Москва - взгляд из Будапешта

RSS Обсудить

Москва, 1990 год. Киевский вокзал, поезд на Будапешт

Прощай, один из красивейших городов мира. Прости, но мы тебя оставляем. Наверное навсегда, потому что "железный занавес" может опуститься в любую минуту. Так мы привыкли, ведь это еще был Советский Союз, в стадии распада, но с работающей государственной машиной, тоже, правда, на последнем издыхании, но способной еще на многое.

Мы уезжали и нам завидовали.

Завидовали на работе, где подписывали анкету для ОВИРа, на почте, где мы платили огромные по тому времени деньги за отказ от советского гражданства, деньги, собранные от продажи имущества, накопленного годами, даже, скорее, накопленного душой, вложенной в покупку столика, вазочки, лампы. То есть продажи своей памяти, материализованной в этих вещах.

Завидовал, по его словам, даже начальник паспортного стола, грозный майор милиции. Почти час, несмотря на большую очередь в коридоре, закрыв дверь своего кабинета, проклинал он все и вся в этой стране и тоже готов был хоть сейчас уехать отсюда куда угодно. Правда, что ему тогда мешало стать евреем, греком, турком – ведь и у нас, кроме графы в паспорте, не было ничего национального – ни на теле, ни в душе.

Жарким летним днем 2006 года мы стояли на пустой платформе будапештского вокзала "Нюгати", одного из трех в венгерской столице. Отсюда можно было пройти прямо в огромный торговый центр "Вест энд", заполненный народом, в основном молодежью, поколением, выросшим уже не в социалистической стране, а в обыкновенной, европейской, входящей в состав Евросоюза.

Можно сказать, что в Будапешт мы приехали впервые, но это не совсем так. И пришли на этот вокзал не для того, чтобы посмотреть на поезда. Шестнадцать лет назад, мы всей семьей вышли на эту платформу в роли, к которой не готовят заранее, а познают ее на практике, долго, долго – всю жизнь, если ее хватит. В роли эмигрантов.

Тогда, в конце декабря 1990 года, проехав половину европейской части России, Киев, Львов, пограничный Чоп и половину Венгрии, мы и оказались под прокопченными конструкциями будапештского вокзала "Нюгати".

Вся Украина, тогда еще часть советской империи, была укрыта толстым слоем снега, свежего, белого и пушистого. Но только наш поезд "Москва – Будапешт" проехал мост через пограничную реку Буг и Советский Союз остался сзади - берег, состоящий из нескольких рядов колючей проволоки, каких – то бетонных дзотов, контрольно – следовой полосы – государственная граница, на территории, тогда еще почти "дружественной" Венгрии, снеговой покров внезапно исчез, словно бдительные советские пограничники задержали его на своей стороне, "для выяснения".

А через несколько часов мы уже выкидывали свои чемоданы и мешки на эту самую платформу, грязную и мокрую. Вся наша прошлая жизнь, вернее ее осколки, уместились здесь, на кусочке асфальта.

Под усиленной охраной, тогда еще не привычной, нас вывели на привокзальную площадь и быстро загрузили в, стоящий почти вплотную к входу, автобус. Запомнились только, увиденные краем глаза, старые многоэтажные дома напротив вокзала, давно не ремонтированные и очень запущенные. Вот в глубине улицы мелькнул Дунай. Нас везли в снятое Сохнутом на время приема такой массы эмигрантов, рабочее общежитие, где – то на окраине Будапешта. В целях безопастности маршрут проходил по довольно запутанной трассе, преимущественно по окраинам. И, если даже в центре, у вокзала, было так мрачно, то что можно сказать о панорамах,открывающихся из окна автобуса, проезжавшего по самым задворкам города.

Социалистический лагерь гнил как рыба, с головы - СССР, и этот распад уже перешел на его восточноевропейских васссалов. Правда здесь, в Венгрии, процесс шел не так интенсивно, Так, по дороге, встречались магазины и в них даже "что–то" было. А разложенные под навесами, горы овощей, фруктов, и даже ярко-желтых бананов. По сравнению с тогдашней Москвой, самый настоящий капитализм, полное изобилие.

Сейчас, летом 2006 года мы совсем в другой роли, уже выученной и многократно обкатанной роли туристов, свободные люди – идем куда хотим и смотрим, что пожелаем.

А в Будапешт приехали снова из Москвы, правда, на этот раз самолетом, хотя интереснее было бы, как тогда, поездом. Но проехать два независимых государства – Россию и Украину, каждое из которых требует за "право пребывания" на его территории сумму, равную половине цены авиабилета. Пускай эта "льгота" останется на Украине. А в Москве выхода не было, пришлось платить, да еще и зарегистрировать свое пребывание на ее территории.

Считается, что сейчас Москва фантастически похорошела. Эта тема постоянно проходит по всем российским средствам массовой информации, об этом говорят почти все кто там побывал в последние годы. А скажите когда-то Москва была некрасива?

Я, например, этот город начал ощущать примерно с середины шестидесятых годов прошлого века. В то время, названное потом "оттепелью", Москва интенсивно застраивалась. Да, были и "Черемушки", районы однотипных пятиэтажек, тех, которые сейчас интенсивно сносят. Но тогда они решали и решили, хотя бы частично, жилищную проблему.

Первое в стране скоростное шоссе, подобие немецкого "автобана" и американского "хайвэя" – Московская кольцевая автодорога (протяженность 109 километров, по три полосы движения в каждую сторону, ни одного светофора), определила на долгие годы границы столицы. Здесь, внутри эллипса диаметром примерно тридцать пять километров, образовалась особая элитная зона, определяемая московской пропиской, своеобразное государство в государстве.

Но Москва того времени – это не только "Черемушки". Помпезные Ленинский, Комсомольский, Кутузовский и другие проспекты – это было лицо столицы огромной империи, закрытой от всего остального мира. Да и нам, советским людям уже не в первом поколении, он был и не нужен этот враждебный мир.

Москва с ее символами государственности – Кремль, Красная площадь, Мавзолей, с ее имперскими "сталинскими" домами, искренне воспринималась нами как самый красивый город планеты. Что, скажем прямо, было недалеко от истины.

А как выглядела столица на киноэкране. "Я шагаю по Москве", "Зеленый огонек" – эти фильмы несли на всю огромную страну прекрасный, романтичный образ города. Песней "Москва моя красавица" на фоне телебашни, еще той, шуховской начинались трансляции телепередач из студии на Шаболовке.

Как замирало сердце, когда начальник поезда под эту мелодию торжествено объявлял по внутренней радиотрансляции о прибытии в столицу нашей Родины, город–герой Москву.

А как красив был город в семидесятые годы. Конечно архитектура значительно упростилась, стала более функциональной, но сохранила и в этом виде имперские символы. Самая большая в Европе гостиница "Россия", Новый Арбат – проспект Калинина, здание СЭВ. Проведение в 1980 году в Москве, пусть и в урезанном виде из – за международного бойкота СССР против войны в Афганистане, Олимпиады добавило городу множество великолепных сооружений. До сих пор в мире нет аналога тому размаху, с которым вся страна готовила свою столицу к Олимпиаде.

В каждый период времени Москва была красива, красива по – своему, как был изящен для своей эпохи первый телефонный аппарат, радиоприемник, паровоз, граммофон.

Сейчас Москва не вдруг похорошела. Город просто великолепен, но для своего времени и своего "потребителя".

Прошло шестнадцать лет. У нас уже своя история, свои, местные, проблемы и радости. Но мир теперь открыт и, благодаря спутниковым масс–медиа и интернету, мы полностью, как нам кажется, в курсе событий, происходящих там, где прошла большая часть жизни и никакая новейшая история не изменит приобретенной на фактической, а не на "исторической" Родине, ментальности.

Нет, совсем не ностальгия привела нас в Москву образца 2006 года.

Просто наступает в жизни такое время, когда начинаешь потихоньку подводить итоги и возникает желание навестить своих близких, давно уже ушедших в иной мир и оставленных там, почти что без присмотра.

И, наконец, было просто интересно посмотреть на "необычно похорошевший" город.

Эти причины и привели нас и международный аэропорт "Шереметьево–2", или второй терминал, как сейчас говорят.

Построенный немцами к Олимпиаде-80, тогда, в 1980 году, он казался огромным, а из–за неведомых отделочных материалов вообще был как – бы создавал ощущение нахождения в ином мире. Добавьте сюда идеальную чистоту, запах дорогих духов, хороших сигарет и кофе, объявления на двух языках о рейсах, например, в Рио–де–Жанейро или Абу–Даби. Другая планета.

Какой же он стал крошечный, этот терминал, да еще все свободное пространство заполнено киосками. А "Шереметьево–1" уже тогда был изношен до предела, но с тех пор ничуть не изменился.

