Кипр подводный

RSS Обсудить

О подводном мире Кипра я знал мало, журнальные статьи рассказывали о затонувшем в районе Ларнаки пароме "Зенобия", но об остальных дайв-сайтах было очень мало информации.

С дайв-центром ABC-Dive я связывался еще в Москве, поэтому спустя день после прилета и размещения в отеле недалеко от древнего города Пафос я был готов исследовать новую территорию. Во время заполнения бумаг, я знакомлюсь с португальцем Педро, пловцом CMAS*, который приехал на Кипр совершенно случайно. Он хотел понырять в Египте, но жена, наслушавшись страшных историй про теракты и аварии, категорически отказалась ехать в такую варварскую страну, и вот они оказались на более цивилизованном Кипре.
- Послушай! – заговорщицки говорит мне менеджер Саша. – Возьми Педро на себя, ведь он КМАСовец.
- А что?
- Да нет, просто так, он вроде бы как наш адванс, но тебе же лучше знать.

Я давлю смешок, конечно вроде как, но на самом деле, однозвездный не может идти на погружение без сопровождения няньки с тремя звездами и выше. Так, что скидка-скидка. Интересно, как звали в Греции богиню Халявушку?

Отправляемся на первое погружение, в залив Святого Георгия. Он представляет собой полукруглую бухту с высокими, почти отвесными берегами, состоящими из темно-желтого песчаника. В заливе стоит множество небольших рыбацких лодок с выразительными названиями Святой Георгий или Немезида, интересно, что же приключилось с хозяином, если он так назвал рыбацкую лодку. Погружаемся прямо в бухте, спускаясь с пирса. Вода теплая и зеленая от бурно цветущего планктона, но на выходе, вода стала лазурно голубой. Зеленые водоросли уступили место зарослям бурой морской травы. Вокруг появились стайки морских карасей - дорадо, и желтоватых сарп. В средиземноморских водах, меня всегда поражает их цвет. Привыкнув к зеленовато-коричневым пейзажам Японского моря, я всегда поражаюсь яркой и в чем-то картинной голубизне средиземноморской воды. Голубой цвет здесь во всем, и в толще воды и в окраске рыб, и почему древние называли это море белым, ему бы лучше подошло имя синее.

Дно песчаное, среди белого песка видны глыбы известняка, которые используются оседлыми морскими обитателями. На серо-голубом фоне выделяются большие грибовидные губки темно-синего, а иногда и черного цвета. Ловля губок в местных водах строго запрещена, но, какой - же грек пропустит кусочек наживы? Вот местные жители и рвут и бьют и ловят для изготовления сувениров, достаточно вечером пройтись по городскому променажу, чтобы найти две-три лавочки, торгующие хорошо очищенными и обесцвеченными губками всех видов и размеров.

Наш путь постоянно пересекают небольшие течения, несущие холодную воду, термоклин расположен совсем близко к поверхности и иногда становится очень холодно. На границе теплого и холодного слоев окружающий пейзаж размывается, словно смотришь через толстое стекло. На камнях уютно устроились представители средиземноморских "огненных" червей. Так и ждут, когда неопытный купальщик заденет их, сразу поймет, что средиземное море не хуже тропического, ощущения будут сравнимы с ожогом от кипятка. При первой встрече с таким червем у меня дня три сильно болело колено. На внешней стороне волнолома расположено несколько естественных гротов, образованных прибоем в мягком известняке. Очень интересно, что во многих из них волны пробили второе маленькое отверстие в своде, которое играет роль естественного светового окна, позволяющего рассмотреть внутреннюю часть без помощи фонаря. Грот обжит губками, иногда на стенках можно увидеть прячущихся от солнечного света крабов. Несмотря на внешнюю бедность пейзажа, пещерки и камни скрывают массу интересного. Здесь и разноцветные голожаберники, и тропические рыбки, мигрировавшие из Красного моря, и многочисленные представители ракообразных.

Акамас

Плато Акамас, где нам предстояло провести весь следующий день, представляет собой природный заповедник, расположенный на западной оконечности острова. Здесь выводят свое потомство зеленые морские черепахи, панцири которых служили римлянам вместо современной пластмассы. Плато представляет незаселенную территорию, где сохранились уголки дикой природы. Это место является очень популярным не только у туристов, но и у местных жителей, которые приезжают сюда отдохнуть от городской суеты, по правде сказать, это очень интересный отдых, местные жители везут с собой все виды огнестрельного оружия, и бегают по холмам, выстреливая итак изрядно оскудевшую фауну.

Дорога петляет по холмам и выводит в прибрежную деревню Лачи, которая славится красивыми подводными стенками. Отогнав машину, грузимся на бот.
- Не перепутайте баллоны! Не перепутайте баллоны. Наши с пометками, а чужие алюминиевые! Курт, Кристина и Майкл усиленно объясняют опен-вотерам, о том, что брать чужие баллоны грешно, но те, их совсем не слушают. Наконец, все собрано, погружено, закреплено, и катер выходит из бухты.

