|
В преддверии главного приключения следующего дня мы, все еще несколько утомленные вчерашним восхождением, прошли коротким лесным маршрутом к потаенному таежному озеру. Вокруг нас стоял лес, напоенный влагой, богатый грибами и ягодами, ноги плавно утопали во мхах и невозможно было избавиться от ощущения нашего НЕ одиночества здесь. Невольно мне вспомнился Лес братьев Стругацких. Вскоре вернувшись в лагерь и сменив экипировку мы бросились помогать нашему будущему инструктору и экскурсоводу грузить байдарки в катер, который должен был забросить нас на другую сторону залива. Дэйв оказался компанейским парнем из Колорадо и охотно рассказывал о себе, об Аляске, ее природе и о людях, ее населяющей. Катер резал холодные воды залива, небо было синим-пресиним и мы начинали верить, что везет нам с погодой только лишь из-за того, что на дне рюкзака моего спутника мирно лежал и ждал своего часа дождевик – не будь его и все было бы совершенно по-другому.
Выбросив нас и снаряжение в живописной бухточке и пообещав подобрать позже на противоположном ее берегу, капитан нашего плоскодонного суденышка махнула рукой на прощанье (это была дама) и отчалила, оставив нас втроем. Последовал краткий инструктаж и скоро мы уже закачались в двойке на пологой и ленивой волне, поджидая Дэйва с его одиночным каяком.
- Welcome to my office! (Добро пожаловать в мой кабинет), - сделав широкий жест и улыбнувшись, провозгласил он. Как найти верные слова, дабы описать красоту того места? С трех сторон бухту, громоздясь прямо из узкого галечного пляжа, очерчивали горные кряжи со снежными шапками и огромными ледниками в седловинах между ними. Позади нас, с четвертой стороны, открывался вид на залив и поросший елями каменистый остров. Близкая, цвета прозрачного зеленого бутылочного стекла вода, позволяла разглядеть детали дна и глубины ее манили своей чистотой и прохладой. Быстро освоившись с греблей, несколько часов мы путешествовали вдоль берегов, то заходя в гроты, наполненные капелью, то исследую места впадения пресноводных ручьев, с идущим в их верховья на нерест лососем. Водные бурунчики отмечали зоны активного смешивания пресных и соленых вод, и крупные рыбины ходили вдоль бортов наших байдарок, то и дело всплескивая хвостами и выпрыгивая из воды.
Наконец, выбравшись в условленном месте на нагретый солнечный галечник, мы переглянулись и, предупредив Дэйва, кинулись купаться голышом. Это был своего рода ритуал, обязательный к исполнению в акваториях великих и доселе нам неизвестных. Искупаться в Тихом океане, почти пресном от сбегающих талых вод, здесь, на Аляске, да к тому же еще и после долгой гребли – это было невероятно здорово! Совсем невысоко кружила пара лысых орлов (государственная птица), солнце было в зените, а холодная вода обжигала кожу, неумолимо выдавливая на берег. По пути домой поднялся ветер, залив Воскресения покрылся пенными барашками, а мимо проплывали дикие, каменистые берега…
Еще задолго до одиннадцати утра нашего третьего дня пребывания на Аляске, самыми первыми мы стояли в небольшой очереди на проезд через тоннель в порт Виттиер (Anton Anderson Memorial Tunnel). Такая спешка была обусловлена тем, что там существует лишь только одна полоса движения и порядок проезда транспорта сквозь это четырехкилометровое инженерное сооружение строго регламентирован: пятнадцать минут отводится на автотранспорт, движущийся с одной стороны; пятнадцать минут – с другой стороны и по полчаса на следование поездов в обоих направлениях. Не уложился в отведенные тебе пятнадцать минут – следующая возможность оказаться по ту сторону хребта может представиться лишь через несколько часов. Тоннель начали строить еще во времена Второй мировой войны и такое оригинальное решение позволило существенно снизить расходы на его строительство. Сырые, без какой-либо отделки, стены, созерцаемые нами на протяжении этих километров, оставили гнетущее впечатление. Если отвлечься от некоторых англоязычных деталей, то сам Виттиер мало чем отличался от аналогичных ему наших северных собратьев: кучи строительного мусора, останки ржавой техники, недострой с побитыми стеклами и зияющими отверстиями подъездов. Некоторое время ушло на поиски заправки, а от идеи отыскать почтовый офис пришлось отказаться. Маленькая диспетчерская парома располагала своей домашней обстановкой – внимание вновь прибывающих немедленно концентрировалось на пожилой женщине, мирно прядущей пряжу из собачьей шерсти посреди зала ожидания. Проделывала это она посредством самой настоящей прялки, с большим деревянным диском и с радостью согласилась сфотографироваться. Здесь же, неподалеку, на стене висела карта мира, щедро утыканная разноцветными булавками, каждая из которых демонстрировала обширную географию тех мест, из которых сюда прибывали пассажиры: естественно, что на Северной Америке и Европе не было "живого места", а вот Россию венчала лишь одинокая булавка, гордо торчащая из Санкт-Петербурга. Внесли и мы свою лепту – теперь их там на территории России три…
