Рысью по Тэрэлжу

RSS Обсудить

Это рассказ о том, как мы ездили в национальный парк Горхи-Тэрэлж недалеко от монгольской столицы. Пост выполнен скорее в формате "текст с иллюстрациями", чем "картинки с подписями", но если вы хотите познакомиться с бытом кочевников, узнать главный секрет монгольской национальной кухни, увидеть гору-черепаху, посмотреть, как выглядит монгольская бильярдная и многое другое, вам придется

В Тэрэлж все еще вела асфальтовая дорога, оборудованная традиционным постом мздоимцев. Хотя они не просто взимали деньги, они еще выполняли крайне тяжелую физическую работу: открывали и закрывали шлагбаум. Конечно, куда приятнее, когда открывающийся шлагбаум хранит в себе тепло человеческих рук, чем когда он поднимается бездушной автоматикой... А еще по дороге поразили две вещи - железнодорожный мостик через какой-то пересохший ручеек, пространство под которым было битком набито разношерстным зверьем, спрятавшимся в жалкую тень, и монгольская версия "лежачего полицейского" - "стоячий полицейский". Он всегда бодр и улыбчив, всегда начеку со своим жезлом и не пропустит ни одного нарушителя без грозно-внушительного взгляда. Он на посту в зной и в снег, он стройный и подтянутый, он даже бескорыстный! Потому что он фанерный. Спереди у него античное лицо и какая-то надпись на пузе, сзади не менее тщательно отрисованное гаишное седалище, вот только сбоку подкачал - гордого профиля у полицейского нет. Сбоку он смотрится узенько и довольно непрезентабельно.

Смысла в этом произведении полицейско-степного соцреализма я не увидел ровным счетом никакого - назвать аварийным этот ровный участок дороги было нельзя. Разве что он устрашающим образом действует на овец, и те не прутся на дорогу. И то хорошо. Словом, фанерное воплощение духа окружающей местности в гаишной форме. Удивляюсь, как водителям не пришло в голову ехидство обвязать это чучело синими ленточками и накидать у его подножия камней, карамелек и прочих подношений...

И вот мы полезли на перевал. С перевала открылся изумительной красоты вид на межгорную долину реки Туул-гол, который портил ковыряющийся неподалеку экскаватор. Вот и Тэрэлж...

стоячий полицейский

сзади

Первую остановку в национальном парке мы сделали у одинокой скалы изрядного размера. В скале была пещера, где во времена религиозных гонений прятались целых сто лам! Вокруг пещеры сновали мышки и парили орлы. Один громадный беркут был привязан неподалеку от скалы для фотографирования с туристами. Очень жаль бедную птицу: глаза у нее завязаны, клюв замотан... Ну кому придет в голову сфотографироваться с ТАКИМ беркутом? Японцу разве что, да и то маловероятно.

Тэрэлж

скала

Дальше мы поехали снимать обязательную программу - гору-черепаху. Эта гора известна всем, кто посещал Монголию, известна до тошноты; это самое попсовое, что в Монголии есть, но куда деваться, поехали. Гора, конечно, удивительная, но вокруг нее было еще много интересного. Чудные пейзажи, экзотический облепиховый сок, пауки в пещерках, а самое главное - бильярдный стол под открытым небом. Не берусь судить о том, насколько он ровный и насколько у него жесткие борта (можете составить собственное мнение на этот счет), а шаров, чтобы проверить, на столе не было. Но смотрелся он на фоне окружающего пейзажа примерно так, как лохматый як, щиплющий травку в английском гольф-клубе.

пейзаж

паук

Вообще пейзажи в Тэрэлже крайне впечатляющие. Даже при том, что потом мы объехали пол-Монголии, более красивых мест было немного. Создается впечатление, что скалы Тэрэлжа окатаны всемирным потопом - настолько они высокие, мягкие и круглые. Скорее всего, такими их сделал мучительно отступавший в этих краях ледник. Глубину этих фантастических панорам не в состоянии передать никакая современная фото- и видеотехника, лучше всего увидеть их своими глазами, ведь человек до сих пор не создал ничего, хотя бы отдаленно приближающегося по восприятию к собственному глазу...