Правда, рядом строят третий терминал, но на вид не очень большой. После реконструкции другой московский аэропорт, "Домодедово", стал международным в соответствии с общепринятыми стандартами. По–моему это выражается в сверкающем граните пола и пристройки закрытых трапов для перехода в самолет, как сделали немцы в "Шереметьево–2" почти тридцать лет назад.

Паспортный контроль, таможня – все бегом, потоком, рейсов много, толпы людей, быстрее, быстрее. Где те строгие пограничники незабвенных советских времен – взгляд на тебя, в паспорт и обратно и так много раз. И где те предельно строгие таможенники и груды вещей из чемоданов после их шмона.

Проходите быстрее, толпа сзади напирает, взгляд в компьютер, за визу уплачено – проходи.

Мы уже в России, но до ее столицы надо еще добраться.

Крупнейший международный азропорт страны – это если сложить вместе все терминалы – предлагает, кроме такси, два варианта - автобус до станции метро "Речной вокзал" или "Планерная". Есть еще экспресс, но когда он придет никто не знает, из – за пробок на дорогах.

Со стоянок медленно и важно отъезжают, преимущественно черного цвета с затемненными стеклами, иномарки - "Мерседесы", BMV, "Ауди" и очень много джипов.

А у нас пришел автобус, не экспресс, а обычный, но не до выбора.

Вдыхаем забытый аромат венгерского "Икаруса", тянем чемоданы внутрь и натыкаемся на турникет. Оказывается, здесь установлена система автоматического учета пассажиров и, только с помощью купленого у водителя билета с магнитной полосой, проход открывается.

Правда через турникет нужно не только пройти самому, но и протащить чемоданы, но это уже ваши проблемы. Главное – система внесла нас в общий подсчет, который призван в дальнейшем улучшить качество обслуживания. Об этом постоянно говорит по внутреннему радио приятный голос диктора, в перерывах между объявлением остановок и рекламой.

Знакомые панельные коробки города Химки, типовые, которые можно встретить в любом спальном районе Москвы. Но во что они превратились за эти годы. Видимо так же незаметно постарели и мы сами.

На заднем плане – кирпичые громады нового, молодого, нынешнего поколения. Видно, как они теснят эту старую панельную мелюзгу, все точно как у людей.

А вдоль шоссе – огромные торговые центры, часто несколько вместе, образующие своеобразные мегаполисы шоппинга.

Автобус идет со всеми остановками – это обычный городской транспорт, люди входят, выходят, спотыкаются о чемоданы приезжих, но что делать – мест для багажа здесь не предусмотрено.

Миновав кольцевую автодорогу,обновленную, расширенную с трех до шести полос движения в каждую сторону, но все равно забитую машинами, наш автобус двинулся не к находящейся рядом станции метро, а, свернув влево, еще долго путешествовал по прилегающим жилым кварталам.

Москва, ноябрь 1990 года

Проводы друзей, уезжающих раньше нас.

Единственный международный аэропорт "Шереметьево – 2" – калитка в другой мир, в неизвестность.

Полупустые, блестящие, чинные, пахнущие заграницей, залы, превратились в затрапезный московский вокзал в период массового опоздания поездов.

Отсюда улетали в эмиграцию люди почти со всей страны, здесь жили, жили сутками в ожидании таможенных проверок и редких эмигрантских рейсов на Будапешт и Варшаву.

В залах терминала не то что сесть, некуда было просто встать, поговорить, проститься. Нервное напряжение толпы ощущалось почти физически. И над всем этим человеческим скоплением витал запах, нет не импортных сигарет, кофе и дорогих духов, как раньше, а тот, который бывает при многодневном скоплении огромных человеческих масс.

Возвращаясь домой по темному, скользкому шоссе, под непрекращающейся смесью дождя и снега, я окончательно решил уезжать из страны только поездом, благо возможность выбора была.

Москва, лето 2006 года

В столице всегда, сколько я помню, были проблемы с гостиницами.

Раньше, во времена советские, снять не то что комнату, спальное место в отеле для человека с улицы было просто нереально. И это несмотря на крупнейший в Европе гостиничный комплекс "Россия", небоскреб "Интурист" и еще множество больших и маленьких отелей. Даже, когда при подготовке к Олимпиаде – 80, были построены огромные, на десятки тысяч мест гостиницы - Центральный дом туриста, "Измайлово", "Космос" и еще много других, проблему это не решило. Свободные "койкоместа" как бы пропадали в московском "Бермудском треугольнике".

Сейчас, при подготовке к поездке, мы столкнулись с подобной проблемой но как бы с противоположным знаком.

Места в московских гостиницах были, сколько угодно, в любом районе города, на любой период, но цены... Найти номер в обычном отеле туристического класса – две – три звезды - оказалось почти нереально. Двухместная комната стоимостью чуть ниже ста долларов за ночь предлагалась или в отеле, расположенном в "ближнем подмосковье", или в том, что когда – то называлось "дом колхозника". При этом, если в интернетовском сайте отеля сообщалось о его прекрасном месторасположении в зеленой зоне – на самом деле это было где – нибудь вблизи корпусов ЗИЛа или Шинного завода, если в рекламе значилось - пять минут пешком до ближайшей станции метро, это было более близко к истине, правда не пешком, а на автобусе, который ходит раз в полчаса.

Еще с отелями происходила и другая метаморфоза. Сегодня он был открыт для заказа почти во всех сайтах интернета, а завтра пропадал, потом вдруг снова появлялся. Нашелся даже сайт гостиницы "Москва", рекламирующий ее прелести, прекрасные виды на Кремль и Красную площадь, с фотографиями номеров и ценами на них.

И это в то время, когда на месте, знакомого большинству россиян здания – одного из символов сталинской эпохи – уже была пустая ровная площадка.

Зато не было недостатка в различных "Мариоттах", "Шератонах", "Хаятах" и прочей подобной роскоши. Много новых названий, а большинство из существовавших в наше время, теперь вошли в состав крупных мировых сетей.

Гостиницы, считавшиеся когда–то среди гостей столицы престижнейшими, теперь имеют классификацию не выше трех звезд, правда, иногда, их стоимость тянет на все пять.

И только там, в Москве, этот весь парадокс получил свое объяснение.

Одной из причин того, что мы остановились в отеле, а не у родственников, это была регистрация. Помимо визы на въезд в Россию, закон требует немедленно зарегистрировать свое прибытие в столицу. Раньше эта процедура происходила в ОВИРе и не занимала много времени. Теперь же надо незамедлительно, в день прибытия, явиться в паспортный стол ближайшего отделения милиии и, на общих основаниях, отсидев очередь, выполнить это требование закона. При этом теряется почти целый день, а, иногда, и больше. В отелях же штамп о регистрации ставится автоматически, в момент заезда.

В итоге мы нашли "недорогую" трехзвездочную гостиницу, не в центре, но зато рядом со станцией метро. Правда уже половина этого отеля уже переведена в разряд четырехзвездочных, так что торопитесь.

"Тебе нет в мире равного, московское метро" – песня советского времени

Московское метро – самое красивое в мире – так нам внушалось в прежние времена. И теперь, проехав не один десяток стран, я скажу, что это чистая правда. Станции, конечно, поразительно красивы и сейчас. Но отведя взгляд от золотой мозаики на "Комсомольской", скульптур на "Площади революции" или других имперских символов эпохи социализма, вы увидите иную картину.

Где–то в середине восьмидесятых годов на кольцевой линии проходил испытания поезд нового поколения, блестящий, обтекаемой формы. Так он и ездил по кругу до самого нашего отъезда. И, похоже, испытания не прошел. Подвижной состав Московского метрополитена, кстати до сих пор имени Ленина, находится в ужасном состоянии. Это видно даже невооруженным глазом. Новые поезда нам ни разу не встретились. Все больше выпуска середины семидесятых годов прошлого века, проржавевшие до неприличности снаружи, с продавленными сидениями внутри и жуткой тряской во время движения, сопровождаемой скрежетом и скрипом.

Когда–то у каждой двери вагона, на стене, была наклеена карта метро, а сверху – схема линии, на которой вы находились. Сейчас, если и осталась та карта, то одна на весь вагон, обычно где–то в дальнем углу. А все остальное своюодное пространство занимают рекламы, часто наклееные как попало.

Станции грязны настолько, что порой эта запущенность выделяется более ярко, чем прекрасная архитектура. Торговли внизу, на переходах, почти нет, так, иногда, стоят автоматы для продажи бутербродов, сигарет и прочих мелочей. Пыль толстым слоем покрыает когда–то белые потолки, многочисленные лепные украшения, скульптуры и карнизы.

