Японская фуга / Отзывы о Японии / Travel.Ru

ноябрь 2008

Часть первая, Ре минор

Путешествия во времени сегодня не проблема. Хотите отправиться в далёкое прошлое, берите тур по африканским саванам или джунглям Амазонки. Интересно заглянуть в будущее, отправляйтесь в Сингапур или Японию. Мы выбрали Японию. Неожиданности начались уже на стадии оформления документов. Фотографию на визу японцы затребовали формата 2 на 2 дюйма (четыре с половиной сантиметра), у наших фотоателье такого стандарта не оказалось, пришлось делать спецзаказ. Это же нелогично, объяснял я жене, когда размер по вертикали совпадает с размером по горизонтали, лицо оно же вытянутое, ты забыл куда едешь, парировала жена, действительно, крыть было нечем. Наконец, все формальности остались позади, наши паспорта украсились японскими визами, а мы, зарегистрировавшись на рейс японских авиалиний, ждём вылета. Пройдясь по домодевоским taxfree-shop"ам, убедились в серьёзности заявлений правительство о привязке российского бюджета к бивалютной корзине. В одном магазине торговали алкоголь на доллары, в другом на евро. Взяли и там, и там, негоже в тяжёлые времена экономического кризиса идти со страной не в ногу. Пространственно-временная транспортация заняла 10 часов и по себе не оставила особенно ярких впечатлений. К услугам путешественников во времени достаточно качественная, но необильная еда, напитки, включая легендарное саке, жидкокристаллический экран в спинке каждого кресла и наушники для более приятного времяпровождения.

После перемещения, как заведено во всех научно-фантастических фильмах, нас ждал Патруль времени. Проверили паспорта, сняли отпечатки больших пальцев обеих рук, разумеется электронным способом, отсканировали радужную сетчатку глаз и отпустили с миром. Туристов, мы в их числе, выбравших недельный тур по Токио и окрестностям, оказалось довольно много – чуть меньше полусотни, два практически полных автобуса. Связь с родными оказалась практически невозможной, естественно, мы же в другом времени. Япония перешла на более продвинутый формат мобильной связи, не воспринимаемый большинством наших телефонов, за исключением последних моделей. Знакомство с Японией начинается сититуром по Токио, но до Токио ещё надо доехать. Для ускорения этого процесса из аэропорта Нариты нас везут по платной дороге. Времени на оплату, как это делается в Европе, тратить не надо, умные электронные устройства успевают считать номер нашего автобуса, снять с его счёта необходимые деньги и поднять шлагбаум прямо перед его носом, водитель даже не притормаживает. Сегодняшняя столица Японии город сравнительно молодой, когда-то это была маленькая рыбацкая деревушка Эдо. В пятнадцатом веке местный самурай построил здесь свой замок. Через столетие этот замок перешёл к знаменитому и грозному сёгуну Токугаве Изясу, установившему в стране военную диктатуру, или по-японски сёгунат, поскольку сёгун, или как произносила это слово наша гид Мицуи, "сёгн", это военаначальник самураев. На особенности произношения Мацуи обратила внимание моя жена – странно она произносит это слово "сёгн-н". Но, поскольку слово не переводное, Мацуи в принципе не может произносить его неправильно, урезонил жену я. Так вот этот самый сёгун Токугава с потомками и вывел Токио (тогда Эдо) в мировые мегаполисы. К 1720 году население города достигло 1 миллиона, что являлось мировым рекордом. Как мы знаем из истории, долго держать власть на штыках ли, на мечах ли невозможно, и в 1867 году правление сёгунов "дома Токугавы" рухнуло, власть перешла к законному, ведущему своё происхождение от богов, императору. Кстати и сегодня отношение к императору в Японии довольно трепетное. Мацуи, или как она разрешила себя называть, Муся показала нам большие фотографии императорской четы, "это супруги императора", пояснила она, а также фотографии двух императорских сыновей с детьми и жёнами. Фотографии дочери императора показано не было, поскольку та сочеталась браком с рядовым гражданином и тем утратила статус небожителя. Впрочем, мы отвлеклись, давайте продолжим наш исторический экскурс, после реставрации императорской власти, в 1869 году императорская семья переезжает во дворец-замок Токугавы из Киото в Эдо, нарекая этот город именем Восточная столица, по-японски, догадались? – правильно, Токио, точнее, Токёо, но не будем вдаваться в тонкости японского произношения. К сожалению, из-за разрушительного землетрясения 1923 года и американских бомбёжек 45-го, памятников той эпохи не осталось вовсе. Поэтому наш первый туристический объект – буддийский храм Сенсодзи в Асакуса, это такой район в Токио, является лишь исторической реконструкцией, более древнего, но, увы, не сохранившегося храма. Этот храм имеет ещё одно название Асакуса Канон, Канон так зовут богиню, пятисантиметровую статую которой по легенде в 628 году выловили в реке Сумида местные рыбаки. Сегодня это самый большой и почитаемый буддийский храм Токио, около него многолюдно. Первое, с чего нужно начать общение с богами, очиститься водой, то бишь, умыться у специального фонтана. Вода для омовений льётся из пасти бронзового дракона, олицетворяющего, в отличие от Китая, водную, а не огненную стихию. Далее быстрее туда, где клубится, уходящий в небо, ароматный дым. Нужно омыться и дымом, процедура непростая и наблюдать за ней довольно забавно. Теперь уже можно молиться, зажигать ароматические палочки, бросать в отведённое для этой процедуры место монеты, кинуть кости, а точнее вытряхнуть из специального ящичка палочку с иероглифом, чтобы достать, в зависимости от выпавшего символа, персональное предсказание. Многие из наших туристов, не пожалев сотню иен, это чуть больше доллара, получили такие предсказания, где, о радость, сообщение о грядущих приятностях было напечатано не только по-японски, но и по-английски. Кстати, если предсказание неприятное, а и такое бывает, нужно данную бумажку привязать в специальном месте к специальной верёвочке, и тогда, хвала Будде, оно не сбудется. Рядом с храмом, на дворе начало ноября – осень, развёрнута выставка хризантем. На чудо света не тянет, но зрелище для глаз незабываемое. Те хризантемы, что продают у нас, отличаются от японских, как цветок шиповника от сортовой розы. Во-первых, японские хризантемы громадные, раза в два-три больше самых крупных наших экземпляров, во-вторых, их десятки видов разного цвета, оттенки белого, жёлтого, розового, сиреневого, и формы, округлые, плоские как диски, пирамидальные. Над некоторыми экземплярами трудятся мастера-цветоводы, срезая неидеальные лепестки. Икебана почти философия, поэтому всё, что относится к цветам сакрально. Во время самостоятельной вылазки в Токио мы даже нарвались на "цветочных проповедников", одаривших нас не дайджестом библейских или иных текстов, а семенами хризантем.