стол

крайне впечатляющие

В этот день у нас по плану было первое общение с аратами - монгольскими кочевниками. Араты - это уникальное явление, слово "арат" не переводится. Их нельзя ни в коей мере назвать крестьянами или жителями сельской местности, потому что, во-первых, они не христиане, а буддисты, а, во-вторых, сельской местности как таковой нет, только широченная и всепоглощающая степь. Арат богат и свободен. Богат не потому, что у него много денег, а потому, что ему достаточно того, что он имеет, а все остальное ему и даром не нужно. Свободен, потому что он волен поставить юрту где угодно и не должен думать о частных владениях, земельных кодексах и депутатах, которым тоже может приглянуться этот райский уголок. Арат не пашет, не сеет, не строит. Даже общественным строем вряд ли гордится. Скот особо не пасет, по делам ездит редко. Чем занимается, с первого взгляда непонятно. Непосвященному кажется - посиживает у юрты, нюхает табак, иногда гоняет лошадей, поучает детишек... А на самом деле - общается с временем, размышляет о вечном и живет в гармонии с природой. Переоценить это трудно

паутина

всепоглощающая степь

Однако романтический ореол вокруг имени арата начал рассеиваться по мере того, как мы приближались к юрте. Впрочем, нет, сначала он усугубился - мы заметили пару отважных сусликов и умилились возможности созерцать этих симпатичных зверушек ежедневно (правда, через пару недель суслики уже серьезно раздражали своим шныряньем во все стороны). А потом мы подъехали ближе и в нос нам шибанул, в прямом смысле слова, скотский запах. После этого нас облепили мухи. Они не кусались, но надоедали, и мы в пять минут поняли, почему у лошадей такие грустные глаза. А какими еще им быть, когда в эти самые глаза ежесекундно набивается по полкило мух? Рук, опять же, нет. Все, что может сделать конь антимушиного - это бодро и приветственно кивать головой. Ну, в редких случаях фыркать.

Мы подозревали, что кочевники окажутся ненастоящими, как в Египте. Там вполне обеспеченные люди работают бедуинами. Утром они приезжают из города, паркуют свои джипы под стеночками утлых хибар так, чтобы их не было видно туристам, переодеваются в рубище и работают. Вечером переодеваются обратно и уезжают в свои квартиры. Не то, чтобы они не бедуины. По происхождению они бедуины. А по натуре - сотрудники туристического бизнеса. Показательные араты - они на самом деле араты. Они просто живут неподалеку от туристических центров, заключают договор с турфирмами и показывают туристам свой незатейливый быт. Но они действительно живут здесь, а не уезжают по вечерам в город.

Из юрты с третьего сигнала вывалился потрепанного вида дедушка и пожал нам руки. В дальней юрте копошились женщины, кричали ребятишки, сушилось белье, ржали привязанные у коновязи лошади, стоял какой-то ржавый остов советского автомобиля. Землю покрывал слой аргала изрядной толщины. По всему подворью (если можно назвать подворьем ничем не огороженный кусок степи) бегали юные жеребцы, эдакие "недоконьки". Они чесались обо что попало, фыркали, ржали и путались под ногами. Дедушка не выдержал и с гиканьем бросился их разгонять. Словами лошадей не разгонишь, жестами тоже. Оставалось что-то в них бросить. Камней на земле не было - камни утащил ледник, оставив лишь облизанные скалы. Дедушка ничтоже сумняшеся воспользовался тем, что было на земле в изобилии... Правильно, аргалом. Сухой аргал легкий и летает плохо, поэтому дедушка выбирал куски поувесистее. Дерьмометание кое-как на жеребцов подействовало, а я начал искать, где бы помыть пожатую дедушкой руку... И не нашел. Речки в округе не было, была только лужа, в которой валялось несколько лошадей. Сообразив, что раз нас пригласили, то будут кормить, я стал ждать, когда можно будет попросить "помыть руки перед едой".

Пока мы еще не сели за стол, хочу, пользуясь этим благоприятным случаем, сказать несколько слов об аргале. Вы правильно догадались, аргал - это продукт жизнедеятельности животных. По настоянию моих монгольских друзей поясняю, что рассказ грешит изрядными обобщениями. Настоящий аргал, то есть ценный продукт, используемый как топливо - навоз полностью высохший и не имеющий противного запаха. Пока он не высох - это не аргал, а... ну да. Оно самое. Кроме того, аргал - это навоз только коровий, ну в крайнем случае ячий. Лошадиный называется хомол, остальной - не интересовался. Но поскольку читатели точно запутаются в столь разветвленной классификации дерьма, я буду называть аргалом абсолютно все отходы всего четвероногого населения Монголии. На этом лирическое отступление прошу считать законченным.

