На завтраке, кроме всего описанного ранее, широко представлены свежевыжатые соки, не менее трёх наименований, и фрукты. В большую пятёрку африканских фруктов нужно включить манго, ананас, тут они так себе, арбуз и папайю. Папайя здесь хороша, плоды не так вытянуты, как на юго-востоке, зато послаще. Папайю перед употреблением желательно сбрызнуть соком лайма, но поскольку лайма не было, я использовал маракую. Подошла официантка, хотел написать "мгновенно", но нет, в Африке ничего не делается мгновенно, итак снова, неспешно подошла официантка, поинтересовалась, не нужен ли нам лайм, он был нам нужен, официантка отошла с той же скоростью и через некоторое время, быстро сказка сказывается, да не скоро лайм режется, принесла тарелочку с нарезанным лаймом. Пятое место, как заметили читатели с развитыми математическими способностями, во фруктовой африканской пятёрке осталось незанятым. На это место могут претендовать сразу несколько из имеющихся в ассортименте фруктов. Это либо маракуя, она же passion fruit, фрукт страсти, почему так назвали этот плод похожий на крыжовник-великан с одеревеневшей кожей, которую нужно резать ножом, чтобы добраться до мякоти, поглощая её ложкой так же, как яйца всмятку, неясно. Некоторые, я не из их числа, поставили бы на пятое место памелло, что они нашли в этом горчащем мутанте из рода грейпфрутов, непонятно. Лично я бы поставил на вакантное место jackfruit, это, судя по виду, дальний родственник дуриана, но лишённый неприятного запаха, здоровая на несколько килограммов фасолевидная болванка с неровной зелёной шишкастой поверхностью. Плод этот нужно разрезать и чистить, вырезая из серединки кусочки белой полупрозрачной мякоти по виду и консистенции, но не по вкусу, напоминающей кусочки сладкого болгарского перца. Вкус у джакфрута не похожий ни на что, не скажу, что он лучше манго или арбуза, но приятное разнообразие во фруктовую палитру несомненно вносит.

После завтрака любителям купаться в океане нужно спешить, поскольку начинается отлив. Здесь на Занзибаре он весьма силён. Во время отлива дно обнажается на километр вперёд вплоть до кораллового рифа, оберегающего побережье от гигантских океанических волн. Это конечно минус, также как и мутноватая из-за растворённого в ней мелкого песка вода. Минус небольшой, любителям чистой воды и постоянных купаний можно порекомендовать бассейн с встроенным баром, можно подплыть к стойке и заказать себе ледяной коктейль, солнце то уже припекает хорошо. Однако наши боялись африканского льда – мол, неизвестно из какой воды его делают. Увы, и, наверное, это самый большой минус африканского отдыха, страшные болезни, точнее слухи о них, распространённые здесь. Это жёлтая лихорадка, но от неё есть действующая десять лет прививка, и малярия. Вроде бы малярией в Африке давно никто не заболевал, однако боязнь осталась, и она заставляет горничных снабжать кровати антимоскитным пологом и распрыскивать каждый вечер в номерах специальный антимоскитный спрей. Так что работы у горничных хватает, но, несмотря на загруженность, они ещё успевают каждый день украшать кровати цветами. Сначала меня это умиляло, потом начало раздражать, надоело каждый день выкидывать в урну цветы, доставая их из самых разнообразных мест: с подушки, из всех складок одеяла и полога.

Отлив, прогнав купальщиков, собирает исследователей. Самые упорные отправляются к коралловому рифу, время в пути порядка часа. Более нетерпеливые изучают прибрежную зону. Оказывается это своего рода огород местных жителей, в дно воткнуты колышки, на них натянуты капроновые верёвки, на которых висят-растут желеобразные водоросли, которые местные собирают мешками и сушат на солнце. Видимо из них какой-нибудь агар-агар добывают. Но не все местные желают крестьянствовать, только вы, встав с лежака под зонтиком, пересечёте границу отеля, обозначенную невысоким с калитками заборчиком, вас атакуют торговцы. Вход на территорию отеля им категорически запрещён, границу неустанно стерегут отельные пограничники, поэтому свой нехитрый товар продавцы располагают на песчаном пляже, к стандартному набору прибавляются ракушки, всех форм, размеров и видов, некоторые, действительно, редкой красоты. Мне, когда я зашёл в полосу отлива с целью сфотографировать отель со стороны океана, пытались продать диск с африканской музыкой, причём одновременно два продавца, напевая собранные на диске хиты, так что я даже некоторое время наслаждался стереозвучанием, пока одна из "колонок" не сместилась слишком в сторону. Кроме товаров, соблазняют возможностью серьёзной океанической рыбалки или простой водной прогулки с ланчем из морепродуктов.