После 20 минутного перехода мы встали на якорь возле круто обрывающейся в море скалы. На берегу лес, несколько домиков и чистый галечный пляж. Дайверы начали натягивать гидрокостюмы, пояса и аппараты. Очередной снарядившийся, шлепал через весь бот на корму, откуда и погружался, сделав шаг. Я спросил Кристину, зачем они так делают, но она на вполне серьезно объяснила, что эта группа итальянцев, но они, несмотря на всю свою внешнюю недисциплинированность, никогда не делают того, чего никто на боте не делает. Если кто-то идет через весь, бот, то и все идут точно также. Я вздохнул, посмотрел назад, и очередной раз, подумав о загадочной русской душе, кувыркнулся в воду спиной назад. Я не успел еще вынырнуть, как оставшиеся на судне итальянцы посыпались в воду точно таким же способом. Задел положен, а остальное не важно.

Спустившись на пять метров, жду Кристину, которая медленно опускается по якорному концу, до чего же эффектно выглядят под водой длинные волосы, если они не убраны под тесный неопреновый шлем, красота! Кристина постоянно убеждает меня в том, что у нее все в полном порядке, и первой идет вниз, к серому плато, которое резко обрывается вниз, образуя ту самую стенку, которую мы и планировали посмотреть. До 18 метров серо-голубой пейзаж, изредка оживляется, деловито снующими рыбами-попугаями и длиннорылыми полосатыми окунями, но с 20 метров, краски становятся ярче, появляются разноцветные губки и маленькие средиземноморские кораллы. На этом ярком фоне особенно выделяются колонии трубчатых червей – полихет, напоминающих астры или хризантемы.

Начинаю мерзнуть, на поверхности температура воды была около 31 градуса, теперь на компьютере их всего 19, а костюмчик – то терхмиллимитровая коротышка. Ух! Где ты мое дальневосточное детство и АВМ на голое тело. Поднимаюсь наверх, где теплее. Кристина уже там и настойчиво интересуется, сколько у меня воздуха.
- Сто? Как сто? У тебя еще внизу было сто, ты, что не дышал? – размахивает она руками с ловкостью профессионального сурдпереводчика.
- Внизу было сто тридцать, сейчас сто, - успокаиваю я ее. – Пойдем.

Наверху краски вновь поблекли, но морской прибой и течения преобразили окружающие известняковые формации, изрезав вершину плато так, что она стала напоминать развалины древнего замка. Живности мало, но среди камней яркими пятнами выделяются крупные морские звезды насыщенного красного цвета. Интересно, что делают здесь эти прожорливые хищницы в этом пустынном месте? Но вскоре я увидел объект их охоты – "морское перо". Эти моллюски селятся на песчаных плато или в расщелинах скал, вертикально зарываясь в окружающий грунт примерно на 2/3 длины раковины. Если моллюск не погибнет, то через 10 лет может вырасти до 1,5, а иногда и до 2 метров в длину.

Поднимаемся на борт, катер идет к соседним островкам, где, по словам Кристины, есть интересное природное образование – амфитеатр. Это плато, окруженное арками и столбами, сформированными в результате постоянных процессов морской эрозии. Внешне вполне напоминает развалины римского амфитеатра. Среди причудливых камней снуют полосатые красно-белые рыбы - белками. В расщелинах с завидным постоянством попадаются обломки амфор и другой керамики античного периода, обросшие белыми наростами. Здесь дно, здесь горлышко, а вот и кусочек ручки. Рассматривая эти осколки, мне почему-то пришло в голову, что это какие-то древние греки, пойманные римской береговой охраной, избавились от контрабанды вина и оливкового масла. В одной из расщелин удалось увидеть довольно крупного осьминога, но никакие ухищрения не заставили его выйти из своего убежища. Кто знает этих цветных чудищ пускающих большие серебристые пузыри.

Вдоволь насмотревшись на останки античного гончарного производства, мы направились к нашему боту, но возвращение несет неприятный сюрприз. Пока мы ныряли, поднялся ветер и на море пошла волна. Трап прыгает вверх-вниз, словно долото отбойного молотка. Решив не рисковать, я показываю Кристине на пандус, но она не понимает, что я хочу ей сказать.
- Давай прямо на пандус, - кричу я, вынув регулятор изо рта, и подойдя напрямую к кормовой платформе, выпрыгиваю на нее из воды так, как это делает тюлень в цирке. Кристина прыгает за мной, и мы срываем дружные аплодисменты тех, кто успел выбраться из воды раньше нас.
- Вы что устроили? – обрушивается на нас Майкл. – Вот шуты гороховые! – добавляет он на родном немецком языке.