Нас пригласили в юрту. Внутри не было ничего такого образцово-показательного. Бурхан, много фотографий, две кровати, стол, печка, аргалохранилище, пенкосушилище... и огромное количество мух. Мух монголы терпят, но не любят и называют "остатками черных китайцев". Черными китайцами монголы в старину называли гоминьдановцев, носивших черную форму. В течение поездки это длинное определение трансформировалось сначала в "черных китайцев", а потом и просто в "китайцев". Китайцев, даже не черных и старинных, а желтых и современных, монголы тоже не любят. На одном из улаанбаатарских заборов даже красуется ультрарадикальная надпись (почему-то по-английски): "Don't kill people! Kill only chinese", т.е. "Не убивайте людей! Только китайцев". Этой заповеди мы следовали все время, пока колесили по Монголии. Китайцев от наших рук полегло несметное количество, но это была капля в море, даже молекула в океане, потому что мух в Монголии черт знает сколько. По количеству скота на душу населения Монголия далеко впереди всего остального мира, а по количеству китайцев на душу скота тем более. Китайцы покрывают плотным слоем все внутренние помещения, неважно, юрта это, магазин или машина. Стоит остановиться в безлюдном с первого взгляда месте, выйти из машины на пятнадцать минут и вернуться - и весь потолок, сиденья и багаж устлан копошащейся китайской массой. Нам, как условно цивилизованным людям, было несколько трудно заставить себя кушать то, что до нас и в нашем присутствии кушал целый легион мух, но выбора не было - или доедай за китайцами, или ходи голодный. Тем более дядюшка Хурц заверил нас в стерильности китайцев. Что, мол, ползать-то они ползают, но экологически чистые и никакой заразы не переносят. И действительно, хозяева производили впечатление немного неряшливых, но вполне здоровых людей, а их стаж постоянного общения с китайцами был огромен.

Для начала подали чай. Чай в Монголии предпочитают сорта "зеленый грузинский брикетированный", что необходимо читать как "стебли и корешки лебеды и прочих сорняков прессованные". Чтобы придать этому вареву хоть какой-то вкус, монголы щедро добавляют в чай молоко, соль, сахар, бараний жир, кусочки мяса, случайных китайцев и все прочее, что есть под рукой. После этого чай становится их единственным питанием, полностью сбалансированным с точки зрения белков, жиров, углеводов и минералов. Нам такого не предложили, пожалели (нас пожалели, а не бараньего жира - монголы народ гостеприимный и для гостей не жалеют ничего). В нашем чае было только молоко. Горячий чай монголы пьют много раз в течение дня, потому что едят много пищи с ненасыщенными твердыми жирами, а если будут пить прохладительные напитки, то получат заворот кишок в 24 часа. Заваривать чай каждый раз - бесполезная трата времени и энергетическое расточительство, поэтому его заваривают с утра в котле, а потом сохраняют горячим в термосах. Термос здесь вообще одна из главных вещей в хозяйстве. Без него не обходится ни одна кормежка. Термосы постоянно присутствуют в гостиницах, на базах, в дешевых ресторанах, конференц-залах и т.п. Большие, стеклянные и китайские.

лошади

небо

К чаю подали блюдо с какими-то сморщенными коричневыми кусочками, напоминавшими по виду пластилиновую стружку, а по запаху - мумиё или качественный аргал. К нашему глубокому прискорбию, оказалось, что это отнюдь не декорация, а еда. Более того, это ОСНОВНАЯ еда аратов - пенки (арул). Надоенное молоко они сливают в чан или еще какую емкость, затем долго и мучительно сбивают его специальными девайсами (в лесных районах их делают из ствола сосны в местах рассучкования) до полного расслоения на молоко и пенки. После чего пенки снимают, укладывают в формочки, добавляют соль, сахар или аргал по вкусу и сушат на крыше юрты. Молоко по идее используется коровье, лучше всего ячье - оно самое жирное. Специфический привкус и аромат, идентичный натуральному, пенкам (как и кумысу) придает особая добавка, о которой говорилось чуть выше, которая пока не признана международным сообществом и потому не имеет интернационального индекса Е - аргал, входящий в качестве основного ароматизатора в очень многие блюда монгольской кухни. Я далек от мысли, что они его добавляют куда-то (кроме молочной водки, но о ней позже) специально. Он сам просачивается. Немытое коровье или кобылье вымя... добрые дедушкины руки... случайно упавший на щедро уаргаленную землю девайс для сбивания пенок... неудачно брошенный в печку, а попавший в чан с молоком кусок топлива - вот секрет неповторимого вкуса национальной кухни. Продукт, что и говорить, полностью природный, никакой синтетики и химии, но... арул мы для виду покусали, а потом тихонько засунули кто куда смог и похвалили поварское искусство хозяев.