Обедать можно в своём отеле за свои деньги, у нас в турпакете завтраки-ужины, а можно пройтись немножко по бережку до какого-нибудь ресторанчика. 10-15 долларов за вполне приличный обед, но если отправляться большой компанией, нужно предупредить заранее, а то еды может просто не хватить, эти небольшие прибрежные ресторанчики не рассчитывают на каждодневное обилие клиентов. Можно и немного поголодать, нагуливая аппетит для обильного ужина. Продержаться помогает славный английский five o"clock, где вас бесплатно угостят чаем или кофе, африканский изврат, с кексиками.

Отлив сменяется приливом, и перед ужином можно несколько раз скупнуться. Вода вечером самая тёплая, просто парное молоко, банально, но точнее не скажешь, а соотношение температур воды и воздуха самое оптимальное. Наконец, приходит долгожданное время ужина. Наверное, традиция обильно кормить гостя за ужином в Африке осталась со времён каннибализма. Сейчас это исключительно здоровая и разнообразная пища системы буфет. В первый день нас накрыла водная феерия, чуть не вызвав морскую болезнь: салат из осьминогов, крабы в соусе чили, тушёные морепродукты, отельно в белом, отдельно в томатном соусах, разнообразная рыба. Одна, гигантских размеров, приготовленная целиком, красовалась на отдельном блюде, после ужина от неё остался только скелет, так тщательно очищенный, что, казалось, тут поработали главные африканские санитары – муравьи. На следующий день было мясо ягнёнка, томящееся на решётке, тут же на ваших глазах, и рыбные шашлычки. Всё это, конечно, с овощами-фруктами и разнообразными гарнирами, поскольку Занзибар имеет арабское прошлое, рис просто таял во рту. Знал шеф повар толк, тоже тяжёлое для желудков арабское наследие, и в десертах. Кстати, во время трапезы шеф-повар обходил столики и интересовался мнением по поводу его шедевров, демократично и симпатично. Всё потреблялось под живую музыку, однажды оркестр даже исполнил песню на русском языке, low season, народу в отеле мало, и наша группа доминировала, но из-за жуткого акцента певицы, то, что она поёт на языке Достоевского, мы поняли где-то в середине композиции. После ужина, часов в десять, отель устраивал разные фольклорные шоу в концертном зале или прямо на берегу океана, но не забыться здоровым сном в своём бунгало часов в девять, круглые дома к тому времени уже стали немного доставать, было исключительно трудно.