Погрузка на паром прошла без помех и, бросив наш "танк" в его чреве, мы поднялись на верхнюю палубу корабля. В который раз дождевик в рюкзаке, наш талисман, действовал безукоризненно и морская часть нашего путешествия, вплоть до самого заката в его конце, прошла при полном штиле. Почему-то именно этот переход особенно ярко врезался в память. Бинокль оказался как нельзя кстати, и мы вовсю насмотрелись на чаек, величественные водопады, морских львов, необитаемые острова, айсберги и плавающие льды. Последние вскоре появились во множестве. Когда, сделав крюк, наш паром предоставил возможность понаблюдать за местом схода крупнейшего глетчера Колумбия в океанические воды. За недолгую стоянку мы успели основательно продрогнуть и отснять остатки всех наших пленок – закатное солнце придавало суровым краскам вокруг особое очарование. Невольно вспомнилась трагедия "Титаника" и стало чуть понятнее то, каково было вдруг очутиться в этой ледяной воде. За семь часов на борту "Бартлетта" (M/V "Bartlett") мы перезнакомились с кучей народа, исследовали наш корабль вдоль и поперек и даже успели заглянуть на камбуз. Приветливость пассажиров и команды оставили приятное впечатление, а общая необычность обстановки, великолепный солнечный день на море, уникальные виды вокруг и вкусный обед из традиционного жареного лосося еще долго вспоминались в ночи, когда освещая фарами пустынные улицы Валдиза, мы рыскали по этому городку нефтяников в поисках ночлега.
"Ударим автопробегом по бездорожью!" - этот классический девиз был вполне применим к последующему дню нашего путешествия по Аляске: десять часов по шоссе и гравийке, с редкими встречными, срезая огромную петлю трассы, ведущей к Файрбэнкс (Fairbanks). По пути, минуя пару горных перевалов, видимость падала почти до нуля из-за хлеставших дождей и плотного тумана. За окнами мелькала, расцвеченная по-осеннему в красно-желто-зеленые тона, тайга с плотными кучевыми облаками, цеплявшимися за горные громады хребта Ренгелл (Wrangell). Поскольку заранее не было известно, когда представиться возможность заправиться бензином в следующий раз, приходилось трепетно следить за горючкой. В очередной раз завинтив крышку бензобака в Паксоне (Paxson) и резко свернув влево с шоссе на щебенку, к Денали, мы въехали на обширное плато: перед нами простиралась тундра. Как-то вдруг исчезли деревья и лишь плотный низкий кустарник тянулся от горизонта к горизонту, лишь изредка оживляемый вдали пологими сопками и поблескивающими серебром ручьями. Качество дороги резко упало, возросло количество колдобин, скрытых водой и наш "Форд" стал быстро приобретать вполне пристойный ему вид a-la-Camel-Trophy. И без того суровый ландшафт вокруг помрачнел еще более, когда навстречу принесся сильный шквал с ливнем и градом. Однако время шло, проглянуло солнце и без особых приключений, в конце дня, мы прибыли в поселок шахтеров и золотоискателей Хили.
Два оставшихся дня мы посвятили знакомству с национальным парком Денали, что раскинулся перед нами на площади более шести миллионов акров. Первый из этих дней принес нам опыт пешего перехода сквозь тундру: долго шли звериной тропой и пару раз переходили вброд мелкие реки. Море ягод, мхов, кустарников и целые плантации ягеля сопровождали нас на всем пути и мы были необычайно рады тому, что с наступлением холодов период мошки и гнуса здесь уже миновал. Вскоре, пересекая обширную долину почти поперек и желая выйти на сопку, пришлось сойти с тропы и вломиться в кустарник, росший сплошной стеной вровень с нашими головами. Пологая, каменистая вершина той сопочки была усыпана крупной брусникой, голубикой и черникой, а подножия ее устланы толстым ковром изо мха, мягко принимавшим наши стопы по самую щиколотку.
