|
По храмам Кхаджурахо с лезвием бритвы
Цитата: "…Он стремился в Виндхья Прадеш, на реку Кен в Кхаджурахо, где орисский стиль на три столетия раньше, чем в Конараке, развился в особенно чистые, изящные, отточенно красивые скульптуры и постройки. Он подъехал на дряхлой машине к широкой, пыльной лесостепной равнине, где расположились тридцать храмов, построенных во времена могучих царей Чанделла."
Иван Ефремов "Лезвие бритвы"
Не пугайтесь, я не одуревший от лицезрения эротических скульптур маньяк, прячущийся в полутьме древнего храма, не таг-душитель. Просто, после первого прочтения романа "Лезвие бритвы" нашего замечательного фантаста Ивана Ефремова я мечтал увидеть Кхаджурахо.
Трудно пересказать словами ощущение от соприкосновения с этими изумительными творениями человеческого гения. Я представляю себе их тысячу лет назад, когда восемьдесят с лишним храмов (человеческое варварство пощадило лишь около двадцати), похожих на ракеты будущего на старте, отражались в водах искусственного озера.
Все наверное слышали о скульптурах Кхаджурахо. Эротика, Кама-Сутра в камне, как их только не называют. Ханжи считают их непристойными. Не знаю. Кто-то сказал, что надо обладать очень накаленным сексуальным воображением или быть мальчишкой десяти лет, чтобы посчитать их аморальными. От себя добавлю, что эротические сцены – "митхуны" занимают от силы четверть общего количества скульптур, остальное – практически живое изображение жизни той эпохи, тысячу лет назад, когда воздвигалось это каменное чудо. Я не оговорился – живое, ибо изваянные выдающимися мастерами, эти скульптуры действительно кажутся ожившими, движущимися в причудливой игре света и тени. Влюбленные пары дрожат от желания, могучие воины расправляют плечи.
Много есть версий, почему на святых храмах изображены эротические сцены. Говорят о пути Тантры, об искушениях паломника, которые он должен преодолеть, прежде чем войти в храм. Я же думаю, что жизнерадостные, талантливые жители этой страны, как и древние греки в эпоху расцвета Эллады, неистовые в подвиге и в любви изображали их от избытка радости, здоровья, чувственности, преклонения перед красотой женщины, красотой мира. Да еще и из чувства юмора, чтобы уязвить блюстителей общественной нравственности, которых и тогда хватало, я думаю.
И как светлое искусство Эллады до них и эти беззащитные в своей наготе скульптуры стали первой жертвой фанатизма приверженцев двух мировых религий.
И опять цитата:
"- Необъяснимое волнение охватило художника при виде высоких сикхар - башен над святилищами, собравшихся группами на фоне голубых столообразных гор в запыленном мареве горячего воздуха, плававшего над серой равниной. Храмы разных вер индуизма: шиваистские, вишнуистские, джайнские - стояли на высоких кирпичных платформах, то совсем рядом друг с другом, то разделенные зарослями кустарника и низкими деревьями. Пирамидальный храм Кандарья-Махадева, устремленный в небо ракетой, казался невероятно высоким, хотя поднимал венец своей разрезной башни-сикхары на высоту всего сорока метров. Глубоко врезанный геометрический узор на сикхаре под слепящим солнцем создавал впечатление движущейся, клубящейся массы черных и белых изломов. Каждая скульптура, высеченная в высоком рельефе, была замечательным произведением искусства - персонажи божественных легенд, воины, мифические существа..."
Иван Ефремов "Лезвие бритвы".
Я советую вам обратить особое внимание на храм Вишванатха из западной группы.
Обычно посетители осматривают подробно лишь храмы Лакшмана и Кандарья-Махадева, а остальные – лишь мельком. Не торопитесь. Чтобы подробно осмотреть четыре главных храма надо часов пять, но каждый из них подарит вам открытия и радость от встречи с красотой.
Итак, храм Вишванатха:
"Здесь были наиболее прекрасные и выразительные небесные красавицы апсары или сурасундари. Художник особенного дарования, сочетавший удивительную жизненность с божественной красотой, сделал эти статуи, и работал он только в Вишванатхе. В противовес угловатой отделке поверхности здания скульптуры Вишванатха изгибались в самых закругленных, тщательно продуманных позах. Художники продолжали классическую линию Индии, трактовавшую женщину как героиню, но не пытавшуюся сравняться с мужчинами в их доблести и их достоинствах, а по своей женской линии бытия. Гордое достоинство и снисходительная нежность, пламенная, все отдающая страсть и отважная стойкость - все гармонически сочеталось в статуях, призванных показать народу идеал женщин Индии, помочь им, бывшим и будущим, понять свою прелесть и цели своей жизни." (И. Ефремов)
Да, все таки мы не западные люди по менталитету, мы ближе к индийцам, думал я, наблюдая за тем, как осматривают скульптуры западные туристы и сами индийцы, наследники славы ваятелей. Западники, с замаслившимися глазками, с гоготом и подталкиванием друг друга локтем в бок в бинокль долго изучают, хихикая, особенно полюбившиеся им "непристойности", чтобы через пару часов вернуться в прохладу гостиницы к шведскому столу. Группы индийцев, молодые пары медленно и вдумчиво, в глубокой задумчивости обходят ряды статуй. Или мы с ними действительно видим их по другому?..
Я же не мог не заметить, что современные индианки не менее красивы, чем их прекрасные девы их предков, горделиво застывшие на этих рельефах. При виде многих из них чувствуешь укол в сердце (да простит меня жена!). А при виде некоторых из статуй – понимаешь миф о Пигмалионе и Галатее: "Как утешение в суровой борьбе, как обещание радости, обнаженная сурасундари, украшенная лишь пояском, браслетом и ожерельем, реяла между чудовищами. Склонив голову, апсара оглядывалась через плечо, но в немыслимом извороте по вертикальной оси тела. Искать больше было нечего, самое лучшее, что создало древнее искусство его страны, находилось тут, на расстоянии вытянутой руки." (И.Ефремов).
Нам повезло, мы попали в Кхаджурахо в конце февраля, когда проходит ежегодный фестиваль танца. Ночью, на фоне храмов под звездами внимая танцу бхаратнатьям – танцу храмовых танцовщиц – девадаси еще раз ловишь себя на ощущении нереальности происходящего с собой. Словно путешествуешь на машине времени, извините за банальность.
Динь-динь-дон – звенят бубенчики на щиколотках знаменитой танцовщицы Маликки Сарабхаи. Динь-динь-дон – как серебряный ручей, утекают минуты и ты понимаешь вдруг, что ты уже не совсем тот человек, что приехал сюда. Индия меняет тебя.
Всеслав Санков
19/04/2004
Страницы:
1 2 3 4 5 6 7 8
|