С момента отмены пятикопеечной монеты, как платы за проезд, турникеты на входе переделывались не один раз. Сейчас они настроены на проверку билетов с магнитной полосой. Но сами автоматы остались старые, со следами многочисленных переделок под новые средства оплаты.

Сам же метрополитен теперь называется "Скоростная транспортная система", включая также монорельсовую дорогу на севере Москвы и несколько линий "легкого трамвая" на юге. Но пассажиров в метро много, больше чем раньше, несмотря на многократное увеличение количества автомобилей. Пользовались метрополитеном и мы. Все–таки это очень удобно.

Прогулки по "новой" Москве

Тверская

В этой поездке, кроме личных мотивов, нам, на правах туристов, хотелось посмотреть то новое, что появилось в Москве за время нашего отсутствия.

И в первый же вечер мы отправились на Тверскую улицу, двигаясь вниз, от Белорусского вокзала к Кремлю. Бывшей улице Горького вернули ее прежнее название и, как это было когда–то, она состоит из двух частей - Тверской–Ямской, а от Триумфальной (бывшей Маяковского) площади и начинается собственно Тверская улица.

Первое, на что обращаешь внимание – на всем протяжении главной столичной магистрали практически не осталось ни одного старого магазина. Разве что кроме "Елисеевского", но в него мы еще заглянем.

Десять часов вечера, поздние летние сумерки. Скопление дорогих импортных машин у казино, которых на этом участке несколько. У одного из них вдоль дороги, занимая стоянки как минимум для трех машин, вытянулся длиннющий лимузин с затемненными стеклами. Такого, по–моему, нет даже в Голливуде. Кроме этих автомобилей и окружавших их охранников, ждущих своих хозяев, в этой части улицы людей в такое время почти нет.

За Триумфальной площадью народу заметно прибавляется. Большие и маленькие магазины, бутики, небольшие кафе тянутся без перерыва. Здесь же, на тротуарах, работающие даже в такй час, передвижные вагончики-киоски типа "хот–дог".

Пушкинская площадь

Памятник поэту стоит на своем месте, как и, расположенный за ним, в глубине сквера кинотеатр "Россия", сохранивший эту надпись только на фасаде. На самом же деле теперь он называется "Пушкинский". Справа, вплотную примыкая к зданию, расцвел огромный, ярко подсвеченный, цветок очередного казино.

На этой площади, в конце восьмидесятых годов, открылся первый в Советском Союзе ресторан "Макдональдс". С раннего утра до темноты тянулся туда длинный хвост очереди, стоять в которой надо было минимум часа три. Это если повезет. И зимой в мороз, и под осенним проливным дождем, эта очередь, ставшая тогда новой достопримечательностью Москвы, не меняла своего размера – так все время и было - примерно три часа ожидания.

За Пушкинской площадью показался старый знакомый – гастроном "Елисеевский", названный в начале двадцатого века в честь его бывшего хозяина – Елисеева. Не зайти туда было просто невозможно. Но и тут был свой сюрприз. Всю левую половину здания занимало казино с таким количеством охранников, что, для того, чтобы попасть в сам магазин, нужно было буквально пробираться через них.

Знаменитый центральный зал с позолоченной лепниной потолка, роскошными люстрами и китайскими вазами не изменился, даже наоборот, похорошел после недавней реставрации. Но, если отвести взгляд от этой красоты, то оказываешься в самом типовом супермаркете, где вместо "елисеевских" прилавков из красного дерева, обычное типовое торговое оборудование. Правда, выбор продуктов в этом супермаркете исключительный, но и цены не такие уж и низкие. Поэтому, наверное, в магазине было охранников больше, чем покупателей. Один из них, запретивший мне снимать частную собственность, правда, кроме потолка - главного украшения зала, даже понятия не имел, что он охраняет.

Чуть ниже по Тверской еще один старый знакомый – книжный магазин "Москва", работавший и в это позднее время. Он стал наполовину меньше, но выбор книг был такой, что просто рябило в глазах от их ярких обложек. Выбор так велик, что для поиска нужной книги в центре зала установлен компьютер, помогающий ориентироваться в этом море литературы. Народу в магазине было много даже сейчас, около одиннадцати часов вечера – хороший признак: культурные традиции сохраняются.

Москва, осень 1990. Улица Горького

Совершенно пустые магазины. "Диета" – очередь на входе, проход, как в мавзолее, вдоль голых полок, со стоящими за ними продавцами и на выход – зато душа спокойна – нам не досталось, но и вам тоже.

Там же рядом, знаменитый на всю Москву, магазин "Сыры" – очередь примерно с квартал – "дают" засохшую болгарскую брынзу, видимо из стратегических запасов страны.

У табачного киоска тоже огромная толпа. Есть болгарские сигареты "Родопи", только для москвичей, по талонам. Один блок в руки.

Надо всем этим нависает хмурое серое небо – ни осень, ни зима, ни дождя, ни снега – природная декорация для спектакля о болезни и развале империи.

Когда–то улицу Горького я мог пройти с закрытыми глазами, помня почти каждый дом. И сейчас сознание постоянно подсказывало – вот здесь, на улице Огарева, было кафе, а за ним – церковь, превращенная в междугородный переговорный пункт – теперь зеркальная высотка с "Макдональдсом".

А здесь располагался магазин подарков – сейчас универмаг сети "Зара". Вместо высотки отеля "Интурист", около которой советские кинематографисты любили снимать фильмы про Америку, строят очередной отель класса "де люкс".

Последний дом, последний магазин. За "Зарой" Тверская улица вливается в Манежную площадь.

Манежная площадь

Если смотреть на начало Тверской со стороны Красной или Манежной площадей, то с левой стороны улицы сразу бросался в глаза, выпиравший из общего ряда застройки, сверкающий многоэтажный блок гостиницы "Интурист". Здание это, построенное в семидесятых годах, было лишено даже самых элементарных украшений, только стекло.

В свое время это "сооружение" получило немало отрицательных критических отзывов, но потом ничего, привыкли. А сейчас можно отвыкать.

"Интурист" был одним из первых снесенных сооружений "новой Москвы". На его месте сейчас завершается строительство дополнительного корпуса отеля "Националь" и, так же как и оригинал, класса "Де люкс". Следом за громадой "Интуриста" была разобрана гостиница "Москва" – не просто здание отеля, а символа Советской эпохи. Выходишь на Манежную площадь и упираешься в высоченную стену из реклам, которая окружает место, где до недавнего времени возвышалась гостиница.

Так сейчас во всем мире принято закрывать реконструируемые здания.

В центре Москвы эти гигантские конструкции, обтянутые специальной тканью, на которой изображены рекламы, встречаются очень часто. Иногда, правда, кажется, что за этими заборами уже ничего нет, старое здание снесено, а на его месте возводится новое, в лучшем случае, копия снесенного, а, порой, модерновая стеклянная коробка, првда с элементами декора в виде башенок – так называемый "ресинский стиль". Господин Ресин – начальник всей строительной отрасли города.

Так и на месте снесенной гостиницы "Москва", позади огромных реклам, видно скопление башенных кранов, работа там идет днем и ночью, без перерыва и, судя по плакату на заборе, здание отеля восстанавливается точно по образцу своего оригинала. Это относится к внешнему фасаду, а внутри же, скорее всего, будет тот же стиль "де люкс".

Сама же Манежная площадь образовалась после сноса в тридцатые годы Охотного ряда – большого мясного базара, фактически скопления лавок и сараев прямо под кремлевскими стенами.

От главного фасада гостиницы "Москва" до Манежа тянулось огромное асфальтовое поле. Поток автомобилей обтекал его с двух сторон, а в центре был, хоть и хорощо освещенный и покрытый асфальтом, но пустырь, с чуть просматриваемым камнем, надпись на котором сообщала (тем, кто пользовался биноклем), что здесь будет возведен памятник в честь пятидесятой годовщины Великого Октября. Это тот, что сейчас кто – то называет "большевистским переворотом 1917 года", а кто–то социалистической революцией. Памятник так и не построили, как и социализм с коммунизмом, а вместо него под площадью соорудили подземный торговый центр "Охотный ряд", глубиной три этажа.

Сама же площадь очень, я бы сказал, повеселела. Над всей подземной торговлей, на поверхности, на месте асфальтового пустыря, создан променад, правда, почти без деревьев, но с каналами и множеством скульптур – персонажей русских сказок. Этот променад продолжается в сторону площади Революции (одно из немногих оставшихся прежних названий – видимо теперь уже никто и не помнит о какой революции идет речь) и далее до Театральной – площади трех театров.

С другой стороны Манежной, отделяя ее от Красной площади, высится здание Исторического музея, а перед ним памятник маршалу Жукову – добротная конная статуя, возведенная в удачно выбранном месте, очень напоминающая памятники русским царям в Санкт–Петербурге.

