Хmas на старом кладбище Шёнеберга: дети, геи, братья Гримм

RSS Обсудить

В этом году мы впервые празднуем европейское Рождество - то, которое двадцать пятого, без снега и без Христа. Мы думали, это будет так: наш домик в литовской Жмуди, печь согревает длинные зимние вечера, трёхметровая туевая изгородь украшена гирляндами, а из-за неё, как обычно, соседская собака лаем отвечает на колокола ближайшего костёла. Вместо этого мы ещё с середины Адвента в Берлине, в самом центре суеты по поводу любимого европейского праздника - Икс-маса.

Вайнахтсмаркты кружат голову глинтвейном и каруселями, толпы ломятся на распродажи, окна бюргеров соревнуются украшениями с витринами магазинов (встречаются и клинические случаи украшательства)...

...в кирхах дают рождественские концерты на любой вкус - от джаза до барокко.

И мы глинтвейн пили, штоллен ели, по марктам толклись, Вивальди с лютеранами слушали.

Но оставаться лишь потребителями готового праздника не хотелось. А тут ещё и старая православная привычка к сказкам и паломничествам. И мы пошли - пешком на старое кладбище Святого Матфея в Шёнеберге, поклониться мощам братьев Гримм.

При входе - мрачная арка, опутанная узловатой лозой. И непропорционально маленькое кладбище за нею, усечённое нацистской перепланировкой Берлина, зажатое между стенами жилых домов. Вот могильные цветы, фонари и лампадки, и тут же сгрудились у подъезда велосипеды.

Крестам надгробий вторят перекрестья оконных рам.

Чьё-то окно открылось сюда, как во внутренний садик.

Но изнутри кладбища, наоборот, создана иллюзия утраченной перспективы: по глухой белой стене, срезающей восточную часть некрополя, прочерчены силуэты крестов и фамильных склепов.

Без рисунков склеп смотрелся бы как экстравагантный готический вход в дом. А так это скорее портал в мир теней, чем в мир живых. Впрочем, проверить это мы не смогли. Сколько ни дёргали ручки, все двери оказались заперты.

Тесное, но аккуратное соседство с местами постоянной прописки духов - это в Шёнеберге нормально. Кто-то живёт с мертвецом через стенку, а кто-то - прямо в кирхе, как на Хайльброннерштрассе.

Кирха действующая. По центру - вход в храм, по бокам - готические подъезды с домофонами и фамилиями жильцов.

Западная часть кирхи изначально спроектирована как пятиэтажный жилой дом.

Кладбище св. Матфея тоже не просто памятник. Оно используется и сейчас. Здесь можно забронировать место на тот срок, который хватит денег оплатить. Даже и мастерская по изготовлению надгробий никуда не делась с 1894 года.

Вот только мода на надгробия сильно изменилась. Покойников тут продолжают хоронить не бедных, но теперь они склонны к большей лёгкости. Вплоть до оригами.

Попытки встроиться в тяжеловесный стиль прошлого куда менее удачны.

Скульптура девятнадцатого века вызывает уважение, беззащитные бумажные журавлики - жалость...

...а чайки, словно срисованные с конфет "Буревестник" - только недоумение.

Птички вообще становятся популярнее ангелов. В том числе и живые. Их приваживают, начиная от кормушек на кладбищенской ограде...

...до кормушек на могилках...

...и могилок-кормушек.

Да, старые символы кое-кто продолжает использовать - и тех же ангелов, и даже шлем с пёрьями, как на этой старой могиле...

...а выходит всё равно не лучше, чем фантик "Буревестника".

Картинка в стиле адского наива украшает, судя по миллиону алых роз, самое популярное на кладбище захоронение. Оно байкерское. А "Адские ангелы" - едва не запрещённая в РФ организация. Кавалер Ордена Почёта по кличке Хирург писал в СовФед кляузы, чтобы конкурентов внесли в "патриотический стоп-лист". И не зря. Судя по надгробию, западный мотоклуб очень непатриотичен: все надписи на могиле - английские, и даже вместо немецкого имени - космополитская кличка. Таких Орденами Почёта не награждают.

Даже череп, и тот несерьёзно смотрится на могиле заигравшегося в подростковые игры пятидесятилетнего дяди. Зато напротив - лицом к лицу, как христианские и мусульманские надгробия на смешанных кладбищах - лучший кладбищенский символ во всей своей красе.