Но все хорошо, и бот, прыгая с волны на волну, словно горная серна, несет нас обратно в порт.

Зенобия

- Быть на Кипре и не побывать на Зенобии это все равно, что быть в Петербурге и не посетить дворцовую площадь, - говаривал один мой старый питерский друг, побывавший почти во всех уголках средиземноморья и наконец, осевший на Мальте.

Морской паром Зенобия потерпел крушение в 1980 году в гавани города Ларнака. Говорят, что произошло смещение груза, вызвавшее сильный крен корабля. В таком виде судно находилось 4 дня. За это время все пассажиры и команда были доставлены на берег, паром разгрузили и отбуксировали на безопасное расстояние, где и затопили на глубине около 40 метров. Зенобия - самый настоящий рай для рэк-дайверов. Будучи затопленной, Зенобия принесла в экономику Кипра денег больше, чем когда была исправным морским кораблем. Посмотреть на затонувшего гиганта приезжают любители рэков со всего света. Некоторые ныряльщики посещают Кипр только для того, что бы сделать несколько погружений на Зенобию, ведь на ней каждый найдет что-нибудь интересное. К тому же, тот факт, что при крушении парома не было человеческих жертв, не вызывает тягостного ощущения чьей-то трагедии.

После короткого перехода из ларнакской гавани, бот становится рядом с обеспечивающим судном туристической подводной лодки "Садко", проводящей экскурсии к парому для тех, кто не погружается с аквалангом. Ура! Сегодня будет подводное шоу. Сама подводная лодка представляет собой довольно вместительное судно, курсирующее возле рэка 1-2 раза в неделю. Особенной популярностью эти круизы пользуются у тех, кто хочет увидеть подводный мир, не замочив ног. В отсеке лодки работает кондиционер, но он не спасает от духоты.

По ходовому концу, закрепленному на носу парома, спускаемся вниз. В группе двое англичан, Кристина и я. Она главная, а я выполняю роль загонщика, следую позади группы, и слежу, чтобы подшефные не отстали и не потерялись. Голубая дымка рвется, и внизу возникают очертания громадного судна, лежащего на левом борту. Рядом проступают очертания каких-то крупных деталей и больших грузовиков, напоминающих русские КАМАЗы. Вокруг очень много рыбы. Это и вездесущие морские караси и цветные попугаи и множество всякой рыбьей мелочи. Стремительными стрелами проносятся серебристые барракуды, а в укрытии надстроек и мачт неторопливо помахивают плавниками гигантские групперы. За четверть века затонувший корабль превратился в настоящий живой риф и стал домом для бесчисленного множества морских обитателей. Рыба совершенно не боится пловцов, подплывает практически вплотную, отворачивая в самый последний момент, когда, кажется, что серебристое тело врежется в маску. Многие дайверы кормят рыб с рук, а те и рад стараться, так, что местная популяция стала практически ручной. Пройдя по палубе правого борта, поднимаемся в районе ходовой рубки и проходим над бортом в направлении винтов. Кристина показывает вниз, где из иллюминатора высовывается голова пятнистой мурены, хищно открывающей пасть. Такое поведение совсем не является демонстрацией агрессии, как считали ранее некоторые уважаемые ученые, а является следствием естественного процесса дыхания мурены, вынужденной такими движениями пригонять свежую воду к жабрам. Наверное, именно про эту рыбу написал Маршак: "Открывает рыба рот, но не слышно, что поет". Мурена действительно красива, больше всего она напоминает муаровую ленту, причем это ощущение усиливается, когда она проплывает под падающим светом, Этакая кумушка, выглядывающая из окна собственного домика.

Насмотревшись на представителя семейства морских угрей, устремляюсь вслед за нашей группой в темный проем люка. В грузовом помещении царит абсолютная темнота, фонарики только сгущают тьму, выхватывая из темноты остатки груза и какие-то пластиковые емкости. Путешествие внутри корабля кажется почти бесконечным, как будто находишься вне времени и пространства, передвигаясь в плотной неподвижной среде. Постепенно в конце пути появляется голубое пятно, которое постепенно увеличивается в размерах и выводит нас наружу. Еще, еще и вот через люк я врываюсь в светло-голубой мир средиземного моря, где резвятся серебряные рыбы, где снуют группы дайверов и слышится жужжание винтов подводной лодки. Вот и борт, но что происходит? В стайку карасей стремительно врывается маленький группер, семья которого, живет внизу за леерным ограждением. Малыш то-ли съел кого-то, то-ли просто вызвал неудовольствие окружающих, только караси быстро поменяли строй и стали теснить малыша. Но их победа оказалась недолгой, из-за леера появились родители, по пол-метра каждый и карасям пришлось туго. Вскоре от дружной стаи остались только несколько удирающих со всех плавников особей.