Еще одно интересное здание - это сам Манеж со знаменитыми деревянными конструкциями, перекрывавшими огромный, даже для нашего времени, пролет. После недавнего пожара все это было утеряно.

Площади Революции и Театральная

Новый променад с Манежной плавно перетекает на площадь Революции. Здесь практически ничего не изменилось, кроме того, что на месте снесенного памятника Свердлову, сейчас летнее кафе. Да еще закрыли музей Ленина, теперь в этом здании сидит новая власть.

Отель "Метрополь", построенный в начале прошлого века, когда–то один из, как сейчас говорят, эксклюзивных, теперь стоит в длинном списке гостиниц класса "де люкс", но, судя по ценам, довольно далеко от начала.

Зато, выстроенный напротив, в начале Неглинной улицы "Арарат Парк Хаят", по стоимости уже обошел престижнейшие отели мира. Правда арабские шейхи около него не попадались, больше лиц местных национальностей.

Кстати, говорят, что Москва, из–за большого притока мигрантов, становится похожей на все остальные мегаполисы мира. Это совсем не так. Вот, когда, например, в вагоне метро у вас по одну сторону будет сидеть африканец, по другую – китаец, а оставшееся пространство заполнять арабы вперемешку с индусами, когда спальные районы превратятся в племенные гетто, а кассирша в супермаркете будет в черном длинном платье и парандже, когда стены подземных переходов будут превращены в выставку графитти, выполненного арабской вязью, а русские лица начнут появляться где – то ближе к кольцевой автодороге – вот тогда Москва войдет в "клуб" типовых мировых столиц. А пока все это "удовольствие" заменяют москвичам "лица кавказской национальности" и "иностранные рабочие" с Украины и Молдавии.

Отель "Арарат Парк Хаят" – так и пишется каждое слово с заглавной буквы – расположен позади Малого театра, который основным своим фасадом выходит на площадь Свердлова, ныне Театральная.

На здании Малого театра что–то подкрашивают, но видно, что это только косметика. Зато, наконец, дошли руки до реконструкции Большого – о ней говорили еще до нашего отъезда.

Здание Большого театра полностью находится как бы в коробке, похожей на Чернобыльский саркофаг. Внутри что–то происходит, но коробка настолько герметична, что трудно понять, сохранят ли старое здание или сделают на пустом месте современную копию, как это происходит сейчас напротив, с гостиницей "Москва".

Кстати, подобного типа "реконструкции" начались еще в конце восьмидесятых годов прошлого века. Старое здание Третьяковской галереи было разрушено полностью, кроме десятиметровой стены фасада – проект художника Васнецова – и воссоздано заново из панельных конструкций, которые финские "реставраторы" даже и не попытались хоть как–то замаскировать.

А старый цирк на Цветном бульваре превратили в модерновое сооружение с кусочком исторической фасадной стены, как дополнительного украшения.

Новый променад, начинающийся от Манежа, заканчивается здесь, на Театральной площади, у сохранившегося, несмотря на все политические катаклизмы, бюста Карла Маркса. Говорят, что этот памятник, голову с длинными, развевающимися волосами и диким взглядом, открывал еще сам Ленин.

Кстати, о Ленине. Что же происходит со старыми идеалами? Для этого мы отправились на Красную площадь.

Красная площадь

Главные символы Советской империи находились здесь и поэтому основная масса ее жителей считала, что и название этой площади происходит от алого цвета государственного флага страны. "Красная" – от слова "красивая". Так площадь называется уже несколько веков.

Несмотря на смену царей, вождей, генсеков и президентов, уникальный архитектурный ансамбль почти полностью сохранился. Площадь действительна очень красива, красива не европейской строгой гармоничностью, а красотой иного рода – яркой, сказочной. Даже появление, точнее восстановление, двух старых, когда–то снесеных, зданий – Иверских ворот и Казанского собора, только добавило это ощущуние праздничности.

Само пространство площади во время нашего визита было закрыто – шла подготовка к празднованию Дня Независимости России – независимости от кого?

Здесь, на брусчатке, помнившей советские имперские военные парады, вводившие в панику всю Западную Европу и заставлявшие лихорадочно вооружаться ее и Соединенные Штаты Америки, сейчас возводились многочисленные сценические площадки.

Глядя на площадь я не увидел одной из основных ее деталей и символов – Мавзолея Ленина. Неужели все–таки снесли?

Но об этом не было никакой информации. В Софии, например, мавзолей Георгия Димитрова был взорван и обломки убраны за один день.

Нет, вот оно, творение великого архитектора Щусева, настолько гармонично вписанное им в пространство площади, что эта усыпальница – потомок египетских пирамид – нисколько не нарушила сказочности окружающего пространства. Мы его сразу не увидели потому что, вплотную к входу в самое святое место Советского Союза возводилась очередная сцена для нового российского праздника.

Больше всего поразило меня на Красной площади отсутствие людей.

Мы были там и днем и вечером – все то же самое. Немного иностранных туристов и небольшие группки россиян. Где та толпа, сплошным потоком заполнявшая Исторический проезд, пространство перед ГУМом, разливавшаяся по окрестным улицам Китай–города.

Иностранных туристов в советские времена было мало – индивидуальных и семейных туров не существовало, а в те немногие группы, которые все – таки проезжали по Москве на автобусах с надписью "Интурист", входили храбрецы, рискнувшие все–таки посмотреть эту загадочную "Империю зла" – своего рода экстрим.

Сегодня разрешено все, но Москве туристы не нужны – слишком много хлопот, да и прибыль невысока. Инфраструктура массового туризма – отели класса три звезды - почти полностью уничтожена, а с завершением сноса гостиницы "Россия" слово "почти" можно будет убрать совсем.

Но клиенты "Интуриста" составляли лишь малую часть людского столпотворения.

Советские люди приезжали в Москву за покупками. Из–за постоянного дефицита – невозможности купить иногда даже самые элементарные вещи, и так почти по всей стране – Москва была тем островком, где, отстояв огромные очереди, можно было хоть как – то, что – то, где – то приобрести.

В центре города сложился "туристско–торговый треугольник" – ГУМ, ЦУМ, "Детский мир". Вот между этими тремя вершинами и тусовалась масса приезжих со всех концов огромной страны. Теперь такого рода маршрут неактуален.

Что же стало с тем треугольником?

ГУМ – Государственный универсальный магазин. Здание его протянулось вдоль Красной площади почти на всю ее длину. По сути дела – это современный шопинг-центр большого размера. Только одна маленькая деталь – построен он не сейчас, а в девятнадцатом веке. И сегодня он выполняет точно ту же функцию, для которой и был возведен. Сейчас здесь множество небольших магазинов известнейших фирм, естественно далеко не дешевых. Кафе на мостиках, эскалаторы, лифты – полный набор обычного западного молла.

У каждого из входов, а их по три с каждой стороны, стоят охранники и здороваются с кажым посетителем при входе, а при выходе – прощаются. При ГУМе есть свои такси – огромные "Мерседесы" красного цвета с фирменной надписью на дверях. Правда, не видно было желающих ими воспользоваться, но, видимо, спрос есть.

Но ГУМ, в прошлом – Верхние торговые ряды – это только часть огромного комплекса, слоожившегося в этом районе к началу двадцатого века.

На Красной площади, немного ниже, высится внешне точно такое же сооружение, но немного поменьше – Нижние торговые ряды. В советское время здесь располагались различные учреждения, как и в здании ГУМа до 1954 года. Сейчас началась реконструкция и этого сооружения. По–видимому, здесь будет продолжение шоппинг–центра с сохраненным названием ГУМ.

Сзади Нижних торговых рядов находится, прямоугольный в плане, Московский Гостинный двор – в прошлом тоже торговый центр. Здесь также находились учреждения, только рангом пониже – сплошной салат из всевозможных мелких конторок. Из-за этого, в прошдом, здание, несмотря на близость к Кремлю, имело ужасный вид. И это с фасада. А огромный внутренний двор представлял собой некое подобие мусорной свалки.

Сегодня, после реконструкции, Гостиный двор изменился почти до неузнавемости. Все внутренние пространство перекрыто стеклянным куполом и используется для проведения разного рода выставок и презентаций. А само здание надстроено и так мастерски реконструировано, что со стороны наружного фасада этих изменений почти не видно. Здесь также много эксклюзивных магазинов и даже магазинов–музеев.

Второй вершиной того "туристско–торгового" треугольника был ЦУМ – Центральный универсальный магазин на Театральной площади, стоящий вплотную к зданию Малого театра. Открытый в начале двадцатого века фирмой "Мюр и Мерилиз", в советские времена он превратился в обыкновенный универмаг с длинными хвостами очередей, чаще вдоль главной лестницы.