Ободренные кулинарным триумфом, дедушка с бабушкой притащили первое. На первое был овощной суп. Пусть не радуются изнывающие от постоянного мяса вегетарианцы, "овощной" означает лишь то, что в супе есть овощи, а не то, что в нем нет мяса. Кроме изрядного количества жирнючей баранины, в овощном супе есть кусочки картошки, морковки и огромное количество недоваренного лука. Есть его, признаюсь, невозможно - в моем понимании вареный лук годится лишь для аутентификации съедобных грибов с последующим препровождением в мусорное ведро или луковицы, или всего, что варилось. На второе были буузы. Это действительно вкусно. Нечто среднее между пельменями и варениками, буузы варятся на сетке над паром и состоят из теста и мяса. Хоть буузы обычно залеплены кое-как и в верхней части каждого пельменя есть дырки и щели, мясо в буузах тем не менее очень сочное. Из всей монгольской кухни мне они понравились больше всего. На десерт притащили каких-то конфеток, а вслед за ними - кумыса. После пенок пробовали его с сильной опаской. Ничего, терпимо. По виду - молоко с боржоми, по вкусу - плохой квас, по запаху - угадайте с трех раз. А уж раз мы ожидали худшего, то и купили сдуру литра полтора на опохмел. Раза два даже вытаскивали его потом, но после двух-трех глотков тяжело вздыхали и, пряча глаза от монголов, старались засунуть поглубже и не вспоминать о нем. Потом на базе поставили в холодильник на ночь, чтобы не испортился, наутро забыли и были счастливы, как малые дети.

По программе эта семья кочевников еще должна была предоставить нам лошадок для катания, но среднее поколение уже успело отвести коней к базе, где нам предстояло ночевать. Времени было далеко за полдень, и на лошадях покататься хотелось, особенно Ташке (давняя мечта), поэтому начали потихоньку прощаться. Дедушка в знак уважения протянул для прощания обе оскверненные руки. А ежели старший протягивает обе, то и пожимать необходимо двумя, иначе нарушение традиций и серьезное оскорбление. Виду, конечно, дедушка бы не подал, но реноме братского народа необходимо было поддержать, поэтому мы попрощались как полагается (хотя вторичного повода помыть руки уже не было). А потом аргал медленно, но уверенно врос в наш экспедиционный быт, и его в дальнейшем уже никто особо не гнушался. Я вспомнил, что хомол (напоминаю: конский навоз) - отличная прикормка для плотвы, и окончательно успокоился. Оставим "чистые руки" для политиков... мы не из их числа...

И вот меньше чем через полчаса мы, наконец, попали на первую в нашей поездке юрточную базу. База называлась "Тамир" и была расположена в крайне живописном месте. С трех сторон она была зажата крутыми скалами, растущими прямо из земли, и лишь с четвертой открывалась узкая долинка с ведущей по ней дорогой. Практически все базы в Монголии построены по одному принципу. Это примерно 1-2 гектара территории, иногда чем-то смутно огороженной (скорее для проформы, чем для безопасности - внутрь базы с легкостью проникают даже яки). На этой территории квадратно-гнездовым методом расположены юрты, в центре территории стоит пункт общественного питания, неподалеку от него хозблок - несколько конструкций общего пользования. Обычно там находятся туалеты, душевые, дизель-генератор (если нет постоянного электричества) и склад разного добра. Бывают еще увеселительные заведения: беседки, комнаты с теннисными или бильярдными столами, сувенирные магазины.

