Забытое Беловодье

RSS Обсудить

Старообрядцев в России считали сектантами. Всякая власть, царская или советская, теснила их, а порой истребляла. Это грустно, но объяснимо: староверы не признавали государственную систему, не платили податей, а паспорт считали делом антихриста. Несмотря ни на что, они выжили, но в новое время к ним пришел иной враг, против которого им уже, кажется, не выстоять.

Валентин Распутин писал о раскольниках: "Вот вам черта характера: упрямство до гибельности, вера до окаменения, воля до рабства - в угоду воле".

Не зная царя, старообрядцы не хотели от него ни вмешательства, ни помощи. Они искали глушь и свободу, надеясь укрыться от церквей и администраций. Так, мечтая отыскать Беловодье, они в первом десятилетии XX века начали переселение в Туву. Беловодье - это раскольническая Шамбала, где дух и тело угнетенных крестьян обретают покой; там нет власти, и каждый может заниматься своим трудом - просторных угодий хватит на всех. Предания говорят о том, что Беловодье было найдено именно русским людом, а потому иных народов там нет.

Позже, в революционные годы, тувинские староверы поднялись выше по Малому Енисею (Хуа-Хему), надеясь, что на неприглядной таежной земле, где не было места даже для хлебопашен, они укроются от войн и колхозов. Укрыться, однако, не удалось. Советская власть казнила раскольников. Женщин насиловали. Стариков зашивали в мешки и сбрасывали с гор; сыновей принуждали душить своих родителей. Земли, лежащие под Кызылом и некогда устроенные под бахчи, были опустошены - там и сейчас ничего, кроме лопухов и осоки не растет. Однако всех убить не смогли. И по сей день на Хуа-Хеме стоят малые поселения староверов.

Мне довелось в них побывать. Первое и, пожалуй, главное отличие раскольнической деревни от иной, русской, в том, что люди там непьющие. Это известно из их суждений и видно по их свежим, пусть заросшим бородой, лицам. Сельчане оказались приветливыми, но при том негостеприимными: они улыбались, соглашались говорить, указывали путь, но в дом не пускали, считая меня чужаком - человеком, живущим по законам дьявольским. Раскольники уверены, что бесы пробираются в них, прежде всего, через посуду, а потому чашку всегда держат закрытой, да и никогда не позволят иноверцу пить из нее.

В Ужепе и Эржее, едва я присаживался для отдыха и наблюдений, ко мне выходили старики или дети - выносили угощение: яйца, молоко, помидоры и даже арбузы, правда столь малых размеров, что становилось очевидно - арбуз и в самом деле ягода. Удивительно, но не зная, о чем со мной заговорить, старики справлялись о здоровье... Путина.

Малый Енисей

село

местный житель

дети

В старообрядческих селах нет ни милиции, ни больницы, ни почты. Как рассказывал наставник Ужепа, Макарий Армагенович, здешние края не знают преступности. Если же и случалось малое воровство, то пришлых изгоняли, а своих - "презирали".

- Досаждают только тувинцы, - говорил Макарий Армагенович. - Скот уводят, лошадей. Мы по тихому стреляем этих конокрадов - там, в горах. Да толку мало.

Жители Хуа-Хемских сел входят в часовенное согласие; они - беспоповцы. В этом, однако, есть, на мой взгляд, неуклюжие противоречия. Церквей у беспоповцев нет, они их не признают. Но в каждом селении обязательно стоит молельный дом. Причта нет - священников они тоже не признают. Но есть начетчики, которые знают толк в вере, и потому крестят, женят, отпевают...

Практически лишенные пашен и сеновалов, староверы, тем не менее, живут своим трудом, позволяя себе покупать в чужих селах только невосполнимое: спички, соль, бензин и прочее.

Трудолюбивые, не знающие ни табака, ни алкоголя, раскольники хранят заветы старины, но... Религия, выросшая и развивавшаяся в притеснениях, в пору свободы слабеет, а затем отмирает. Неожиданно оказывается, что стены тюрьмы были единственной опорой. Нынче многие бегут назад - в города, в европейскую часть России.

Староверы, преданные анафеме в 1666 году, пережили несколько веков гонений при Российской Империи, стерпели Советский режим, когда разорялись скиты, уничтожались поселения, а многие раскольники были репрессированы, выдержали борьбу Тувинского обкома КПСС с "реакционной и антиобщественной деятельностью старообрядцев". Но пришедшие демократия и вседозволенность, думается, навредят им несравнимо больше Синода или Партии.

Как оказалось, свобода - это враг пострашнее коммуниста.

Теперь раскольники никому не интересны; их оставили в покое, но радости им в этом не нашлось.

Нынешняя молодежь Эржея и Ужепа не похожа на своих отцов. Молодые староверы рассказывали мне о своих ранних любовных происках, о том, как, подрабатывая в соседних православных селах, пьют, курят, едят шашлыки и признают в этом радость настоящей жизни. Лишь язык их пока что остался чистым - мат они знают, но используют неохотно. Религиозности в их мыслях мало. Работать они не любят. Вместо самотканой одежды, которую носят их родители, молодые староверы предпочитают футболку и джинсы. Знание старославянского - обязательно для старообрядцев, однако ребята, с которыми я общался, так и не смогли произнести хотя бы одну фразу на этом звучном языке. О памятных для всякого раскольника событиях в Пустозерске они не помнят, об известном руководителе тувинских скитов Палладии знают мало, а Беловодье считают глупой сказкой. О передачах первого канала, о Бекхеме и Кока Коле им известно больше - ведь у православных друзей, кроме водки и сигарет, есть еще и телевизор.

Это грустно, но тоже вполне объяснимо...

RSS Обсудить