Три дня такого отдыха нашей деятельной группе показалось слишком много, и мы решили его разнообразить дополнительными экскурсиями. Первый стандартный тур называется "Ферма специй". Дело в том, что до восьмидесятых годов прошлого века, Занзибар был мировым лидером по выращиванию гвоздики, за что и получил почётное прозвище "острова специй". Обошла Занзибар Индонезия откуда, собственно в 1810 гвоздика и попала на Занзибар, я тебя породил, я тебя и убью, начавшая производить гвоздику лучшего качества и в больших количествах. Грузимся в микроавтобус и куда-то едем. Я ожидал увидеть пусть заброшенные, но плантации, посмотреть, как на самом деле произрастают-производятся специи в промышленных масштабах. Нас же привезли в какую-то деревню. Долго водили по тропической роще от одного деревца к другому, от одного кустика к следующему. Это, мол, корица, это ваниль, это гвоздика, это мускатный орех, это карри, это перец. Как одно отличить от другого, листья и листья, даже плодов не показали – не сезон. Так что мне не понравилось, зато женщины были в восторге, их легко подкупили плетёными корзиночками, куда им насовали всяких вершков-корешков для домашней посадки, у нас, кстати, один уже взошёл, кажется, карри. Показали, кроме "специальных", плодовые деревья манго, дуриана, папайи, рамбутана, кофе и какао. В конце экскурсии напоили травяным чаем из лука с лимонным ароматом, называется lemon grass. Чай вкусный, а ещё эту чудесную траву используют при приготовлении рыбы. Потом открылся импровизированный базар. Наибольшим спросом пользовались наборы специй, запаянных в целлофан и на каком-то тропическом листе. Просили 5 тысяч шиллингов. Наши сбили цену до двух, но в городе они шли по тысяче или доллару. По моему, и этого набор не стоит, кажется, что специй в наборе много, на самом деле тощие пакетики, а основной объём занимают части тропического листа, хитро подложенные под пакеты, это мы выяснили уже дома. Но народ в основном брал на сувениры родственникам-знакомым, выглядит экзотично, стоит недорого, что от подарочного сувенира и требуется. После так называемой с натяжкой фермы поехали на экскурсию в Стоун-таун, каменный город, хранящий аромат старого арабского востока. Экскурсию начали с посещения туалета, тут же рядом по счастью оказался англиканский собор, естественно, не очень древний, но живописно своеобразный. Рядом располагались низкие подвалы, где содержались рабы. Спустились туда, Али рассказал, что в одном таком подвале содержалось до 70 рабов. Я, оказавшийся с видеокамерой в конце колонны, возмущённо кричал, тут по 70 человек содержали, а вы семеро всё запрудили, не пройти, не проехать. Осмотрели памятник рабству, люди со скованными цепями шеями, стоящие в прямоугольной яме, впечатление достаточно сильное. Один из главных пунктов экскурсии - дом Фреди Меркьюри. Здание оказывается ничем не примечательным, у меня даже было такое ощущение, что построено несколько позже года рождения выдающегося музыканта. О том, что это тот самый дом, свидетельствовала скромная доска с фотографией и информацией. Разумеется, не избежали мы похода в сувенирный магазин. Набрали картин, а ля примитив, по десять долларов, краски оказались не масляные – акриловые, а собственно на что за такую цену мы могли рассчитывать. Самая интересная часть экскурсии, на мой взгляд, это поход по запутанным узким улочкам, сначала нас активно преследовали торговцы, но потом отстали. Здесь вполне могли бы снять "Бриллиантовую руку", если бы не Али, потерялись в момент. Наибольший восторг вызвали резные с металлическими вставками деревянные двери, от которых буквально веяло историей и подлинностью. Закончили экскурсию у старого (1710-1780 гг.) арабского форта.

На следующий день нас понесла нелёгкая, вторая стандартная разводка, на остров черепах. Снова добрались до города, по пути Али рассказал, мог бы сообщить это раньше, что черепахи на острове не эндемики, а завезены с Сейшел в обмен на семена специй. Али грузит нас на лодку, сам остаётся с группой, не участвовавшей намедни в городской экскурсии, и зачем-то даёт номер своего мобильного. Перевозящая нас длинная узкая лодка из-за своего почтенного возраста внушает священный трепет. Поскольку, по мнению мусульман, всё в руках Аллаха, спасательными жилетами она тоже не оснащена. Но плыть недолго, минут 30, волны небольшие, так что добираемся без приключений. Остров, на который мы прибыли называется Prison Island, тюремный остров, прозрачный намёк на тёмное прошлое. Сегодня на этом острове, за неимением других заключённых, томятся в загоне черепахи и случайно заехавшие сюда туристы. Мы то думали, что черепахи свободно ползают повсюду, а тут вольер, зоопарк. Черепахи действительно большие, нас пускают в вольер, это такой мини парк с загаженными дорожками, даже дают пучки зелени, чтобы покормить черепах, но люди, несколько дней назад наблюдавшие подлинную жизнь дикой природы разочарованы, к тому же с них ещё пытаются получить взносы в фонд защиты черепах от всяких напастей. Около трёх часов дня с фанатами городских экскурсий пребывает Али, к тому времени мы уже накупались, назагорались всласть, даже выспались. Он удивлён, мы первая группа, которая после двух-трёх часов пребывания на острове не начала названивать ему на мобильный и не кричать в трубку: "забирай отсюда нас нахрен немедленно". Неспешно грузимся в обратный путь, Али остаётся с вновьприбывшими, а нас на берегу будет встречать англоязычный представитель принимающей фирмы, он нам должен помочь, таково наше желание, при покупке фруктов, пора думать о возвращении домой, на местном рынке. Помощь, действительно, оказывается нелишней, и мы всё берём за копейки, точнее за доллары, ананас – доллар, пара папай – доллар, три крупных манго – доллар, также как и кило маракуй.