На второй день мы отправились рейсовым автобусом вглубь парка Денали. До станции Иэлсон (Eielson Visitor Center) добирались более четырех часов, то и дело останавливаясь в самых узких местах петляющей горной дороги из-за обступавших нас представителей животного мира. Любопытно было наблюдать, как наши попутчики спешили извлечь на свет божий фотообъективы внушительных размеров и не упустить даже маленькую "козявку". Впрочем, размеры некоторых "козявочек" вызывали невольное уважение. Поначалу это были лоси, а потом стали попадаться и медведи гризли, которые подобно мирно пасшимся коровам, наедали жирные бока на ягодных склонах. Их огромные туши были отчетливо различимы в бинокль, поражая воображение массивностью лбов и толщиной лап. Прибыв на место из облаков нам вдруг во всей красе показался Мак-Кинли. Вообще историческое название этой вершины – Денали, что переводится с местного наречия двояко: Единственно Великий (The Great One) или Тот, Кто Управляет Погодой. Последнее особенно верно. Мак-Кинли известен непредсказуемостью своих погодных условий.
Как не грустно, но подходило время отправляться в обратный путь. Выехали по направлению на Анкоридж около семи утра. С дороги подтвердили по телефону наше намерение облететь массив Мак-Кинли и приземлиться на одном из примыкающих к нему ледников. Утро выдалось ярким и солнечным и мы уже были почти уверены, что никаких неожиданностей погода нам сегодня не преподнесет. Мы довольно быстро отыскали небольшой аэродром в Талкитне и познакомились с пилотом симпатичного одномоторного моноплана, весьма напоминающего собой наш старый добрый АН-2.. Одним словом – полевая авиация, способная садиться как на поверхность озер, так и посреди снежных равнин. Сжатый инструктаж, размещение в кабине, наушники на голову, короткая рулежка, разбег – и вот мы уже легли на курс, зачаровано разглядывая с высоты птичьего полета леса и озера, горы и реки этой удивительной земли. Спустя тридцать минут полета мы вплотную приблизились к Аляскинскому хребту и его величество Мак-Кинли гордо вздыбился вверх, прямо по курсу, заслоняя собой небо и ослепительно сверкая на его фоне. Огромный ледник, испещренный трещинами и продольно-симметричными моренами, плавно изгибался, медленно (50-60 см. в сутки) спускаясь с горных отрогов и давая рождение полноводной реке. Мощь этого ледяного хаоса поражала воображение – толща в десятки, если не сотни метров... Наш самолет облетал Денали с юга, закладывая плавные виражи и лавируя меж горных вершин, предоставляя возможность насладиться этим великолепием с обоих бортов. Свет, отраженный от бесчисленных ледовых полей, нестерпимо резал глаза, в наушниках звучал голос пилота и в кабине стало заметно холоднее – печка уже давно работала на полную мощность. Желание получше разглядеть все вокруг боролось во мне с естественным любопытством к действиям нашего летчика. Обогнув очередной скалистый склон, отвесно взмывающий вверх, мы стали снижаться в огромном цирке, на снежной арене которого хорошо были различимы следы предыдущих лыжных посадок и яркая группа разноцветных палаток. Еще минута, наш самолет заскользил вверх по глубокому, неправдоподобно голубому снегу и остановился. Прыгаем вниз, проваливаюсь выше колен и тут же падаю на бок – мы на леднике! Очень живо вспоминаю те двадцать минут и бурю нахлынувших, и буквально сбивших меня с ног эмоций: помню, хотелось вобрать тот горный воздух всей грудью и задержать дыхание навсегда; хотелось взлететь, раскинув руки и парить средь этих вершин, словно птица; хотелось раз и навсегда впитать эту красоту вокруг, умыться ею и уталить жажду. Мы снимали на видео и щелкали затвором фотоаппарата почти безостановочно, осознавая в тоже время, что передать этот мир вокруг нас в полной мере не удастся.
o2Moses@hotmail.com
http://www.pbase.com/omoses/
Олег Моисеенко
22/09/2003
Страницы:
1 2 3
|
|