В середине семидесятых годов ЦУМ был значительно расширен вдоль улицы Петровка, а с задней части оставили небольшой сквер – место отдыха приезжих покупателей. Сегодня на этом месте строительная площадка – ЦУМ снова расширяется. Витрины этого магазина, протянувшиеся вдоль Петровки просто поражают. Они выполнены в стиле восточных сказок, но ничего лишнего, яркого и кричащего.

Для того, чтобы попасть на третью вершину "треугольника", нам придется двинуться в сторону Лубянки.

Лубянка и Старая площадь

Слово "Лубянка" у пожилого поколения вызывает, в лучшем случае, неприятные ассоциации, благодаря находящемуся здесь огромному зданию бывшего Комитета государственной безопастности СССР, в прошлом грозное НКВД, а ныне ФСБ. Когда – то в центре площади высился памятник основателю этой организации - Дзержинскому – "железному Феликсу".

Однако меняются времена и с ними идолы. Памятник Дзержинскому был одним из первых снесенных после падения старой власти. Разборка проходила ночью, при ярком свете прожекторов, в окружении огромной, эйфорически настроенной толпы. С исчезновением этого памятника площадь потеряла свою цельность и визуально распалась на отдельные составляющие.

Одна из них – огромный универмаг "Детский мир", давший начало открытию по всей стране подобных магазинов, чаще всего и с тем же названием. Поговаривают, что здание универмага тоже находится в очереди на снос. Причиной называют большое количество подсобных помещений по отношению к торговым площадям. А это очень невыгодно, да и реконструкция без сноса обойдется значительно дороже.

На противоположной стороне старый знакомый – Политехнический музей на Новой площади, а дальше начинается Старая площадь, спускающаяся к улице Варварка – бывшая имени Степана Разина, того самого, который, как известно из песни, будучи в подпитии, бросил за борт персидскую княжну.

Справа по ходу нашего движения – комплекс бывшего ЦК КПСС, занимавший несколько кварталов Китай - города и вобравший в себя множество зданий, в основном бывших банков царского времени. Теперь здесь располагается новая власть - администрация Президента России.

У фасада, выходящего на Старую площадь – большая стоянка машин. Не знаю – автомобили эти служебные или личные, но стоянка напоминает выставку новейших моделей, в основном, немецких. Для рассказа о марках машин, припаркованных там, требуется отдельная глава. В целом же, впечатляет.

Гуляя по этому месту вечером, я решил заснять на память, нет не пустой в этот час паркинг, а окружающие дома. Но был остановлен свистком милиционера. Прогуляться вдоль зданий он, правда, разрешил. Почти в конце этой правительственной стоянки, поперек дороги, стоял огромный черный джип и его владельцы, "новые русские", игрались с сигнализацией, которая и пела, и мигала множеством разноветных лампочек, как при входе в казино. А где же тот грозный страж порядка? Он исчез, растворился.

По Москва–реке

Живя в Москве, я ни разу не ездил по городу на речном трамвае. Наконец, мечта детства сбылась.

Наш полупустой теплоход отходит от пристани, кстати, очень неудобно расположенной – где–то метров пятьсот надо идти от Красной площади вдоль забитой машинами набережной, вдыхая ароматы бензина, а потом еще и перейти дорогу, что, несмотря на нарисованную на асфальте пешеходную "зебру", связано с риском для жизни – дорогу здесь не уступают.

Только находясь уже на палубе теплохода, я наконец понял, почему его называют трамвайчиком. Он ходит от пристани к пристани, как простой городской транспорт, безо всяких рассказов об окружающих местах, лишь на полную мощность транслируется одна из многочисленных частных радиостанций. А остальное смотрите сами.

Плывем вдоль отреставрированного Кремля. В глаза резко бьет позолота купола Большого Кремлевского дворца, сверкают купола старинных соборов и колокольни Ивана Великого. На кремлевских башнях сохранились советские рубиновые пятиконечные звезды, а позолоченные двухглавые орлы венчают только башни Исторического музея. Прямо напротив Кремля, на противоположной стороне реки – отреставрированное здание "Роснефть" – месторасположение, согласно табелю о рангах российской экономики.

Закончилась кремлевская стена и заблестел на берегу купол Храма Христа Спасителя. На другой стороне – знаменитый "Дом на набережной". Здание было построено в тридцатые годы для так называемой "высшей номенклатуры", ответственных работников,близких к советской верхушке. Это целый жилой комплекс, включающий также большой универсальный магазин, кинотеатр и театр эстрады.

Сейчас, когда в Москве, на окраинах, идет интенсивное строительство так называемого "элитного жилья" по заоблачным ценам, "Дом на набережной", находящийся напротив Кремля и Храма, теоретически должен быть одним из самых дорогих на рынке недвижимости. Недаром "новый русский" коммерсант Вася из фильма Эльдара Рязанова "Старые клячи" хотел жить именно здесь. Однако, мне показалось, что большую часть помещений комплекса занимают не квартиры, а офисы.

На стрелке, там где сходятся основное русло реки и Обводной канал – новая достопримечательность Москвы – памятник Петру Первому работы Зураба Церетели. Конечно, сама скульптура велика, как был велик и сам Петр, однако, если смотреть с расстояния, то, возвышающаяся над окружающими зданиями, фигура царя напоминает Гулливера в стране лилипутов. По мере приближения к памятнику это ощущение постепенно пропадает, но не до конца.

Миновав Крымский мост, попадаем в элитную зону Москвы советской – справа, застроенная "сталинскими" домами Фрунзенская набережная. Застройка ее очень гармонична и не нарушена вкраплениями "новорусских" домов – видимо, желающим здесь жить достаточно того, что есть. С левой стороны – центральный парк имени Горького. На набережную выходит его городок аттракционов, среди которых космический шаттл "Буран".

Парк постепенно переходит в старинный Нескучный сад, в глубине которого мелькают новые виллы, а затем начинаются Воробьевы – бывшие Ленинские – горы. Здесь – одна из лучших зон отдыха столицы, а также место появления одного из первых в городе "элитных" комплексов. Вернее их два, разделенных идущей по верхней части Воробьевых гор улице Косыгина – с одной стороны виллы, построенные американцами, а с другой – небольшие четырех – пяти этажные дома.

В советское время в этих местах располагались правительственные резиденции, Дом приемов, построенный при Хрущеве, когда страна стала потихоньку открываться миру, а также виллы для приема высоких иностранных гостей.

В Москве в последнее время основательно занялись мостами через реку, однако весьма необычно. Их переносят на другое, более перспективное, место, перекрывают конструкцией из стекла, образуя тем самым пространство для размещения магазинов, при этом сохраняя возможность обзора для потенциальных покупателей – мосты пешеходные.

Один из таких стеклянных надводных шоппинг-центров нам встретился у Киевского вокзала – конечной остановки нашего речного трамвайчика. Мост, видимо, только построен и ведет пока в никуда. Со стороны Киевского вокзала, на площади перед которым возводится очередной огромный торговый центр, перед входом на мост сделана красивое "фойе" в виде оригинальной формы фонтана, однако противоположный конец упирается в переулки позади Смоленской площади и Плющихи. Видимо здесь в ближайшее время что – то изменится, скорее всего в торгово – коммерческую сторону.

Монорельсовая дорога

Это тоже очередная "игрушка" городских властей, административно включенная в систему Московского метрополитена, который сам по себе находится в тяжелом положении.

Монорельсовая дорога открылась совсем недавно и, теоретически, трасса ее проложена по районам, давно нуждавшимся в решении транспортной проблемы. Она соединяет две радиальные линии метрополитена и проходит по одному из красивейших мест Москвы – Останкино, минует Телецентр и далее попадает в так называемый "мертвый треугольник". Так называли большой микрорайон, с трех сторон ограниченный линиями железной дороги. Несмотря на относительную близость к центру, это место было труднодоступно из–за недостаточности транспорта.

Казалось, что монорельсовая дорога должна была решить проблему, но с постройкой станции "Тимирязевская", метрополитен закрыл вопрос. Таким образом, этот новый вид транспорта пока так и остался очередной аттракцией.

Мы проехали всю трассу и по дороге не увидели ни одного встречного поезда. Такое впечатление, что наш единственный на линии. Пассажиров почти нет, состав движется с черепашьей скоростью, цена билета, по местным меркам, довольно высока – в общем пока это своего рода часть луна – парка, а совсем не городской транспорт, как его гордо именуют власти, забывая при этом о состоянии настоящего "труженника" – метрополитена, за все эти годы построена только одна новая линия, да и то частично.