На турбазах в Монголии туристы обычно не живут. Как правило, там только ночуют, чтобы утром двинуться дальше. Базы начинают оживать примерно с 6-7 часов вечера, когда подтягиваются первые туристы. Днем и постройки, и персонал находятся в лениво-коматозном состоянии, и приходится дооолго орать "Хун байнуу??!!!" (Есть кто-нибуууудь??!!!), пока из хозблока не высунется чья-то голова. Голова в таких случаях несколько минут соображает, что к чему, потом понимает, что пришло время работать, и из домика пулей выскакивают 2-3 человека и несутся вас обслуживать. Народ там гостеприимный, вам с радостью помогут всем, на что способны. Никакого раздражения по поводу выраженных туристом желаний нет. Тащат дополнительные матрасы, одеяла, дрова, выхватывают из рук чемоданы, чтобы донести их в юрту. И при этом даже не сильно рассчитывают на чаевые. Не отказываются, конечно, но традиций вручения бакшиша в Монголии нет. Даже наоборот: если дашь денежку, начинают стараться так, что глаза б ваши их не видели... Излишнее монгольское усердие - это страшная вещь, лучше с этим не рисковать. Могут растопить печку так, что жарко будет даже в соседней долине; могут затащить в юрту вместе с багажом все, что лежало в машине, включая домкрат, запасное колесо и канистру с бензином, да мало ли еще что! Единственное, чего не могут ни при каких условиях - это обеспечить нормальное функционирование душа. Стандартный душ - это жуткий набор девайсов, кнопочек, рычажков и кранов, которые не сможет настроить даже тот, кто их придумал. Вода течет то холодная, то горячая, то никакая не течет... После пятнадцати минут экспериментальных упражнений с изрыганием невероятных проклятий по адресу матушки этого душа и всех входящих в него составляющих, вам наконец удается создать более-менее комфортную струйку воды, но тут в соседнюю кабинку заходит другой турист и все начинается сначала. А поскольку нагреватель и водораспределитель один на все кабинки, вы вступаете с ним в невидимую войну и яростно крутите свои краны, и отбираете у него попеременно то холодную, то горячую воду. И скрежет зубовный пополам с матерщиной уже звучат на всю Монголию, и из далекой степи прилетают на шум любопытные орлы, не без оснований рассчитывающие поживиться. Но вот, наконец, вы считаете, что помылись, и выходите из душа, стараясь не встретиться нос к носу с противником, и с удивлением обнаруживаете, что в стране наступила ночь, сильно похолодало и дует ветер, а вам идти до юрты метров 200, с мокрой головой и утраченными в борьбе с душем силами... Да... а все остальное монголы могут. Спартанские условия на базах не позволят вам высказать уж очень изощренное желание, а все простые желания выполнят быстро и с улыбкой. Подбросят дров в печку среди ночи, притащат из пустой юрты дополнительные одеяла, поставят в ресторанный холодильник ваши продукты на ночь, выгонят мышь из юрты... Вот чего напрочь не заметил в монголах, так это принципа "человек человеку волк". Наоборот, ярко выражен принцип "человек человеку - друг, товарищ и брат". Жизнь в степи и тем более пустыне нелегка, и она приучила людей к взаимопомощи. Или, может быть, так хорошо только к русским относятся. Не знаю, надо будет уточнить у выживших китайских туристов.

Поселившись в юрте, мы собрались покататься на лошадках. Дедушка не обманул - лошадки щипали травку перед базой в сопровождении парня. Мы решили тут же, не разбирая особо багаж, закрыть юрту и оседлать коней, но вдруг оказалось, что юрта не закрывается. Хурц тут же нашел девушку, которая принесла нам замок. При виде замка нам стало смешно - таким замком обычно закрывают чемоданы. Тогда мы еще не знали, что все это совершенно ни к чему - в Монголии никогда ничего не пропадает, тем более лежащее в юрте. Ну не принято в степи воровать. Забыл что-то на земле и уехал - не прогневайся, могут унести, подумав, что ты это выбросил. Причем спальник или одеяло унесут с гораздо большей вероятностью, чем, например, бесполезную в степи видеокамеру. Положил вещи в юрте (да хоть в оставленной на два дня палатке) - в жизни не тронут.

Воришки есть только в Улаанбаатаре. А в степи можно надолго бросить даже машину - никуда не денется, разве что ребятишки какую гадость пальцем на пыльном боку напишут. Впрочем, один случай (за всю историю) был. В 80-х годах сломался у британского посольства "Лэнд ровер" в степи. Поехали в столицу, пригнали через неделю грузовик, ан... нету! Долго искали - ну куда можно спрятать джип, а главное - зачем он арату?! Не нашли, как в воду канул. В Монголии не всплывал, через границу не переезжал. Есть только одна версия, по моему мнению, весьма правдоподобная. Джип нашли русские солдаты (а этого добра в те времена в Монголии было много). Ё-мое, такая машина пропадает! Погрузили на тентованный "Урал", потом военным грузом в СССР отправили, а такие грузы, само собой, досмотру не подлежат. А британский посол и на УАЗе поездит, не отвалится от него. А ежели отвалится, то и хрен с ним - идеологический враг все-таки. Пущай в Британию возвращается и не сует свой длинный аглицкий нос в дела братской Монголии. Вот.