Медленно кружась, поднимаемся по трапеции, наблюдая как огромный корпус корабля, медленно растворяется в морской синеве, вот и перекладина, где можно отстоять положенные три минуты и в последний раз полюбоваться на лежащего, на боку гиганта.

Айа-Напа и окрестности

Восточное побережье Кипра разительно отличается от западного. Образованное из мягкого белого известняка, оно знаменито длинными пляжами, покрытыми белоснежными песками и целой системой подводных пещер. Пещеры небольшие, в самый раз для любителей, но и в них есть множество интересных проходов и проплывов. Главным городом считается Айа-Напа, или Святая Роща, правда от деревьев почти ничего не осталось. В центре городка по-прежнему стоят руины древнего монастыря, возведенного над пещерой, в которой когда-то молодой охотник нашел чудесную икону. Совсем рядом с отелем нашелся очень уютный дайв-центр, владелица и старший инструктор которого Лена родилась на Урале и волей случая осела на Кипре. Здесь она и начала нырять, продвигаясь по ПАДИшной лесенке вверх, пока в один прекрасный день не получила звание инструктора и не смогла открыть собственное дело. Повертев в руках мою синюю карточку и задав несколько традиционных вопросов, на тему: А как там, в России, Лена предложила взять на погружение пару скутеров, и вскоре старенький джип весело запрыгал по красной пыли, лихо уворачиваясь от разбросанных по дороге валунов.
- Это они так дорогу ремонтируют!
- Кто? – не понял я.
- Киприоты, вместо того, чтобы пустить грейдер, они просто наваливают камни, чтобы никто не ездил. Но ребята их все равно растаскивают.

Миновав еще две – три такие ловушки, мы выехали к обрыву.
- Все! Дальше пешком!

Место называлось морские пещеры. Несмотря на очевидную удаленность от городка, на берегу стояли лавочки и несколько указателей. Я с интересом прочел, что большой куст, это вовсе не куст, а дерево праведника Лота. Интересно, зачем ему понадобились такие колючки?

Наконец и вода, пока я натягивал неопрен, успел изрядно нагреться, а теперь морская вода казалась чудесным нектаром. Лена быстро ушла под воду, вместе с группой студентов, а я задержался наверху, наблюдая за ними, но ребята вели себя нормально, и я поспешил присоединиться к ним. Подводный скутер, вещь довольно забавная, современные модели не только стали меньше, чем старые разработки Жака Кусто, но и превратились в некое подобие электромобиля для гольфа, едет, простите - тянет, медленно и неспешно, в самый раз для экскурсии, но на ластах все равно получается быстрее.

Вот и первый грот, возле входа вижу лангуста – цикаду. В отличие от омара или настоящего лангуста, клешни цикады превратились в короткие острые пластинки, которыми он успешно срезает прикрепляющихся к камням гидробионтов. Протягиваю руку, и рак делает великолепный прыжок в сторону, словно гигантский морской кузнечик. В пещере темно, маленькие и большие ниши обжили красные рыбки – кардиналы или королевские султанки, с огромными черными глазами. Они ночные существа и днем редко покидают свой дом. Возле большого валуна спрятался маленький каменный окунь. Малыш почти черный, и рядом с валуном абсолютно незаметен. Выход из пещеры повторяет очертания Кипра, вот и мыс Грекко, вот и вытянутая Карпасия. После пещеры идет ровный участок, на котором уютно пристроился серый скат-хвостокол. Вся группа как по команде бросилась к донной рыбке, которая припустила с такой скоростью, что через мгновение скрылась в синей дымке. В расщелине притаился молодой осьминог. Пытаюсь выманить его из убежища, но головоногий не поддается, ни на какие уговоры, ни пальцы, ни ракушки, ничего, он хорошо знает, что от местных дайверов ничего хорошего ждать не приходится.

Новая пещера, в ней живут рыбы белки. Только стоит приблизиться, как вся семейка, скрывается между камнями, но стоит немного отойти, как любопытные рыбки вновь появляются из своих убежищ.

Кроме рыб здесь много голожаберников, раскрашенные в яркие цвета, они медленно обследуют камни, сгрызая с них органическую пленку. Мне удается найти маленькую филлабелину, спрятавшуюся на кустике водорослей, этот голожаберник имеет очень красивую фиолетовую окраску, но снять его с помощью простой мыльницы совсем непросто. Вспышка полностью обесцвечивает его окраску, и моллюск растворяется в световом потоке. Пробую снять без света, темно, но может, удастся вытащить что-нибудь на компьютере.

К другим интересным местам для погружений относятся каньон – узкий промытый течением желоб, стенки которого обросли губками и прочей живностью, Грин-Бэй, где рыба окружает ныряльщика со всех сторон, настойчиво требуя угощения, а также берег в районе пещеры Циклопа.

RSS Обсудить