Храм Христа Спасителя

Храм, в первоначальном виде, был построен в память о победе России над Наполеоном в войне 1812 года и по замыслу своих создателей должен был перекликаться с Кремлем. Прототипами его послужили Успенский и Архангельский соборы. Средства для строительства собирались по всей стране, а само здание, после нескольких десятилетий строительства, полностью было завершено в 1889 году. Это грандиозное сооружение, высотой 103 метра, призввано было служить вторым кафедральным собором Русской Православной церкви, после Исаакиевского в Санкт–Петербурге.

Когда, к тридцатым годам прошлого века Советский Союз окреп и превратился в грозную коммунистическую империю, ему потребовались новые символы власти, которыми советский народ мог бы гордиться, но и они же должны были подавлять своей мощью, воздействовать на психику. То есть, тот же храм, только в несколько ином варианте.

Место, выбранное для строительства этого циклопического сооружения со статуей Ленина наверху, было идеальным – в самом центре, рядом с Кремлем, прекрасно просматриваемое с разных точек города. Все бы хорошо, но оно было занято собором. Так в 1931 году Храм Христа Спасителя был взорван и на освободившейся площадке началось строительство нового советского "кафедрального собора" – Дворца Советов.

К началу войны, имеется в виду перехода ее в 1941 году на территорию СССР, был готов лишь фундамент гигантского здания. Работы приостановили, часть готовых металлоконструкций пошла на изготовление противотанковых "ежей". А по окончании войны строительство этого никому не нужного циклопа прекратилось. Так в центре столицы образовался пустырь, превращенный позже в открытый плавательный бассейн "Москва". Таким наше поколение и знало это место, а память о стоявшем здесь когда–то храме была успешно вытравлена репрессивным аппаратом и наши родители старались на эту тему не говорить. Сейчас бассейна уже нет, а есть снова Храм, вернее его усовершенствованная, согласно требованиям времени, копия. Здесь и музей, и подземные стоянки – в народе его называют "Спаситель" на гаражах".

Храм возводился круглосуточно, днем и ночью. Пик строительства пришелся на самое тяжелое для новой России время – почти полный развал экономики, "дикая" приватизация и дефолт. Однако работы не останавливалось ни на один день и в январе 2000 года состоялось освящение собора.

Сегодня Храм гордо возвышается рядом с Кремлем, но при этом, по моему мнению, гармоничного архитектурного ансамбля не получилось. Храм Христа Спасителя – главный кафедральный собор русской Православной церкви. Чтобы попасть внутрь, надо выстоять примерно полдня в длинной очереди, которая обвивает нижнюю, отделанную гранитом, часть собора – ту самую где гаражи, тянется вдоль набережной и вокруг памятника императору Александру П, канонизированному в святые.

Почему–то в собор Святого Петра в Ватикане, который пожалуй лишь ненамного больше размерами, чем московский Храм, очередей нет, хотя туда приезжают и католики со всего мира, и массы туристов, исповедующих другие религии, и атеисты – места хватает всем. А в Москве, как всегда, очередь.

Рядом с собором, на Волхонке, находится музей изобразительных искусств имени Пушкина. Когда–то люди простаивали ночами около него, чтобы попасть на очередную выставку или посмотреть только одну картину, но "Джоконду". Сейчас здесь пусто, очередь переместилась к Храму. Интересно также то, что вокруг здания музея образовался своеобразный комплекс, включающий также Музей личных коллекций и две частные галереи – известных художников Александра Шилова и Ильи Глазунова – у последнего, пожалуй, побольше охраны при входе.

Арбат Старый и Арбат Новый

В начале семидесятых годов в центре Москвы была сделана "пластическая операция", но не человеку, а городу – была проложена новая широкая магистраль – проспект Калинина, начинающаяся почти от Кремля и переходящая в Кутузовский проспект - место проживания всех советских генсеков и новый, альтернативный прежнему, через Арбат, парадный въезд в город с запада, который, миновав мост через реку, упирался в лабиринт старинных арбатских переулков. Вот им то и была сделана "пластическая операция".

Строительство новой трассы шло так, будто резали по живому и без наркоза. Сносилось все, что попадалось на пути - будь то многоэтажный дом, или старинный арбатский особнячок, или известная Собачья площадка – небольшая уютная площадь – символ этого района. Опыт прокладки такого рода магистралей в Москве имелся. Так была проложена в тридцатые годы на месте старой Тверской улица Горького. Но тогда часть наиболее интересных зданий сохранили, передвинув их на новое место – работа, требующая аккуратности, почти ювелирной точности и очень дорогая.

Так возник в центре старой Москвы современный проспект Калинина, который все называли Новым Арбатом, как альтернатива старому, проходящему рядом. С одной стороны здесь возвышались пять жилых башен, а с другой – дома-книжки, в которых разместились различные учреждения, в основном союзные министерства.

Здания на этой стороне проспекта соединялись двухэтажной стилобатной частью, в которой находились большие универсальные магазины, огромный ресторан "Арбат", гастроном "Новоарбатский" – самый большой в Москве. Под всей стилобатной частью был устроен тоннель для подвоза товаров. Таким образом, Новый Арбат стал еще одной достопримечательностью столицы, как всегда, торговой.

Старый Арбат при этом лишился статуса радиальной транспортной магистрали, соединяющий Кремль с Можайским шоссе – дорогой на запад и на дачу Сталина. В восьмидесятые годы его превратили в первую в Москве пешеходную зону–променад, реконструировав не только проезжую часть, но и все здания. Тогда-то здесь и началась уличная торговля, открылись летние кафе и ресторанчики. Старый и Новый Арбат стали единым комплексом, дополняющими друг друга. При взгляде на променад сегодня, кажется, что он особенно не изменился, кроме того, что здесь, как и на Тверской улице, не осталось ни одного старого магазина. А так – те же летние кафе, лотки с сувенирами, уличные музыканты и художники. Правда, как мне показалось, на всем лежит печать некоторой запущенности. Скорее всего первый в Москве променад просто постарел, но не потерял своей прелести.

Послушав уличного певца, исполнявшего песню Розенбаума, ма перешли на соседнюю улицу.

Новый Арбат производил удручающее впечатление. Когда–то белоснежные дома–книжки потемнели, хотя прошло не так уж много времени. Находившиея в них министерства давно ликвиированы, часть помещений пустует, а часть арендуют различные фирмы. Стены увешаны гроздьями кондиционеров, разных размеров и видов, так как удобно съемщику. В нижней, стилобатной части, первоначально было сделано много свободного пространства перед магазинами. Теперь там сдан в аренду каждый квадратный сантиметр. От огромного гастронома остался маленький супермаркет, все остальное место занимают магазинчики, торгующие всем, чем угодно. И над всей этой пестротой вывесок сверкает реклама сети казино "Корона" – их немало разбросано по Москве. На противоположной стороне - те же потемневшие жилые дома, а между ними, вместо торчащих как попало зданий, уцелевших во время прокладки проспекта, отстроенные в том же "ресинском" стиле офисы банков, как – бы фасады старинных зданий между модерновыми домами, что на самом деле совсем наоборот.

Но все–таки Новый Арбат привлекает своими открытыми пространствами, что большая редкость в тесноте московского центра. Здесь установлено несколько огромных плазменных экранов, работает и тот, старый, смонтированный лет двадцать назад на боковой стене широко известного в Москве родильного дома имени Грауэрмана, сохранившегося, правда под другим названием.

Камерный променад Старого и простор Нового Арбата – прекрасный, несмотря на коммерческие дополнения, уголок столицы.

Поклонная гора

Когда–то, в позапрошлом веке, Поклонная гора находилась далеко за городом. Гостям и врагам, приходившим с запада, открывался отсюда великолепный вид на Москву. Прошло время и это место оказалось в глубине города, превратившиcь в обычный, сильно запущенный, парк. Однако о необходимости строительства здесь памятника–мемориала и музея Великой Отечественной войны начали говорить еще в пятидесятые годы и, как тогда было принято, установили памятный знак. На этом дело и закончилось. Наконец, в середине восьмидесятых годов, началось строительство мемориала.

Памятники, посвященные войне с фашизмом, были почти в каждом городе и, часто, довольно внушительные, как например в Волгограде на Мамаевом кургане. И только в столице страны, победившей фашизм, городе–герое Москве, память о десятках миллионов погибших не была достойно увековечена. Конечно, Вечный огонь у кремлевской стены – это главный и наиболее почитаемый в стране памятник. Но музея, целиком посвященного подвигу народа, не существовало. Что–то было в музее Советской Армии, например Знамя Победы, что–то в Историческом и еще во многих других.

К шестидесятилетию Победы этот долгострой наконец завершился, далекий, правда, от первоначального проекта, но наконец законченный и торжественно открытый при участии тех немногих, еще живых, ветеранов. Сколько бывших солдат, которые разгромили фашистскую Германию, ждало этого дня. Так и не дождались.