Видимо, лучшее время для посещения храма Сенсодзи, да и Токио в целом, весна, цветение сакуры, поскольку к величественно-прекрасной пятиярусной пагоде, увы это тоже реконструкция, предшественницу не пощадили пожары второй мировой, ведёт широкая аллея, засаженная этими олицетворяющими Японию деревьями. Спросите, почему для посещения мы выбрали осень, одно из названий нашего тура "кленовый блюз", и в программе в один из свободных дней рекомендовано "любование багряными клёнами". Я интересуюсь у Мацуи, где лучше всего в Токио любоваться этими клёнами. Увы, отвечает, время ещё не настало, слишком рано, листва в Токио ещё зелёная, клёны покраснели в более северных провинциях или расположенных выше над уровнем моря. Понятно, всё тоже классическое са-аховое "где-то высоко в горах, но не в нашем районе", обидно.

Следующая остановка – район Императорского дворца. Этот дворец тоже не имеет ничего общего с дворцом Токугавы Изясу, тот дворец был уничтожен пожаром 1873 года, восстановлен и вновь сожжён в огне второй мировой в 45-ом. Да нам, собственно говоря, без разницы, поскольку к самому дворцу не пускают. Там и поныне живёт император с семейством, а нам дано лишь лицезреть ров, кусок крепостной стены, да двухарочный мост в традиционном японском стиле. Дорога к огороженной территории дворца ведёт через сквер, засаженный невысокими, причудливо искривлёнными японскими соснами с длинными, мягкими иглами. Совсем рядом небоскрёбы, эти застывшие холодные конструкции резко контрастируют с живой зеленью, создавая поразительный пейзаж. Мацуи ведёт нас напрямик мимо этих удивительных сосен по газону. Можно ли здесь ходить, недоумеваем мы. Дело в том, объясняет она, что я нигде не видел таблички, запрещающей это делать. А газон действительно мягкий, упругий, не уступит газонам Гайдпарка или парка Святого Джеймса в Лондоне. Недаром отец отечественной японистики Всеволод Овчинников находил много общего у японцев и англичан, так похожих своей ни на кого непохожестью. В "сосновом сквере" многолюдно, вот группа мужчин в строгих чёрных костюмах расселась на травке и о чём-то оживлённо беседует, вот пара девушек бойко орудует палочками, поглощая свой немудрёный ланч, купленный где-то неподалёку. Кстати, обедающих таким образом довольно много, а блюдо №1 это лапша, которую по японскому этикету принято шумно втягивать в себя, а иначе её никак и не втянешь. Она длинная, толстая, как итальянскую спагетину на вилку, на палочку её не намотаешь, остаётся защемить имеющимся столовым прибором, поднести ко рту, ну и втягивать внутрь, абсолютно без звука при всём желании не получится. Поевшие отдыхают тут же на травке, кто предаётся целительному сну, кто читает, кто просто нежится на солнце. Изучая историческое наследие, мы как-то подзабыли, что находимся в будущем, поэтому далее внимание к памятникам ультрамодернистской архитектуры. Запомнилось офисное здание фирмы Асахи, пивного тяжеловеса. Оно облицовано отражающим желтоватым стеклопластиком, и формой и цветом напоминает пивной бокал. Сверху, как и положено белоснежная, пузырящаяся стеклянными многогранниками "пена". Здание частной телекомпании Фуджи напоминает какой-то галактический космопорт с парой пришвартованных к нему летающих тарелок. Мацуи обращает наше внимание ещё на какие-то прямоугольные коробки, увенчанные прорывающимися к небу стелами. Оказывается эти стелы - замаскированные трубы мусоросжигательных заводов, уничтожающих мусор и одновременно вырабатывающих полезную тепловую энергию. Тем временем, автобус привозит нас к бронзовому, позеленевшему монументу. Это Статуя Свободы. Она значительно меньше американской, точная копия французских, той, что стоит в Париже у одного из мостов и другой, стоящей на сельском перекрёстке у города Кальмар. Кстати, Токио роднит с Парижем не только эта статуя, ассоциируемая прежде всего с Нью-Йорком, но и наличие железной башни поразительно похожей на Эйфелеву, особенно, благодаря подсветке, в тёмное время суток. Если сравнивать эти две башни, можно сказать, что у "японочки" те же проблемы, что и многих её землячек. Хотя, возможно, проблемы не у них, а у меня, проблемы в стереотипном восприятии. Сохраняя политкорректность, замечу, что, на мой взгляд, у дочери Эйфеля более длинные и стройные ноги. Наряд у "парижанки" тоже, как мне кажется, более изыскан, поскольку более сдержан. "Уроженка Токио" одета уж больно ярко, зато патриотично, выбран красный и немного белого - цвета японского флага. Тут вкус героини нашего повествования опять же не идёт в разрез со вкусом большинства, японские девушки отдают предпочтение яркому стилю в одежде. К их чести нужно отметить, что своим стилем они мастерски скрывают полученные от природы недостатки и подчёркивают природные достоинства. Типичный наряд японской девушки – тёплые сапоги или гетры до колен, короткая юбочка или шорты, какая-нибудь куртейка, да вязаная шапка с помпоном. Можно сказать, что среди японок много красивых или, во всяком случае, интересных. Хотя красота эта не яркая, не броская, зато и не мимолётная, остающаяся с её обладательницей на долгие годы, медленно преобразуясь в достоинство и элегантность. Ещё несколько слов о башне, зовут её по-мужски Tokyo tower, она почти в два раза легче, значительно моложе, год рождения - 1958, и на 33 метра выше трёхсотметровой Эйфелевны, но поскольку расположена вблизи небоскрёбов, субъективно кажется много ниже парижской подруги. Так же как и Эйфелева имеет обзорные площадки и у нас будет возможность на неё забраться и оценить открывающиеся виды. А сейчас, напомню, мы у подножья Статуи Свободы, на берегу Токийского залива взираем на современный, весьма внушительный, перекинутый через бухту подвесной мост, почему-то названный радужным, видимо потому, что соединяет два берега залива. Это район Одайба, когда-то тут плескались волны, но стремительно расширяющемуся городу требовались новые земли, и часть залива было засыпано, застроено, а на вновь образованном берегу организовали небольшой пляж.