Всё хорошее заканчивается, подходит к концу и наш рассказ. В последний день нам было велено освободить свои бунгало к 12, а автобус должен был подойти только к трём. Администрация была добра, вещи были оставлены на reseption, а народ разбрелся в поисках последней дозы ультрафиолета, хотя цвет кожи многих уже приобрёл несомненное сходство со спелым помидором, но как сказал поэт-соотечественник, правда по другому поводу, коль гореть, так уж гореть сгорая. Наконец, за нами приходит автобус. Едем в аэропорт, тут нас настигает тропический ливень, всё-таки сезон дождей. Но к нашему счастью ливень хоть сильный, но недолгий. Едем почти час, а аэропорта не видно, ненавязчиво интересуемся у Али размерами острова, оказывается. 30 км на 80, переглядываемся между собой – на кольцевую что ли выехали. Наконец приезжаем, платим выездной сбор и оформляем багаж. Нас заставляют его "просветить телевизором". Сначала мою сумку, потом сумку жены. В моём багаже подозрение вызывают эбеновые статуэтки, наверное, из-за плотной древесины как-то не так отсвечивают, покопавшись в вещах, служители отпускают меня с миром. У жены дело посерьёзнее, она вместо того, чтобы бесцельно бегать по берегу, все эти дни собирала ракушки, а ракушки официально вывозить нельзя. И это не местная прихоть, оказывается, мелкие (по тропическим меркам) ракушки служат домиками обитающим в полосе прибоя крабам, мы в последний день даже видели таких путешественников с домом на горбе. Таким образом, увозя с собой ракушки, мы подталкиваем бедных бездомных крабов к бродяжничеству, а там уже недалеко до асоциального поведения и более тяжких правонарушений. Разбираться со служителями жена посылает меня. Грамматика моей речи на английском, далека от идеала, из всего многообразия английских времён я использую почти исключительно present indefinit, не заморачиваясь вежливо сослагательными would"ами и should"амии. Рублю напрямик, если ракушки вывозить нельзя, мы их сейчас выбросим. Отвечают, нет, если их немного, вы могли бы их вывезти… В чём тогда дело, напористо продолжаю я, если я должен за них заплатить, скажите сколько. Видимо мою речь они сочли неоправданно агрессивной и, решив не связываться, отпустили с миром. Следующая пойманная похитительница крабовых домиков вкрадчиво сунула блюстителю порядка доллар и тем тоже решила все проблемы. Наши мытарства на этом не закончились, сдав багаж, мы пошли через металлодетектор с ручной кладью к другим служителям закона. Наша ручная кладь тоже была вся перерыта, потом были принесены извинения. Всё объяснилось неожиданно просто, возвращая нашу ручную кладь, симпатичная негритяночка в форме, прочитав надпись на моей бейсболке с названием популярной фирмы спортивной одежды, межу делом поинтересовалась – а вы откуда, из Колумбии?

До Дара, как панибратски называют этот город жители, долетели быстро, менее получаса, потом пришлось некоторое время ждать регистрации рейса на Цюрих. Напоследок отдохнули в магазинах беспошлинной торговли, багаж взвешен и сдан, так что тяжеленных масок, статуэток можно набирать ещё и ещё. Интересно, что представлены не только танзанийские изделия, но и деревянные поделки из соседних Конго, Уганды, Руанды, последняя на сувенирный рынок выбросила, в основном, всевозможные изображения горных горилл из ничем не примечательного дерева. Посетили и магазин спиртного, цены исключительно привлекательные, а товар международный и Южно-африканский. Народ стал запасаться. Продавцы, вернее продавщицы, магазина, к их чести и отличию от домодедовских, каждого покупателя, народ брал на пересидеть шестичасовую стыковку с московским рейсом, неоднократно предупреждали, что в Цюрихе всё это у вас отберут. Ну и кого после этого называть дикарями?

Рейс до Цюриха длинный, но ночной. Поужинали и спать. Просыпаюсь среди ночи, чтобы сходить в туалет. Самолёт в зоне турбулентности, меня шатает, и, идя по проходу, я опираюсь на спинки пустых, как мне кажется, кресел, рука неожиданно нащупывает тёплые головы, до меня медленно доходит – чёрное в темноте невидимо. Стыковочные шесть часов пролетели в переходах по аэропорту и походах по магазинам. Самолёт на Москву взмыл ввысь почти без опоздания. Нас покормили, попоили, стали возить предлагаемые на продажу товары. Наибольшей популярностью, понятно, пользовались швейцарские часы, отлетали, можно сказать, как горячие пирожки. Мы при подлёте с минуты на минуту ждали объявления: уважаемые дамы и господа, с вами говорит командир корабля, в связи с невозможностью закончить работу нашего воздушного магазина, я сделаю над Москвой пару дополнительных кругов, а вы в это время сможете приобрести понравившиеся вам модели наших исключительных часов. Но его не последовало, самолёт приземлился, сказка закончилась.

RSS Обсудить