Оплатив недешёвое удовольствие полежать на элитном кладбище, здесь встретились гопник и аристократ. Ровесники, и оба умерли пятидесятилетними. Но у одного кличка, а у другого - приставка de. Вот черепа и непохожи. У одного - с пёрьями, у другого - с лягушкой.

Самое смелое надгробие, как ни странно, у деда 1932 года рождения. Общественный активист даже и могилу себе устроил как стенгазету.

Поскольку это Берлин, то активист, конечно, с приставкой "гей". Борец со СПИДом и его носитель. За ним вдоль западной стены кладбища старые захоронения активно заселяют гей-пары. С символикой случается полная неразбериха. От прежнего владельца остался крест и хризма - а под ними сплелись теперь два марсова копья.

Первое копьё принадлежит немецкому писателю Наполеону Сейфарту, автору автобиографического романа "Свиньи должны быть голыми". Ещё живой возлюбленный Наполеона ему, кстати, свинью на могилу и положил.

Гомосексуально ориентированный потомок четы Августа и Генриетты Ленцов (не прервался ли на нём род?) принёс на семейный участок труп своего партнёра.

Могилу он оформил, натянув на каменную тумбу радужный флаг. В сочетании с лампадкой в форме магического шара смотрится как алтарь новой религии.

Шаг в сторону от радужных надгробий гей-активистов - и вот оно, Рождество.

Могилы немцев традиционной ориентации украшены традиционно.

Сдержанные рождественские украшения очень естественно смотрятся на кладбище. Здесь символ ели возвращается к своему изначальному смыслу - смерти. А вот аляповатый участок в другом конце кладбища смотрится совсем не так стильно, даже неряшливо.

Именно здесь чувство меры оставляет берлинцев...

...и они, как туземцы, усыпают могилки цветными камешками, утыкают их бумажными вертушками и даже леденцами, заваливают игрушками.

Это "Garden den Sternen Kinder" -

- участок для выкидышей и новорожденных.

Здесь почти нет религиозной символики...

...и многонациональность Берлина куда очевиднее, чем на остальном кладбище. Рядом с темнокожим Аль Асмаром -

- "Денicка" с подсолнухом.

Недолговечность украшений соответствует сверхкраткости жизни "детей-звёздочек".

Все могилки недавние, кроме одной.

Двенадцатидневный мальчик - наш ровесник, 1988 года. К празднику ему и могилу украсили, как взрослому, строгим еловым венком. Готический шрифт на могильной плите выглядит старомодно. Поразительно, что о Давиде помнят до сих пор. Хотя скорбь эта не такая кричащая, как можно судить по свежим захоронениям.

Давид здесь свой, а вот живые взрослые выглядят среди крошечных могил несуразно. Детские городки мёртвых (их на Матфеевском несколько) распланированы так, чтобы на их извилистых дорожках смотрелись только дети.

Даже турникет имеется, словно говорящий, что не всем (надо думать, взрослым) здесь место.

Могильщик, закончивший копать очередную яму, как раз просит нас удалиться.

Звонит колокол - но не потому, что послезавтра Рождество. Это колокол кладбищенской церкви. К нам приближается похоронная процессия.

Старичок в фуражке - работник кладбища. При входе он объяснял нам, где находится могила братьев Гримм. Туда мы уходим, наконец.

Якобу и Вильгельму не досталось сказочных надгробий - они у профессоров самые скучные на всём кладбище. Обстановку разряжают модерновые дамочки.

Дамы столь изящны...

...что на них сворачивают шеи обитатели соседних могил.

Гедимину поручено отнести к сказочникам заготовленные лампадки.

Возле могил он находит фонарь.

Зажигаем свечу и в фонаре.

Грустно тут...

...хотя и Рождество на носу.

И шумно. Вдоль кладбищенской ограды то и дело проезжает городская электричка, а в перерывах так голосят, словно за ней футбольное поле. Мы выходим на шум, и оказывается посреди турецкого базара.

Крикливые молодые турки делают праздник вкуснее, но с рождеством не поздравляют. Ничего, уже с фруктами в пакетах нас на обратном пути поздравит старый шарманщик. Усталым, как у старушки Европы, голосом.

Источник: ru-travel.livejournal.com

RSS Обсудить