Следующим номером нашей программы – обед, для этого нас везут в отель Вашингтон, там с 11 до 14 функционирует система "буфет", она же "шведский стол". Поскольку время ближе к двум, выбор блюд несколько ограничен, все они европейской кухни и весьма среднего качества, что это несведённые счёты со страной, имеющей одноимённую столицу? Завяжите мне глаза и переместите мгновенно из родного дома сюда, дайте попробовать этой еды и спросите в какой стране я нахожусь. Японию назову в числе последних. Этот первый день в Токио живо напомнил Пекинское путешествие. Там тоже был длинный перелёт, сити-тур без заселения в гостиницу, похожие достопримечательности, а потом обед. Так вот в Пекине нас потчевали, пусть и не самой изысканной, но настоящей китайской едой, по этой причине тур в Китай пока мне нравится больше японского. Так что авторитетно, к радости левых движений, могу заявить, последнее слово в соревновании двух систем ещё не сказано. Далее нас везут в Тойота-центр и дают два часа свободного времени. Зачем столько, возмущается большинство, никто себе машину тут покупать не собирается, но всё рассчитано заранее, в гостинице мы должны оказаться ровно в пять, именно до этого времени заказан автобус. В центре можно поглазеть на последние изделия японского автопрома, посидеть внутри некоторых моделей, поиграться на симуляторах, довольно реалистично передающих езду на автомобиле – кабинку заносит на поворотах, трясёт при съезде в кювет. Можно даже прокатиться по спецтрассе на электромобиле, удовольствие это стоит, кажется, около трёх тысяч иен. Рядом с Тойота-центром расположен "форт Венеры", торговый комплекс, ориентированный на женщин, его посещение тоже входит в отведённое время. Нехотя прошвырнулись, в продаже товары европейских мастеров по поднебесным ценам или, как вариант, товары мастеров поднебесной по ценам европейским. Наконец мучительные два часа истекают, многие члены нашей группы, в основном люди в возрасте, проводят последний час, отдыхая на лавочках. Нас везут в гостиницу. Мы будем жить в отеле Принц в районе Таканава, но мы уже настолько устали, что нам всё равно та эта канава или не та. Выгружаемся с вещами. Я интересуюсь у сотоварищей нужно ли одарить коридорного, доставляющего в номер вещи, какими-нибудь деньгами, в принципе я знаю, что в Японии чаевые не приняты, но, не дав в подобном случае деньги, будешь чувствовать себя как-то неудобного. Ты их чаевыми очень сильно обидишь, поучают меня более опытные. Итак, мы в холле гостиницы со своими вещами, нам выдают конверты с электронными ключами, приветственным письмом и талонами на завтрак. К нашим вещам никто не подходит, в других менее развитых странах, где туризм одна из первых, если не первая статья национального дохода, вещи буквально "рвут из рук", наперебой предлагая свои услуги. Увы, богатая Япония пришла к процветанию совсем другими путями, это страна в первую очередь для самих жителей, а уже во вторую для остальных. Поэтому коридорные нас стойко игнорируют и нам приходится тащить вещи самим, похоже, мы их всё-таки очень сильно обидели, но если не чаевыми, то чем? Позже я видел, как вещи постояльцев тащили служители, и было это, так, наверное, сказали бы в сердцах у нас, "по-японски", вещи здоровенного жителя страны восходящего солнца, японская молодёжь в росте практически не уступает европейцам, чего не скажешь о более старшем поколении, тащила худенькая, невысокая, одетая в униформу отеля девушка.