щипали травку

одно из самых живописных мест

Но вернемся к лошадкам. Ни я, ни Ташка до сего момента верхом не ездили, но хотелось. Лошади в Монголии маленькие, поэтому запрыгнуть в седло оказалось вовсе несложно. Главное - с правильной стороны. Издавна повелось, что на лошадь надо садиться с левой стороны. Подойдешь с правой или тем более с седалищной стороны - рискуешь получить копытом в лоб с великолепным фейерверком из глаз. Хоть монголы лошадей и не подковывают, мало не покажется. Некоторые, правда, путают лево и право... Попробую объяснить точнее. Надо подходить к лошади так, чтобы ейная морда оказалась по левую руку, а хвост по правую... стоп... опять не то. А, вот! Ежели поставить лошадь мордой на север, а хвостом на юг, то подходить к ней необходимо с запада. Чтобы сориентироваться по сторонам света, на лошадь нужно садиться в полдень, когда солнце находится на юге, то есть конская жопа будет ярко освещена, а голова в тени. Если солнца нету, легко ориентироваться по холмам - на северной стороне растут деревья, а на южной ничего не растет. В северных районах (Хубсугульский, Сэлэнгийский аймак) еще поможет следующий принцип: мох на таежных лиственницах растет с южной стороны. И, тем более, вход в юрту всегда расположен с юга. Для вашей полной безопасности необходимо заманить лошадь в юрту (например, кормушкой) так, чтобы морда вдвинулась вовнутрь, а остальной организм остался снаружи, а потом уже можно с любой стороны подходить - она вас не увидит. По-моему, проще некуда.

Лошади оказались на редкость смирными, как дедуля и обещал. Хурц, как и любой монгол, имел достаточный опыт наездника, поэтому поехал отдельно, а нас повел в поводу парень - хозяин лошадей. Мне это не понравилось , что ж за прогулка такая? Парень объяснил, что он до ворот базы проводит, а дальше мы уже сами. И за воротами действительно ушел, предоставив лошадей в наше полное распоряжение. Красота! Маршрут выбираешь сам! Хош - налево иди, хош - направо, хош - в гору при, хош - к речке спускайся. Конь с почасовой оплатой - великолепная вещь. Расстояние не ограничено, в опасные места конь и сам не пойдет - упираться будет, а в небольшую гору, куда и машиной не заедешь, и пешком лень, конь послушно идет. Так мы и попали в одно из самых живописных мест во всей Монголии. Сначала пришлось обойти небольшую горку, под которой располагалась на редкость странная для Монголии гадость - поле для гольфа, а потом перед нами расстилались только потрясающие пейзажи, суровые и величественные камни, тарбаганьи и сусличьи норы да кривые деревца в овражках. Меня охватил такой экстаз, что я бросил поводья и схватился за фотоаппарат. Будь коняга поноровистее, она бы тут же меня сбросила наземь. Но конь оказался понятливым и никуда не спешил. Медленно плелся, иногда останавливался и щипал скудную травку. Замечательная животина! Вот только на обратной дороге, когда хотелось заставить его пойти хотя бы рысью, ленился и шел шагом. Может, это и правильно - при переходе на рысь неопытный всадник чувствует себя поршнем в двигателе внутреннего сгорания, то есть нещадно вытряхивает из себя целлюлит вкупе с зубами и остатками собственного достоинства, а галопом нам явно ехать было еще рановато. Так и доплелись до базы.

После ужина и борьбы с душем мы так устали, что уснули как убитые. Даже притом, что на большинстве баз кровати традиционно жесткие, а подушки традиционно маленькие и набиты непонятно чем - не то гречкой, не то мышиным аргалом. Приятнее всего в Монголии спать на земле в палатке. В гостиницах на ортопедическом матрасе можно поспать и поближе к дому, а ночь в степи Центра, предгорьях Севера или пустынях Юга Монголии не сравнится ни с чем...

поле

хиппи

травка

Это слегка усеченная версия четвертой части повести о Большом Монгольском Анабазисе. Полную можно прочитать здесь, весь отчет о путешествии - здесь (публикация продолжается).

RSS Обсудить