Мемориал впечатляет своей имперской мощью. От специально построенной станции метро "Парк Победы" начинается плавный подъем нп Поклонную гору. Вдоль главной аллеи протянулись фонтаны, подсвеченные вечером красным светом. Само здание музея представляет собой в плане полукруг, охватывающий огромную площадь, в центре которой высится очередное творение Зураба Церетели. Находясь вблизи кажется, что эта, как мне показалось сначала, стела уходит сквозь облака прямо в небо.

Потом, когда мы приехали туда в дневное время, нам объяснили, что это не стела, а символ Победы - штык от винтовки. Ближе к вершине, на нем прикреплено что–то непонятное, из–за высоты трудно разглядеть – то ли пронзенная этим штыком лошадь, то ли человек – только видны какие–то раскоряченные ноги.

Вместе с мемориалом были построены три культовых сооружения: церковь, синагога и мечеть. Церковь видна издалека. Она высокая, оригинальной формы и прекрасно подсвеченная вечером, по крайней мере, намного лучше, чем само беломраморное здание музея. Что же касается синагоги и мечети, то они спрятаны за горой, их еще надо хорошо поискать.

В начале главной аллеи, той самой, с фонтанами, с левой стороны вывеска "Парк развлечений "Поклонная гора" – самый обычный луна–парк со стандартным набором аттракционов. По–моему, это не то место, где можно покачаться на качелях или проехаться по "американским горкам". Но, как видно, коммерция проникла и сюда. Что ж, несмотря на все, наконец в Москве появился мемориал Великой Отечественной войны достойный великого города.

Жалко только, что большинство тех, кому он посвящен, уже его не увидят.

О людях и их жизни

Побывавшие в последнее время в Москве выходцы из СССР, живущие сейчас по всему миру, рассказывают о том, что народ в столице озлоблен, много грубости, хамства. Вероятнее всего – это так и есть. Просто нам повезло. Везде нас обслуживали культурно и вежливо.

Лица у людей в метро обычные, такие как и раньше, хотя кто знает, что у них на душе. В вагонах по–прежнему много читают. При сегодняшнем расслоении, когда на одном полюсе люди богатые, очень богатые, а на другом бедные, едва сводящие концы с концами, что может думать простой народ, тем более воспитанный на совсем других идеалах. Мне трудно судить, спустя шестнадцать лет, как живут и о чем думают эти люди.

В один из дней, мы поехали посмотреть, что стало с нашим бывшим районом – Свиблово. Это типичный "спальный" район, в начале шестидесятых годов застроенный одинаковыми панельными пятиэтажками. Какой праздник был у людей, получивших здесь, хоть и крохотное, но отдельное жилье, перебравшиеся из "коммуналок". Позже появились здесь панельные девятиэтажки, а потом дома и повыше. В общем, самый обычный типовой "спальный" район.

Москва давно перешагнула через него и двинулась дальше, сметая на ходу старые деревни: Бибирево, Отрадное, Медведково и превращая их в большие жилые микрорайоны – один от другого не отличишь.

Само же Свиблово сегодня выглядит великолепно. Зеленый, чистый, ухоженный район. Почти все старые пятиэтажки снесены, а на их месте построены высотные кирпичные дома – тоже элитное жилье, конечно, это не центр и не Воробьевы горы, но район вполне приличный. Во дворах много новых игровых конструкций для детей. Вокруг, протекающей рядом реки Яузы, появился парк и там же восстановлена заброшенная когда–то усадьба восемнадцатого века. Однако, так как этот день был праздничным, то уже с утра на улицах начали появляться, довольно прилично одетые, но уже "нагрузившиеся" граждане. В этом изменения не замечались.

Москва, 1990 год. Закат горбачевской "перестройки"

В нашем относительно устоявшемся мирке происходит что–то странное, непонятное и даже страшноватое. Страна–империя с помпезным названием вроде бы та же, Коммунистическая партия по–прежнему ее направляет и организует. Та, да не та. Товары в магазинах постепенно исчезают, в столице вводят талоны на сахар, сигареты, водку – самые необходимые вещи.

Уже несколько лет как появились так называемые кооперативы, поставляющие широкой публике новомодные изделия "под заграницу", только производства местного и качества соответствующего. На Рижском рынке, почти в центре Москвы, самая настоящая барахолка, про которую газета "Московская правда" – орган столичного комитета КПСС, выдает народу статью о якобы появившихся там рекетирах, но тут же гневно отрицает этот факт, по – принципу – в СССР секса не было,нет и быть не может. Также как и рэкета.

В этом же "издании" примерно в августе появляется маленькая провокационная заметка о том, что больше половины столичных хлебозаводов находятся в аврийном состоянии и, конечно, уже в сентябре начинаются проблемы с хлебом. Да и сама социалистическая империя начинает распадаться. Республики "Советской Прибалтики" еще как бы и в СССР, а фактически неизвестно где, неизвестно даже им самим. Тут еще побоище в Тбилиси и Вильнюсе, погромы в Баку и Сумгаите, Нагорный Карабах.

Но все эти пустые магазины, тщательно скрываемые прессой национальные конфликты, барахолки и т. п. – для советского человека дело не новое, пройденное уже не раз. Мы умели читать между строк, да и в конце восьмидесятых эти расстояния сильно увеличились – пресса высвободила несколько пальчиков.

Было что–то иное в той атмосфере глобального развала.

Это что–то, необъяснимое, ирреальное подняло вдруг с мест сотни тысяч людей, оторвало их от налаженного быта и отправило в дальние страны. Правда только тех, кто имел на это "право" – немцев, живших в России веками и выглядевших как типичные русские колхозники, с родным же им русским языком, армян, бежавших от страшных бакинских погромов, когда в обычную квартиру в панельной многоэтажке вдруг врывались знакомые много лет соседи, а с ними еще какая–то озверевшая одноликая масса. Дальше я не хочу продолжать. Ехали греки, вдруг вспомнившие, что их родина оказывается немного южнее, ехали корейцы, карелы – в общем начался классический массовый побег с тонущего корабля. И, конечно, евреи уезжали в "свой Израиль", куда их много лет "посылали". Именно в Израиль, а не через Вену и Рим в Америку. Ворота в США закрылись и поток аккуратно повернули в южном направлении. Как – то так все сразу и очень согласованно. Евреям завидовали те, кто раньше их "посылал", кто не имел "права" на выезд - ведь у них была одна историческая Родина. А кто–то хорошо наживался.

Конечно, эмиграция огромных, в осноном неплохо устроенных и чисто русских по ментальности, масс людей – это была совсем не мистика, а реальность – то ли стихийная, то ли спланированная – не мне судить.

В московском ОВИРЕ люди месяцами ждали зеленую бумажку – визу на выезд, разрешние открыть для них на границе издыхающей империи калитку, за которой начиналась дорога в неведомое. Как выход в открытый космос, только не на пару минут.

Процесс нашего оформления продолжался почти год. Здесь были и ночные переклички, проверки списков, визиты к начальству ОВИРА. Нужно было продать вещи, купить что–то другое, никто не знал что именно.

А тем временем страна скатывалась все глубже, хирела на глазах, но мы уже смотрели на все это несколько отстраненно.

Вторая половина года прошла в сборах, упаковках, продажах, покупках всякой ерунды. Сегодня у меня хорошее настроение – в кармане лежит долгожданная зеленая бумажка – нам "разрешили". Что, зачем, почему – неважно. Неделю, а уже наступил ноябрь и было довольно холодно, по вечерам, во дворе ОВИРА проходила перекличка очередников на получение визы на выезд – только тех, чья фамилия после долгих месяцев ожидания появилась в списках "разрешенных". В один из таких вечеров, после проверки моего, уходящего за несколько сотен, номера, я зашел в приемный зал ОВИРА немного согреться. Было около шести часов и контора работала, а посетителей не было. Я постучал в дверь комнаты выдачи виз и спокойно получил долгожданный документ без всякой очереди.

Уезжали мы в конце декабря. Стояла отвратительная погода – наконец выпал снег, а следом за ним пошли дожди. Скользко, грязно, по краям дорог черные сугробы, которые никто и не думал убирать. Вот тогда–то мачеха Москва повернулась своей некрасивой стороной. Настроение соотвествующее. Здесь все в прошлом, а там, дальше, неизвестность.

И вот мы и приехали из этой неизвестности. Сколько всего произошло здесь с тех пор – два путча, разоривший простых людей дефолт и еще много всего. За это время кто–то разбогател, а кто–то, не сумев приспособиться к новой жизни, скатился глубоко вниз. И не нам их судить.