Часть вторая, Фа мажор

Втискиваемся со своими вещами в лифт, где уже находится ещё одна пара из нашей группы. Нажимай на кнопку, торопит меня жена, чего стоишь. Здесь в этом нет нужды, вяло шучу я, забыла, где находишься, у нас же сфотографировали сетчатку глаз, сейчас лифт считает информацию, запросит гостиничный сервер, на каком этаже мы размещаемся, и доставит нас куда нужно. Наконец мы в номере, первым делом идём "осматривать" ванну. Открыв туда дверь, чувствуем себя в шкуре героев Жана Рено и Гюстава Клавье из фильма "Пришельцы", таких же бедолаг, странствующих по коридорам времени. Мы, как и они, застываем в недоумении перед унитазом. Слава богу, что мы не рухнули перед ним на колени и не стали, как упомянутые герои, совать туда руки, могло сильно ударить током. Дело в том, что японский унитаз снабжён специальным электронным сиденьем с пультом, который позволяет осуществлять множество функций, одна из них подогрев сиденья, температура регулируется, об остальных функциях позже. Рядом с унитазом, как и положено, держалка для туалетной бумаги, но в отличие от наших, у неё закреплены два рулона. Та же картина в общественных туалетах, да ещё две запаски. Я долго терзался вопросом – зачем? Сначала я думал, что там заправлена разная бумага, возможно в Японии туалетная бумага, так же как и наждачная, в зависимости от своих абразивных свойств, имеет разный номер, второй рулон для тех, кто любит "погорячее", но нет, оба рулона идентичны. Преодолев ложную скромность, я задал прямой вопрос Оксане, представительнице принимающей стороны, российской гражданке, уже довольно долго живущей в Японии. Ответ меня разочаровал – это на случай, если один из рулонов закончится. Живо напоминает старый сюжет из "Ералаша". Заходит мальчик в автобус и выбивает в кассе два билета. Старушка его спрашивает – зачем. Он отвечает – это на случай, если один билет потеряю. А если потеряешь второй? А на этот случай у меня проездной. Так вот, у японских унитазов тоже есть свой "проездной" - это струя тёплой воды регулируемого напора, вызываемая нажатием на соответствующую кнопку. Чтобы было понятней, как пользоваться этим чудом электронной техники, все кнопки снабжены надписями на японском и английском, а также красноречивыми рисунками. Струей воды можно, за это отвечают разные кнопки с разными рисунками, омывать разные органы. На части унитазов, в основном в общественных заведениях, есть кнопочка с музыкальной ноткой – включает психоделическую музыку. К конструктивным недостаткам, на мой взгляд, относится то, что главная операция – слив, хотя, наверное, это делается в целях соблюдения техники безопасности, осуществляется не с пульта, а при помощи одинокой, вмурованной в стену клавиши. Через несколько дней, к хорошему привыкаешь быстро, лишнее нажатие на клавиши уже раздражает, поскольку много рутинных операций автоматизировано – поднёс руки к умывальнику, их из специальной трубочки обдали мыльной пеной, далее к крану, опять ничего нажимать не нужно, вода польётся сама. Сушилки для рук тоже очень интересны, горячий воздух не выбрасывается в пространство, а курсирует по специальному жёлобу, куда и нужно совать свои конечности. Эти электронные унитазные крышки удивили всех, но некоторых настолько, что они решили эти изделия приобрести. Я беседовал со свидетелями таких приобретений. Говорю, может же не подойти к имеющемуся компакту, в магазине всё подберут, отвечают. Но слишком мало исходных данных в наличии, возражаю я, по чему подбирать-то будут, по заднице? В общем, тема эта ещё долго обсуждалась в автобусе во время необходимых перемещений. Кто-то предлагал счастливым обладателям, вместо того, чтобы прятать это чудо в небольшом помещении, монтировать его, есть, чем гордиться, в центре гостиной, кто-то снабдить им все кресла японских авиалиний. По сравнению с унитазом ванна в гостинице смотрится как диван эпохи Людовика четырнадцатого, памятник давно ушедшей эпохи, никаких джакузи и прочих штучек, голая классика, радует лишь пара ёмкостей с "молоком для ванны" на туалетном столике, это вместо бутыли с шанелью № 5, которую, как следует из упомянутого выше фильма, все "пришельцы" льют почём зря в свои ванны. Отсутствие джакузи я компенсировал захваченным в ванну бокалом с ледяным коктейлем, благо "лёдоделательная машина", выдававшая "на гора" по ведёрку обжигающих холодом кубиков, совсем рядом с нашим номером. После ванны уже нет сил ни для чего, только для сна. Несмотря на то, что по японскому времени ранний вечер, а по нашему начало дня, я буквально проваливаюсь в сон, биологические часы сбиты начисто, однако и просыпаюсь очень рано и маюсь пару часов до завтрака, как потом выяснилось, тоже приключилось с большинством наших туристов.

Несколько слов о завтраке. Он у нас был довольно стандартный, но с небольшим японским уклоном. Кстати, многие секрет японского долголетия связывают именно с особенностями питания. Мацуи познакомила нас со следующим правилом, каждый день необходимо потреблять восемь обязательных компонентов: рис, морепродукты, пищу из соевых бобов, уксус, водоросли, овощи насыщенного цвета, лук и ещё один компонент, который, нет мне прощения, я забыл. Хотя для европейца счастливым числом является семь, поэтому, возможно, для нас эти компоненты достаточны. В Японии же счастливым числом является восемь, поскольку иероглиф "развитие", отвечающий за написание этого числа похож на символическое изображение горы Фудзи, две почти сходящиеся косые линии. А вот несчастливое числа у японцев – девять, после счастья всех и всегда караулят неприятности, и четыре, "ши" по-японски, так как является омонимом слова "смерть". Японцы весьма подвержены всяким суевериям, например, во многих отелях отсутствуют этажи с несчастливыми номерами. Жители японских островов любят всякие талисманы, например, почитают сову, поскольку её название ими произносится также как "без печали". И всё-таки о завтраке, о его японском уклоне. Конечно, это, прежде всего, рис, которым японцы заедают любое блюдо, используя его, как мы используем хлеб. Рис они предпочитают свой японский, хотя он и несколько дороже импортируемого из Таиланда, Индии, Китая. Японский рис круглозёрный, клейкий, его удобнее, чем рассыпчатый, есть с помощью палочек. Кстати, как-то за завтраком наблюдал забавную картинку, пожилой японец пытался с помощью палочек поднести ко рту помидорчик черри, одиноко скучавший на его опустошённой тарелке. Осуществить ему это так и не удалось, синьор-помидор выскакивал из самых замысловатых захватов. В конце концов японец, нет, не сделал харакири, хотя лицо его было несколько потерянным, взял помидор в руку и быстро сунул в рот. Мораль, выбор того или иного столового прибора зависит не только от того, кто за столом, что евро-американцам сподручнее нож и вилка, а азиатам – палочки, банально, но и от того, что на столе. Конечно, большинство встреченной нами в Японии еды было "заточено под палочки", небольшие кусочки мяса или рыбы, тонкая ажурная нарезка овощей. Кроме риса, из блюд японской кухни на нашем завтраке присутствовало два вида супа. Первый вид, это наипопулярнейший в этой стране мисо-суп. Его обязательная составляющая – соевая паста "мисо", придающая супу непередаваемый вкус и некоторую мутноватость, остальные ингредиенты на совести повара, у нас это были кусочки соевого творога и маленькие, если не сказать микроскопические, шляпки грибов. В Японии вообще много предметов небольшого размера, деревья, сувенирные лавки, в которых практически не повернуться, большинство жителей, у них даже палочки для еды ощутимее короче китайских. Второй супчик, обозначенный как суп дня, но почему-то каждый день один и тот же, с прозрачной вермишелью и грибами, но другими и по-другому нарезанными. Рисовая лапша-вермишель присутствовала и в холодных закусках, её я потреблял с водорослями, слова о рецепте долголетия попали на благодатную почву, имевшихся в достаточном количестве и ассортименте, а чтобы здесь в дальнем далеке не оторваться от родимых корней, заедал всё это родными корнеплодами. Любимая картошечка имелась в варёно-тушёном виде. Завтрак не был полностью вегетарианским, кроме овощей, соков, фруктов, хлопьев, тостов, иогуртов, омлета, можно было взять сосиски или рыбу, день это была красная, кажется кета, день скумбрия, или, как она тут называлась, "испанская макрель".

