|
Позади перелет самолетом из Москвы в Улан-Батор. Тщательно проверяю снаряжение, закупаю продукты: овощные и рыбные консервы, орехи, курагу, изюм, мед, фрукты, шоколад, хлеб и чеснок. Рассчитываю, что этого хватит продержаться дней десять. Запас воды на первое время - 9 литров, общий вес продуктов и снаряжения - приблизительно 30 кг. Удалось приобрести подробные карты Монголии с указанием протяженности дорог и русско-монгольский разговорник. Маршрут для безопасности будет проходить вдоль железнодорожной магистрали Москва - Улан-Батор - Пекин, но главная задача - суметь сжиться с пустыней.
Как и их предки, кочевые монголы живут в юртах, время от времени перемещая свои жилища в поисках хороших пастбищ для скота. Поэтому юрта разборная: деревянная плетенка из пяти десятков шестов, под куполом - круглое окно с шестью форточками; низкая дверь, а вместо стен и потолка - большие полоски материи из козьей и верблюжьей шерсти.
А знаете ли Вы, чем кочевой монгол топит в своей юрте печку? Сухим пометом домашнего скота - замечательное топливо и на удивление не пахнет. Экономно и экологически безвредно.
Хозяина первой встретившейся на моем пути юрты зовут Дэлгэр. В начале - церемония встречи гостя, которая выглядит очень интересно. Глава семьи, достав маленький мешочек, расшитый узорами, извлекает из него каменную табакерку в виде флакона для духов и бережно, двумя руками, протягивает ее мне. Я достаю лопаточкой немного табака, нюхаю и ... чихаю. Также бережно, с поклоном возвращаю ее обратно. Эта каменная табакерка - реликвия семьи и передается из поколения в поколение. Показывают ее только тому, кого уважают и кому доверяют. Затем наливают 38-градусную монгольскую водку, протягивая мне первому - как гостю, хотя всегда первым пьет старший. Я, как полагается, окунаю безымянный палец в пиалу с водкой и 3 раза брызгаю вверх, затем отпиваю глоток горячительного напитка и передаю пиалу хозяину.
На следующее утро - не менее интересная церемония - церемония проводов. На этот раз глава семьи, достав священную буддийскую книгу, читает молитву, позвякивая при этом колокольчиком. Зажигает палочку с благовониями, затем берет мою фотографию и заворачивает ее в молитвенник. Это должно обеспечить мне безопасную дорогу и огородить от всех несчастий. Дает 7 рисовых зернышек с напутствием: "Каждый день на своем пути, - говорит он, бросай по одному зернышку, - это будет залог сытости." На прощание завязывает на мой велосипед голубую ленту на удачу - ХАТЫГ.
24 мая - первый день настоящего общения с пустыней. Километров через 70 равнина сменилась холмами. Двигаться стало труднее: сказывалось увеличение нагрузки и усложнившийся рельеф местности. Осознание того, что на десятки километров вокруг меня нет ни единой живой души, страха не вызывало, скорее спокойствие и умиротворение.
Следующий день - вереница сплошных неудач. Разогнавшись с вершины очередного холма и проехав на одном дыхании около трех километров, только у подножия обнаружил первый прокол шины и потерю насоса, найти который так и не удалось. Положение становилось критическим: запасного насоса нет, помощи ждать неоткуда, а до ближайшего населенного пункта по моим подсчетам километров 40. "Назад дороги нет", - подумал я и двинулся дальше пешком, волоча нагруженный велосипед по пустынному бездорожью.
Встречающиеся по пути полуистлевшие трупы животных оптимизма не прибавляли, оставалось надеяться только на себя и счастливую судьбу. Через несколько километров, выбившись из сил, я действительно почувствовал себя счастливчиком, когда увидел на горизонте приближающийся джип, который и решил все мои проблемы с насосом.
Шел десятый день путешествия. За это время мой организм почти полностью приспособился к нагрузкам, спартанскому режиму и природным условиям пустыни Гоби. Позади остались: Налайх, Баян, Чойрын - всего 400 км. пути; впереди - почти столько же.
Денис Жаринов
03/05/2001
Страницы:
1 2 3
|
