RSS
Свое первое в жизни землетрясение я встретила и провела в сомнительной гостинице "Эдельвейс" на десятом километре Петропавловска-Камчатского. На мне была надета не по размеру большая тельняшка, купленная в военторге за копейки. На шее болтался пеликен, оберег камчатских аборигенов, сулящий здоровье, удачу и, что особенно приятно, вечную молодость. Я только-только открыла бутылку игристого Абрау-Дюрсо, которую намеревалась распить в одного по случаю дрянной погоды и тоски, одолевшей меня во время недолгой прогулки по центральным улицам сползающего с суши города. Несколько отчетливых толчков привели в движение кровать, на которой я сидела, поджав ноги. Зазвенела алюминиевая походная посуда на прикроватной тумбе. В чайнике на маленьком столике забултыхалась вода.
Я налила вина в граненый стакан, и вспомнила школьные уроки ОБЖ. На них учительница, неизлечимо больная женщина, жертва аварии на Чернобыльской АЭС, рассказывала, как следует вести себя во время землетрясений. Встать в дверной проем, не паниковать, думать о прекрасном. Накануне в скучном книжном магазине Петропавловска-Камчатского, набитом тонкими книжками по эзотерике и альтернативной психологии, сборниками ямбических четверостиший о Камчатке и собраниями кулинарных рецептов, мне в руки попали правила поведения во время подземных толчков. Книжку ту я не купила. Землетрясение в мои планы не входило. Купила бутылку полусухого игристого Абрау-Дюрсо в Алкомаркете "Пробочка". По теории вероятностей, эта покупка казалась куда необходимее пособия находящимся в сейсмоопасной зоне. Еще несколько толчков. Оставшееся вино в бутылке заволновалось. Вместо того, чтобы испугаться и встать в дверной проем, как было велено много лет назад, я, покончив с первым граненым стаканом вина, задумалась о зыбкости бытия. Как нестабильно все вокруг. Как неоднозначно. Чего уж говорить о людских привязанностях, мужском поведении и политических режимах, если однажды пол под тобой начинает раскачиваться. Как будто кто-то расправил простынь на кровати, стряхивая крошки от печенья. А ты ... Это всего лишь ты. И никакого высшего смысла за тобой.
Аэропорт Петропавловска-Камчатского - начало и конец Камчатки. Не поймешь, где у него фасад, а где - изнанка. По обе стороны маленького здания дружелюбное приветствие "Добро пожаловать". Первое, что узнают о Камчатке прибывшие - красными обшарпанными буквами обозначенный на стенке аэропорта факт "Камчатка - родина лосося". Едва усвоив это знание, толпа прибывших сливается с толпой встречающих в теплых объятиях. Кругом заплаканные лица. Одни плачут оттого, что улетают, другие - оттого, что прилетели, третьи - оттого, что дождались. Если лично тебя никто в этой толпе не ждет, станет немного обидно. И непременно захочется с кем-нибудь обняться.
Первый камчатский таксист окажется суровым и немногословным. Но за тяжелым взглядом глубоко посаженных глаз скрывается симпатичная натура. После стандартного вопроса, откуда ты, последует не менее стандартный сравнительный анализ камчатских цен с российскими.
- Имей ввиду, у нас тут все дорого: хлеб - 45 рублей, бензин - 38. Так что если у тебя с деньгами напряженка, мне можешь не платить - просто и без кокетства заявляет таксист-альтруист на третьей минуте знакомства. В первые полчаса пребывания на Камчатке деньги, как правило, в некотором количестве имеются у всех, поэтому таксисту было уплачено по его лихому счетчику. Правда, не без некоторого молчаливого возмущения.
Мой первый знакомый камчадал, честно отслюнявив сдачу из пачки мятых банкнот, оставляет меня на десятом километре города. Пространство здесь принято не называть, а измерять. Отсчет камчатских километров ведется от главпочтамта. На шестом километре от него находится рынок, на десятом - автостанция. Окошки любимого бара дружелюбно светятся приблизительно между четвертым и шестым километрами. Некоторые не выходят за пределы города, прекрасно проживая жизнь длиной в двенадцать километров. Иные и вовсе ограничиваются отрезком между четвертым и шестым. Все-таки есть в цифрах своя лирика. И драма.