Наконец завтрак позади, на него ушло много времени, но нужно запастись энергией, когда ещё и что это будет за обед, теперь мы готовы к путешествию. На весь день отправляемся на автобусе в Камакуру. Сегодня это небольшой курортный городишко, но с богатой историей. В нашем туре он позиционирован как одна из древних столиц Японии. Формально он не может претендовать на столь высокое звание, поскольку там никогда не было императорской резиденции. Однако, именно здесь с 1192-го года по год 1333 был политический центр мощного сёгуната, основанного Минамото Ёритомо, отстранившего от власти киотского императора. После реставрации императорской власти город пришёл в запустение, а ещё позже здесь стали селиться художники и поэты, оценившие прелесть мягкого климата укрытого от ветров с трёх сторон горами приморского городка. По дороге Мацуи развлекает нас рассказами о японском житье-бытье. Раньше самым популярным фруктом в Японии был банан, но недавно уступил пальму первенства яблокам. Причём японцы любят яблоки послаще, поэтому их учёные изобрели прибор, который бесконтактно, не портя плод, может определить сахаристость. Но настоящему учёному, такова их натура, мало простой констатации, его тянет на преобразования, с господом богом потягаться охота. Поэтому японские учёные занялись проблемой повышения сахаристости. Изобрели оригинальный метод, чтобы яблоки были слаще, им в период созревания дают послушать музыку Моцарта. Почему именно Моцарта, недоумённо спрашиваю я, а не, например, Бетховена. Вот так, отвечает Мацуи, учёные определили, что именно Моцарт влияет благотворно, кстати, добавляет она, Моцарта дают слушать и беременным женщинам. О выборе конкретных произведений из довольно богатого наследия музыкального гения, поговорить не успели, но думаю это скорее сороковая симфония, чем реквием, который и самый сладкий плод способен превратить в "вырви глаз". Нам по пути попался грузовичок с хрюшками, и Мацуи переключилась на другую тему. Традиционно японцы отдавали предпочтение рыбе, но последнее время с удовольствием едят и мясо, в том числе свинину. Свинок выращивают не без инноваций. Для улучшения аппетита, самочувствия и состояния дают им слушать народные гавайские песни. Вон оно как, а мы то опечалились, думали хрюшек на мясокомбинат везут, и напрасно, поскольку их, скорее всего, везли на концерт. А с другой стороны, чего это их так унижают, яблоки, видите ли, до Моцарта доросли, а свиньи нет, что ж им так в своём свинстве и прозябать!

Мы на месте и начинаем с осмотра главной достопримечательности Камакуры – гигантской статуи Будды. Буддизм проник в Японию где-то в двенадцатом веке и с тех пор мирно сосуществует с национальной японской религией синтоизмом. Вообще японцы народ веротерпимый, сегодня в Японии по результатам социологического опроса насчитывается порядка 5 миллионов христиан, 90 миллионов буддистов и 80 миллионов синтоистов. Для справки, всего жителей Японии меньше 130 миллионов, но никакого парадокса тут нет, просто многие считают себя и синтоистами, и буддистами, поручая синтоистским богам заботиться о рождении, времяпровождении, иным словами связывая с синтоизмом заботы о сиюминутном. Вечные же вопросы о смысле жизни, смерти и бессмертии, решая в соответствии с буддисткой традицией. Интересны две ветви японского буддизма. Первая самая широко известная – дзен-буддизм, призывающая, если не вдаваться в тонкости, достичь просветления с помощью ряда душевных усилий: медитации, самосозерцания и самопогружения. То есть проникнуть в светлое будущее, опираясь исключительно на собственные силы. Этот путь был особенно популярен среди самураев. Однако большинству простолюдинов такой путь казался слишком нереалистичным, и они избрали другую ветвь буддизма – амидаизм, рассчитывая на помощь более сильного, пытаясь достичь буддийского рая с помощью молитвы и поклонения заведующему этим заведением Будде Амида. Объект такого поклонения мы и осматриваем в Камакуре. Высота японского бога 11 метров, это вторая по величине статуя Будды в Японии. Ещё большая находится в Наре, но та несколько раз реставрировалась, а эта дошла из тринадцатого века первозданной. Поросшие лесом горы на заднем фоне, зеленоватый, с заслуженной патиной умиротворённый Будда, сидящий в позе лотоса, снующие вокруг него по своим мелким делам мелкие людишки, картина оставляет незабываемое впечатление. Как гласит легенда, 94-х тонную статую отливали на народные деньги, причём в буквальном смысле, переплавляя имевшие тогда хождения медные монеты, пожертвованные бедняками на памятник. Подтверждение тому – довольно большое содержание в памятнике и монетах того времени свинца. По идее монета должна стоить дороже материала, из которого она изготовлена, но мы то с вами хорошо знаем, что так бывает не всегда, вернее, в лихую годину всё наоборот, а может нам тоже из советской мелочи чего-нибудь крупное отлить.

