RSS
Страницы: 1 2
В сравнении с Хошимином, город Пномпень - столица Камбоджи - встретил нас тихо и умиротворенно.
Вместе с автомобилями мы снова наконец-то увидели привычные тук-туки - мотоциклы с будкой для пассажиров, по улицам по-прежнему спешили байкеры.
Но общее количество транспорта даже в центре города не шло ни в какое сравнение с тем, что мы видели во вьетнамском мегаполисе.
Да и человеческие энергии были другими: светлыми, спокойными, сдержанными. Мощность, быстрота и азарт, свойственные жителям Хошимина, здесь, в Пномпене, заменялись неторопливостью, надежностью, основательностью. Достаточно было посмотреть на этих людей, чтобы понять - эти люди никуда не спешат, не выходят из себя, не рвут жил и живут по итогу в куда бОльшей гармонии с тем, что готовит им день грядущий.
Даже в самых оживленных районах города неизбежная столичная суета не казалась чрезмерной, а носила характер пусть и мощного, но, одновременно, какого-то очень спокойного, размеренного и глубокого, как воды Меконга, движения.
Отчасти, пожалуй, это объяснялось тем, что мы прибыли в Камбоджу, когда страна готовилась к похоронам своего короля, умершего незадолго до нашего визита, но все еще ожидавшего погребения. Передавший еще в 2004 году свои властные полномочия сыну, девяностолетний король Сианук был любим, и его портрет в черной траурной рамке можно было увидеть везде - в гостинице, в кафе, в магазине. И уж конечно, его огромный портрет висел на королевском дворце, к которому со всей страны приезжали скорбящие.
Сам дворец в преддверии погребального ритуала не открывался для посещений, но кхмеры вполне довольствовались тем, чтобы просто посидеть перед зданием, а то и за нехитрой, отправляемой здесь же, трапезой вспомнить ушедшего правителя.
Пожалуй, их можно понять, ведь, кажется, их король действительно был неплохим человеком, заботившимся о своей стране и своем многострадальном народе. Тем более что народ этот в своем старшем поколении еще прекрасно помнил совсем другого камбоджийского лидера - Пол Пота, умудрившегося под истертыми лозунгами о равенстве и классовой справедливости уничтожить в последней четверти двадцатого века около четверти жителей Камбоджи. Уничтожить по-восточному решительно и жестоко. Обычно я не пишу в своих заметках о стандартных достопримечательностях посещаемых городов, полагая, что этих описаний и без меня хватает в свободном доступе, но о тюрьме Тул Сленг (Отравленный Холм) или как ее еще называют S-21 не могу не сказать несколько слов. Ведь, когда-то это была обычная школа, вернее - лицей.
Что вполне узнается и в архитектуре здания и в планировке внутренних помещений. А, если вслушаться в тишину лестничных пролетов, то кажется, что в энергетическом эхе еще можно услышать смех подростков, перепрыгивающих ступеньки.
Только намного ярче и ближе в той же тишине проступает боль, ужас и смерть. В августе 1975 года бывшие лицеисты и их сверстники, возглавляемые, как полагается, учителем математики, пришли сюда, чтобы прославить свою альма-матер на новом поприще. В помещении лицея была наскоро устроена политическая тюрьма, начальником которой стал тот самый учитель, а надзирателями - совсем молодые люди в возрасте от 14 до 25 лет, сплошь достойные ученики своего патрона. И во вчерашних классах ручьями потекла кровь. Запах смерти и сегодня ощущается тут в каждой комнате. Здесь пытали, мучили, убивали.
Здесь били даже за непокорный взгляд, за любое промедление, за стон после удара. И никого не щадили, ни женщин, ни стариков, ни младенцев, одних забивая насмерть, других протыкая бамбуковой палкой, а третьим банально перерезая горло. Однако, для угодивших сюда смерть была только избавлением от страданий. В ожидании своего часа узники вповалку лежали прикованными, висели на крюках в тесных камерах, больше похожих на деревенские туалеты.
Сидели в особых сундуках, сплетенных из металлических полос или колючей проволоки таким образом, что находившийся внутри человек не мог ни встать, ни сесть и ни лечь. Чтобы попасть в эту тюрьму, не требовалось особых причин. Вполне достаточно было одного лживого доноса или, к примеру, даже очков. - Раз он в очках, значит, много читал. А раз много читал, значит, слишком умный - объяснял Пол Пот своим подручным актуальную политику партии. Теперь в одном из пыточных сундуков находятся уцелевшие бюсты сдохшего чудовища и, конечно, им там самое место.
Сегодняшний Пномпень и сегодняшняя Камбоджа живут совсем другой жизнью. Эти люди бедны. Но они не раздавлены, не оболванены, не запуганы и не злы. Нормальные, чистые, честные и добрые люди, умудряющиеся сохранять позитивное отношение к жизни в ситуациях, порой кажущихся нашему брату совершенно отчаянными. Только взгляните на эту молодую маму, вместе со своим младенцем спокойно примостившуюся спать перед запертой дверью буддийского храма и, наверное, вы поймете, о чем я говорю.
Вероятно, у нее ничего нет, кроме этого ребенка и этой подушки. Но зато, может быть, прямо сейчас медленно ступающие по горячему асфальту монахи уже собирают свое ежедневное подаяние и, вернувшись, не откажут ей в миске риса.
Тем более что пномпеньские рынки выглядят даже изобильнее вьетнамских. Здесь можно увидеть прямо-таки невероятное количество рыбы,
морепродуктов,
мяса
копченостей,
птицы и опять рыбы, только теперь живой,
фруктов и овощей,
от которых будут просто ломиться прилавки. Тут, на пномпеньском рынке, я снова нашел свежую креветочную мелочь, ту, что в Тайланде едят прямо живой, поливая острым перечным соусом, ностальгически посмотрел на соломенные грибы - лучше всего подходящие к культовому тайскому супу том-ям, который, кстати, очень любят и здесь, в Камбодже. Немного поодаль, в мясных рядах, промывали и складывали в кучи кишки и всякую требуху тоже идущую в дело.
Еще дальше торговали колбасой, аппетитнейшей по своему внешнему виду и прямо кричащей прохожему "съешь меня!".
Однако колбаски, которые мы бы назвали охотничьими, оказались на вкус непривычно сладкими. Вашему корреспонденту уже приходилось однажды облажаться с вяленым мясом в Китае, прикупив тогда тоже очень красивое, но запредельно сладкое мясо к пиву. Вот и с этой колбасой, кажется, можно было бы пить не пиво, а чай вприкуску, вместо конфеты. Увы, но камбоджийская кухня вообще любит сахар, в этом ее национальная особенность, с которой несахарному человеку еще предстояло как-то ужиться.
05/09/2013
Страницы: 1 2