Только у приезжих хватает терпения произнести название города, состоящее из двадцати пяти букв и дефиса. Для местных это просто Город или Питер. В отличие от Северной Пальмиры, Питер на берегу Берингова моря крайне аскетичен. Коммунальное хозяйство столицы Камчатки впору оплакивать под аккомпанемент игристого Абрау-Дюрсо. С панельными трущобами и грязью на фоне невероятно красивых вулканов и высоких цен на морепродукты смириться решительно невозможно. Зимой смертельно опасную ледяную корку городских улиц посыпают черным песком с тихоокеанского побережья. В городе хроническая нехватка тротуаров и ночного освещения. Панельные четырехэтажки обклеены ржавыми металлическими пластинами и объявлениями о приезде какого-то цирка. Иные горожане до сих пор по привычке носят в сумках карманный фонарик на случай, если придется идти домой по темноте. Уличные фонари в некоторых жилых районах появились совсем недавно. Впрочем, говорят, Город все же хорошеет: при прежнем губернаторе не то что тротуаров, дорог не было.
А меж тем из-за уродливых городских построек выглядывают "домашние" вулканы: Корякский, Авачинский, Козельский. До океана несколько автобусных остановок. Во дворах списанные вулканологи играют в домино. Пенсионерки на лавках парадных учат спряжения французских глаголов. Ведутся беседы о ценах на икру и японские поддержанные внедорожники. Родители носят детям ягоды в пластиковых стаканах и отдают со словами "один знакомый медведь помогал собирать".
Как и всякий портовый город, Петропавловск-Камчатский не лишен чего-то порочного. Примешься искать себе жилье по объявлениям в газете, непременно выпачкаешь руки типографской краской и наткнешься на страницу однотипных предложений: "Девушки старше восемнадцати приглашаются на работу. Дружный коллектив. Удобный график. Зарплата 60 процентов". Закроешь газету и отправишься пить игристое в сомнительную гостиницу "Эдельвейс". Там-то тебя и застанут первое в твоей жизни землетрясение и мысли о всеобщей нестабильности. С местными вопросы бытия обсуждать бессмысленно. Землетресения здесь случаются регулярно. Как извержения вулканов, штормы и прочие непогоды. У камчатских ветров острые локти, которыми они с легкостью разбивают оконные стекла. Камчатские метели заметают дома по самые антенны. Природа стабильно непредсказуема. Абсолютизм ее власти неоспорим. И это единственное, чего нельзя отрицать.
Плата за каждодневные чаепития с видом на Авачинский вулкан высока, но камчадалы свой выбор однажды сделали. Пусть неизвестно, каким будет завтра, но сейчас есть вулкан в окне и океан через несколько автобусных остановок. Город неисправимых романтиков и максималистов, всегда идущих ва-банк. Своих Камчатка держит на крючке и не отпускает надолго. До Камчатки не идут поезда. Камчатка - это не место на карте. Это вирус, не то продлевающий жизнь, не то укорачивающий ее. Это точка, где сны и явь одинаково нереальны. И одинаково зыбки. Как земля под ногами.
Пораженных синдромом Камчатки видно издалека. Счастливая обреченность в глазах. Невидимые путы от щиколоток и до подножия Авачинского. Культ природы, внедорожников и болотников. Отрицание ровных поверхностей и каких-либо прогнозов. Помятый листок с расписанием городских автобусов и морских приливов в рюкзаке. Черный песок и розовые ракушки с тихоокеанского побережья в карманах непромокаемой куртки. Вера в чудеса и знаки. И если небо над вулканом чистое, то завтра будет хорошая погода.
01/10/2013 11:00
Материалы по теме
- Страны: Россия
- Регионы: Камчатский край
- Города: Петропавловск-Камчатский
- Отзыв о поездке: Камчатка. Вечер на вулкане, июнь 2012
- Отзыв о поездке: На Камчатке, июль 2010
- Фоторепортаж: Золотая осень на Камчатке, 07.12.2009
Отзывы туристов, опубликованные на Travel.ru, могут быть полностью или частично использованы в других изданиях, но с обязательным указанием имени и контактов автора.