Следующий объект посещения - дзэн-буддистский храм Энгакудзи, точнее не храм, а монастырь или храмовый комплекс, поскольку Энгакудзи, и это типично для Японии, представляет собой множество разнообразных культовых построек и памятников, живописно соединённых тропинками, петляющими по ландшафтным садам. И первое, на что мы обращаем здесь внимание, - пруд с разноцветными рыбками. Рыбы ведут себя довольно бесцеремонно, посетителей не боятся, а, заметив склонившегося к ним посетителя, высовывают из воды свои пасти и требуют пищи. Далее бродим по монастырской территории, где-то здесь находится святая реликвия – зуб Будды, но подпускают к нему только в дни новогодних празднеств. Осматриваем многочисленные скульптурные изображения многочисленных Будд. Есть отдельно стоящие, одетые в красные вязанные шапочки и красные нагрудники, а есть буквально легионы, стоящих плечом к плечу одинаковых каменных идолов, это, конечно, не терракотовое войско китайского императора, размер не тот, но впечатление оставляет. Здесь же можно полюбоваться выставкой цветущих, и это типично для данного времени года, хризантем, примерно такую же мы видели в Токио. Но в Энгакудзи цветут не только хризантемы, цветёт японская айва, что нетипично, и даже, о хвала тебе, аномально тёплая осень, одна сумасшедшая сакура, и мы словно попадаем в сказку о двенадцати месяцах или, говоря языком "техно", свободно перемещаемся во временном континууме. Несколько слов о сакуре, этом едва ли не главном символе Японии. Мы наивно спросили у гида, сакура это же вишня? В Японии едят вишню, ответила Мацуи, ягоды сладкие и вкусные, но её цветами никто не любуется, плоды сакуры никто не ест, они горькие и кислые, но цветами любуются все. Увиденные нами цветы можно было бы назвать цветами махровой вишни, если таковая в природе существует. Цветов на деревце было много и у каждого множество лепестков, нежнейшего бело-розового цвета. Зрелище приятное для глаз, но в душу, честно говоря, глубоко не проникло. Видимо, весной количество переходит в качество, а сейчас до эстетического взрыва не хватило критической массы.

Накормив впечатлениями душу, не нужно забывать и о теле, поэтому далее нас ждёт традиционный японский обед. Обувь снимать не надо, садиться на корточки тоже, а так, хотя бы раз, хотелось попробовать, но, увы, не довелось, зал, отведённый под трапезу, заполнен "нормальной" мебелью. Рассаживаемся, перед каждым поднос, на нём главное блюдо, оно готовится на ваших глазах, о чём свидетельствует пламя горелки, когда таблетка сухого спирта прогорит, можно открывать крышку фаянсового горшочка и есть. А пока множество, пять-шесть, маленьких плошечек, куда, учитывая объём содержимого, но не консистенцию, можно сказать, накапано чего-то неизвестное. Из столовых приборов разумеется палочки, одноразовые. Палочки эти, как я уже писал, короче китайских, длинными нам есть неудобно, поясняла Мацуи, вырезаны они из дерева "одним куском", гарантия того, что ими никто не пользовался ранее. Таким образом, перед едой их необходимо разъединить-разломать по специальному желобку, в сечении они не круглые, а скорее прямоугольные, и это тоже достаточно рационально. Мы готовы к трапезе и просим Мацуи сообщить правильную последовательность потребления имеющихся блюд. Её ответ повергает нас в шок, как там у Киплинга, Запад есть Запад, Восток есть Восток, и друг друга им не понять. Нам сообщают, что правильной последовательности не существует или, если хотите, у каждого эта последовательность своя, поэтому закусываем всем понемножку. Имеется мини-сашими, несколько кусочков сырой рыбы и комочек, наверное, мясного фарша, посыпанный луком и красиво уложенный на лист крапивы или растения на неё похожего, ещё в ассортименте, какие-то проращенные ростки, маринованные овощи, зеленый салат с какой-то, видимо, ореховой заправкой приятного чуть сладковатого вкуса. Наконец, главное блюдо – это свежесваренные в собственном соку кусочек рыбы, креветка, морской гребешок, гроздь грибов, ножки которых тоньше вермишели, и овощи. Всё это нужно, ой что я говорю, можно макать в специальный соус и заедать рисом. Еды, по нашим меркам, немного, но все сыты, поскольку, так считают на востоке, сытость наступает не от количества, а когда человек попробует "все вкусы" - и кислое, и сладкое, и острое, и солёное. После обеда нас ждёт небольшая прогулка по берегу залива. Народу немного, уже не сезон, по водной глади, стоя на своих досках и помогая себе веслом, поскольку волн нет, скользят лишь несколько сёрфингистов. Вода сравнительно тёплая, можно было даже окунуться, но к этому никто не готов, поэтому отъявленным любителям водных процедур осталось только бродить босиком в полосе прибоя. Отметим, что пляж большой, песчаный, вот только песок с каким-то сероватым оттенком.