Много воды утекло с тех пор в реке Яузе, огибающей наше бывшее Свиблово. Мы стали не те, но и москвичи совсем другие. Это уже не те люди, за которых думала Советская власть. Теперь решения надо принимать самим, но и не только принимать, но и бороться за их исполнение.

Жизнь потихоньку расставляет все на свои места. Сегодня, как и тогда шестнадцать лет назад мы уезжаем из этого города. И снова в Будапешт, правда не поездом, а самолетом. А хотелось по железной дороге, не спеша, глядя в окно. Но, к сожалению, это не так просто. Для того, чтобы въехать в Россию, как я уже говорил, нужна виза и довольно дорогая. А поезд проходит еще и по територии независимой Украины, чья виза еще в полтора раза дороже. Лучше перелететь всю эту "независимость" на самолете.

До аэропорта мы добирались тем же путем, что и в первый день – на метро до станции "Речной вокзал", а дальше на автобусе. В Москве много говорят об огромных пробках на дорогах. Но мы их просто не почувствовали, так как пользовались только метрополитеном. И на прощание Москва дала нам испытать, что же это такое. При входе в автобус с тем же турникетом, один из пассажиров долго пытался выяснить у водителя, сколько времени занимает дорога до аэропорта. На что тот отвечал, что не знает, когда приедем, тогда и приедем. И, как оказалось, был абсолютно прав.

С трудом выехав на Ленинградское шоссе, наш автобус оказался в одной из тех пробок, о которых так много говорят. Места для общественного транспорта там не существует. Все три полосы шоссе были забиты до отказа и машины стояли, в четыре ряда.

Здесь вспоминается выражение о том, что в бане все одинаковые. Так и на шоссе. В общей пробке стояли и огромные джипы с тонированными стеклами, и спортивные автомобили "новорусских деток" и "новорусских любовниц", и допотопные "Жигули" первых моделей. Стоял и наш автобус. В общем, под аромат бензиновых выхлопов, при полном отсутствии, нет ни кондиционера, а простой вентиляции, мы добирались до аэропорта почти два часа вместо обычных тридцати минут.

До отправления самолета оставалось примерно минут сорок, за которые надо было пройти три прозвонки, одна из которых также с проверкой обуви пассажиров, зарегистрироваться, сдать багаж, пройти паспортный контроль и забежать в "Дьюти–фри". Хорошо, что терминал "Шереметьево–2" такой компактный. Где та строгая таможня, проверка паспортов с тяжелым взглядом пограничника. Мы ее не заметили. Все бегом. Но успели везде и через два с половиной часа наш самолет компании "Малев" приземлился в сказочном городе Будапешт.

Здесь все было тихо и аккуратно. Первое, что мы почувствовали выйдя из самолета, это запах. Ошеломляющий запах какого–то цветущего в это время растения. Пахло так, как будто это был не аэропорт, а ботанический сад. Такой же аромат стоял во внутреннем дворике небольшого отеля, где мы остановились.

Вокзал "Нюгати", первая платформа. Прямо с нее можно пройти в огромный, самый большой в Будапеште торговый центр "Вест энд", новый современный молл со множеством магазинов, ресторанов, кафе, заполненный народом. Много молодежи, новое поколение, не знающее, да и не желающее знать о прошлом. Венгрия избавляется от силой насаженного ей строя, избавляется намного быстрей, чем Россия. Будапешт сегодня выглядит вполне современным европейским городом, сохраняющим при этом свою самобытность и сказочную красоту. Про него – отдельный рассказ.

Постскриптум

Совсем забыл рассказать еще об одной достопримечательности новой Москвы.

В российской столице много мест, откуда открываются прекрасные панорамные виды на город – это и смотровая площадка на Воробьевых горах, откуда в ясную погоду видна пятая часть Москвы. Но, в основном, крыши.

Великолепный вид на Кремль с Большого Каменного моста, однако эта картина, своего рода символ советской империи, настолько растиражирована, что даже на месте не воспринимается как реальная.

По-моему, одна из лучших панорам Москвы – это вид с Калининского, то есть ныне Новоарбатского моста. По одну сторону – Смоленская набережная, застроенная огромными имперскими "сталинскими" зданиями, метромост, за ним – Бородинский мост. В перспективе просматривается здание Киевского вокзала архитектора Рерберга. По другую сторону – помпезная гостиница "Украина" – одна из семи "сталинских" высоток. С этой же стороны – здание в виде раскрытой книги – бывший Совет экономической взаимопомощи стран, сателлитов Советского Союза. Сам Совет канул в небытие, а дом-книжку заняла Московская мэрия. Говорят, что, несмотря на развал СССР и сокращение размеров страны, количество чиновников не уменьшилось, а, наоборот, увеличилось. Например, в Москве почти в два раза.

Далее по набережной – знаменитый "Белый дом" – здание Правительства России. Мост, на котором мы находимся, имеет в Москве дурную славу. Танки, стоявшие на нем в 1993 году, стреляли в "Белый дом" прямой наводкой, а камеры американского канала CNN, непонятным образом установленные днем раньше на крыше гостиницы "Украина", вели прямую трансляцию на весь мир, включая и саму Москву. После такого расстрела это здание стали называть "Бело–черный дом".

Сегодня здесь снова находится Правительство, но уже независимой России. Здание отремонтировано и снова сверкает белым мрамором. Правда теперь к нему нельзя близко подойти, так как оно огорожено по всему периметру.

Чуть дальше по Краснопресненской набережной – темно–серые корпуса Центра международной торговли, который в народе называют "Хаммеровским". Он построен на деньги американского бизнесмена Арманда Хаммера, нашедшего свой "Клондайк" в разоренной революцией и гражданской войной России, покровительствуемый еще Лениным – премьер–министром первого советского правительства.

Когда, в конце семидесятых годов, Советский Союз стал потихоньку приоткрывать "железный занавес" для иностранных инвестиций, все тот же Хаммер, переживший и Ленина, и других своих компаньонов и имеющий поразительное чутье, построил в столице то, что в мире называется Convention Centre. И, как всегда, не прогадал. Бизнесмены, рискнувшие вести дела с СССР, попадали здесь в привычную обстановку, а для москвичей в это чудо–здание входа не было, только для избранных. Рядом был установлен символ центра – позолоченный Меркурий – бог торговли. Советский Союз все больше привлекал потенциальных инвеститоров. Старый выставочный городок в парке "Сокольники" уже не мог вместить всех желающих предложить свою продукцию. Международные выставки стали проводиться все чаще, они превратились в тематические, отраслевые. В восьмидесятые годы на той же набережной, за парком, как продолжение Центра международной торговли, был построен новый выставочный городок с постоянными, а не временными, как в Сокольниках, павильонами, оснащенными самым современным оборудованием и создающие привычную для иностранных бизнесменов атмосферу. Но все это было еще при социализме и, естесственно, в ограниченных размерах.

Сегодня Россия открыта миру и очень привлекательна для инвестиций. В столице ускоренными темпами строится огромный бизнес–центр "Москва–сити". Он продолжает цепочку коммерческих зданий вдоль Краснопресненской набережной, начинающихся с "Хаммеровского центра". Пока здесь, на месте старых заводиков и складов, возведено несколько зеркальных небоскребов, строительство продолжается и, судя по количеству башенных кранов, довольно интенсивно.

В этот район прокладывается отдельная линия метро. Пока открыта только одна станция "Деловой центр". Это целый подземный город, где все сделано из совсем иных материалов, чем другие станции. Блестит новенький гранит пола, сверкают, покрытые тонированным аллюминием стены. Вся отделка выполнена в бежевых тонах. Мягкий, рассеянный свет приглушает этот блеск. Со станции можно пройти на новый мост через Москва–реку, соединяющий бизнес–центр с Кутузовским проспектом.

Мост "Багратион" пешеходный, с горизонтальными эскалаторами, представляет собой прозрачную стеклянную трубу, заполненную магазинами и кафе. Возвратившись под землю, в метро, в одном из многочисленных подземных залов мы обнаружили оригинальную скульптуру Эрнста Неизвестного, выдворенного в свое время Хрущевым из СССР. В другом зале установлен макет-проект комплекса "Москва–сити".

В центре, среди небоскребов самой разной формы и отделки, выделяется главный, который должен, по замыслу его заказчиков, стать самым высоким в мире. В Москве сейчас ведутся серьезные разговоры об этом здании. Планируется, что возводить его будут фирмы из многих стран–инвеститоров. Россия по–прежнему старается все делать с размахом, соответственно статусу Великой державы. И строительство этого небоскреба, в компании с ведущими странами мира, должно закрепить этот статус. Только бы эта невиданных размеров башня не стала вавилонской.

RSS Обсудить