В Камакуре нам осталось осмотреть ещё синтоистский храм Цуругаока Хатимангу. Отличить синтоистский храм от буддистского можно по специальным воротам, они называются тории и имеют форму, напоминающую какой-то японский иероглиф. Их появление описывается легендой. Верховная богиня Аматэрасу Омиками (великая священная богиня, сияющая на небе, короче говоря, солнце) за что-то обиделась на своего брата, кажется, он был неумерен в потреблении алкоголя, и удалилась в пещеру. По всей земле наступила ночь, это продолжалось довольно долго, и нужно было что-то делать, как-то выманить Омиками из пещеры. Что только люди не делали и пели, и плясали, но добились успеха только тогда, когда соорудили насест – тории, куда посадили двенадцать петухов. Петухи заголосили, и красно солнышко вышло из своего убежища. Миновав тории, а на главной аллее, засаженной сакурой, их аж три, громадного размера, попадаем на территорию храма. Нам повезло, в ноябре проходит праздник сити-го-сан, что дословно означает 3-5-7. В древней Японии, как и в других странах в те времена, была велика детская смертность, поэтому родители детей, преодолевших опасный рубеж и достигших возраста 3-5-7 лет, четыре, как мы знаем, по-японски даже буквально означает смерть, возносили хвалу богам. С тех пор японская педиатрия достигла больших успехов, но праздник остался, и в ноябре много празднично одетых японских детишек вместе с родителями посещают синтоистские храмы. Некоторых, чаще девочек, мальчиков реже, по такому торжественному случаю одевают в традиционную японскую одежду. Маленькие красавицы в кимоно смотрятся умилительно. Читатель, наверное, знает этот старый анекдот о посещении ВАЗа японской делегацией, которая заявила, что у нас замечательные дети, а то, что мы делаем руками, ужасно. Хочется вернуть комплимент, сделать, как говорят на Кавказе, алаверды. Та вот, не принижая значения всех японских достижений в области высоких технологий, заявляю, что и у них тоже лучше всего, и это не смотря на их "короткие палочки", получаются дети. Кимоно, так же как и мужская парадная одежда, состоящая из широких штанов и расписной накидки с длинными рукавами, стоит недёшево, не все себе могут позволить, тем ценнее встреча с такими "правильно одетыми" детишками, щёлканье фотоаппаратов около них не утихает, причём родители не только не препятствуют фотографированию, японцы вообще очень внимательно и доброжелательно относятся к иностранцам, а наоборот заставляют детей позировать. Немножко теряется смысл фотоохоты, где объект съёмки нужно выслеживать или ждать в засаде, только тогда на снимках появляются лица с натуральным проявлением эмоций, но дети особый случай, они ещё не научились претворяться и ведут себя естественно и забавно в любой ситуации. Детишек не только правильно одевают, но и обувают. Для девочек это деревянные сандалии на толстой платформе, к ним специальные носочки, в которых большой палец располагается отдельно от остальных. Ходить в такой обуви если не невозможно, то, во всяком случае, очень утомительно, поэтому большинство таких утомлённых красавиц, особенно справляющих праздник впервые, их счастливые отцы переносят на руках. Ещё раз убедились, что внуков любят сильнее, чем детей, встретили двух сестричек в кимоно, которых привела на праздник бабушка, обувшая их, наступив ради внучек на горло этикету, вместо сандалий в удобные кроссовки.

Время летит быстро, и нам, чтобы не попасть в пробки, нужно возвращаться в Токио. Добираемся благополучно, даже раньше намеченного времени, автобус у нас заказан до шести часов, поэтому желающих, мы в их числе, предлагают довезти до Гинзы. Гинза, дословный перевод "серебряный двор", раньше здесь селились ювелиры и чеканщики, главная торгово-развлекательная артерия Токио, "рай для пресыщенных", как её обзывают в путеводителях. По дороге стемнело, и серебряная красавица предстала перед нами во всём блеске своих неоновых украшений. Заглянули в несколько магазинов, один из них антикварный, торговавший небольшими терракотовыми фигурками по цене от четырёх тысяч долларов, а потом просто неспешно прошвырнулись, глазея на витрины и прохожих, снимая на видеокамеру и фотографируя достопримечательности. Спросив несколько раз дорогу, предупредительные японцы предлагали воспользоваться услугами такси или метро, поскольку с их точки зрения добраться иным способом нереально – слишком далеко, немного поплутав, где-то за час-полтора, благополучно добрались до гостиницы.

По дороге, совместив приятное с полезным, купили себе на ужин пива и пару упаковок суши. Далее, нет нельзя просто написать, поднялись в номер и их съели, это будет звучать кощунственно, ведь речь идёт о Суши. Сегодня это слово, ставшее интернациональным, одно из самых употребимых в мире, уступая по частоте произнесения разве лишь автомату Калашникова. Всю японскую кулинарию, а возможно и мировую, можно разделить на две примерно равные группы: суши и не суши. Интересна история возникновения этого кулинарного откровения. Первоначально перед японскими рыбаками стояла задача сохранения их улова. Чтобы рыба не испортилась, её сбрызгивали уксусом и пересыпали варёным рисом. Когда наступал нужный момент, рыбу, предварительно очистив от риса, съедали, а сам рис выбрасывали. Однажды, то ли выдался особенно голодный год, то ли попался неаккуратный повар, плохо очистивший рыбу от риса, то ли просто пришло время безотходных технологий, но так или иначе пропитавшийся уксусом и другими ароматами рис попробовали и нашли превосходным. С тех пор суши это варёный рис, пропитанный уксусной заправкой и сформированный в небольшие куличи, с шапочкой из свежей рыбы или иных, чаще море-, продуктов, прикреплённой к куличу с помощью листика сушёных морских водорослей нори, а употреблять всё это нужно, макая в соевый соус с растворённым в нём васаби, освежая время от времени свежесть вкусового восприятия с помощью маринованного имбиря. Сегодня разновидностей суши неимоверное количество: эдомаэ, осидзуси и, конечно, наримаки или, как говорят у нас, ролы, когда рис и морепродукты выкладывают на лист нори и сворачивают в рулет. Лучшая рыба для суши – тунец. Свежих тунцов для суши ежедневно ранним утром продают на Токийском рынке Цукидзи. Раньше туристов пускали туда без ограничений, но те вели себя неадекватно, трогали выставленных на продажу гигантских тунцов, обнимались с ними, фотографировались, шумели, короче сильно мешали работе рыбного аукциона. Теперь вход туда сильно ограничен, а подход к самим тунцам вообще запрещён.

Часть третья, Лакримозо

На следующий день была намечена дополнительная экскурсия, то есть за отдельную плату. Япония страна дорогая, поэтому цены на экскурсии соответствующие. Когда-то Токио являлся самым дорогим городом мира, но уступил пальму первенства Москве. Дополнительные экскурсии можно было оплатить и в Москве, так большинство и поступило. На месте оказалось, что московские цены на экскурсии выше токийских, если не на много, нет вопросов, но когда они выше почти вдвое… Экскурсия, о которой идёт речь, имеет целью посещение Хаконэ. Хаконэ это национальный парк, из которого гора Фудзи смотрится наиболее живописно. Сначала мы думали добраться туда самостоятельно, но поскольку это было сопряжено с некоторыми сложностями и пересадками, приобрели в гостинице английский вариант обсуждаемой экскурсии. По дороге, а это почти два часа, наш англоязычный гид Кумико скучать нам не давала. После общей информации о стране стала обучать нас началам японского языка, счёту, понятно, на японском. Потом устроила по пройденному материалу небольшую викторину – призы открытки. Нам досталась с видом Фудзи. Мы попросили её поставить на открытке свой автограф, она написала мелко почти печатными буквами "kumiko". Мы этим не удовлетворились и попросили написать своё имя по-японски, тогда она присовокупила два иероглифа, мы поблагодарили, но были немного разочарованы. Ещё Кумико рассказывала об успехах японского автопрома, попросила поднять руки тех туристов, кто ездит на тойоте, и каждому владельцу отвесила поясной поклон. Кстати, таких поясных поклонов, мы ждали ещё в Москве в аэропорту, поднимаясь на борт японских авиалиний, увы, нас ожидал только кивок, стюардессы, знакомые с европейскими формами приветствий, решили не гнуть спины понапрасну. Наконец, показалась и Фудзияма, мы встретили её, так же как прапорщик встречает нерадивого солдата "почему без шапки". Увы, из-за тёплой осени и прочих аномалий снежный покров на её вершине практически отсутствовал, так, несколько мелких проплешин, а мы то наивно полагали, что Фудзи как Боярский – без шляпы никому не показывается. Так что зрелище Фудзиямы сильно разочаровало. А для японцев Фудзияма, словно любимая женщина, мало смотреть, надо взобраться. Поэтому нас тоже везут на площадку, находящуюся на высоте порядка 2000 метров над уровнем моря, напомню, что сама Фудзияма имеет высоту 3776, оттуда любители длительных восхождений начинают пеший подъём, а мы, туристы лишь любуемся открывающимися с горы видами, посещаем сувенирный магазин и общественный туалет, кстати, отделения для разных полов помечены не только разными знаками, как во всех странах, но знаки эти ещё и разного, мужской – синего, женский – розового, цвета, надеюсь, все посетители понимают это правильно. Народу, совершающего восхождение, немного, опять не могу отделаться от сравнения с Китаем, там в роли национальной любимицы выступает Великая Стена, и ежедневно миллионы граждан совершают восхождение. Как говорится, поставь простую, ясную, достижимую цель и народ потянется. Следующий номер программы – катание на кораблике по озеру Аси, в водах которого, так написано в путеводителях, отражается Фудзи. Кораблики – стилизованные копии пиратских фрегатов, с мачтами, но без парусов, на палубе пара муляжей кровожадных охотников за сокровищами, так что японские дети, а их на судне много, в восторге, они носятся по палубе, фотографируются друг с другом и с пиратами, смешно выставляя пальчики в форме латинской V – victory. А взрослым надлежит застыть в немом восторге и погрузиться в созерцания прекрасной Футзиямы, но увы… Как гласит японская поговорка -Морская погода, как сердце красавицы, холодна и обманчива. Кумико, правда, доносит до нас эту пословицу в несколько искажённом виде, сравнивая погоду с сердцем мужчины, видимо, наболело. Так или иначе, мгновенно налетает ветер, таща за собой плотные облака и все окружающие озеро горы, словно в фокусе Девида Копперфилда, исчезают, оставляя для обзора лишь поросшие лесом холмистые берега. После путешествия по воде, нас ждало путешествие по воздуху. Мы поднимаемся к серным источникам в кабинке канатной дороги. Ветер разыгрался не на шутку, он раскачивает нашу кабинку, висящую над пропастью, к ужасу находящихся с нами дам, ужас этот они не таят глубоко в себе, а шумно делятся им с окружающими. Наконец, мы на нужной вершине. Кстати, наших русских товарищей, совершавших экскурсию попозже, из-за сложившихся метеоусловий по канатной дороге не повезли, а доставили к источникам на автобусе. Ветер буквально валит с ног, донося характерный запах серных испарений, от дымящихся этими испарениями склонов. Можно подойти поближе, туда ведёт тропинка, где и дыму побольше, и запах порезче, и между камней сочится вода. Вот и все развлечения выбранной экскурсии. Разумеется, между описанными мероприятиями был обед, его можно было выбрать в европейском стиле, так поступило большинство нашей англо-говорящей или точнее англо-понимающей группы, и наслаждаться жареной курятиной с картофельными крокетами. Мы же пошли другим путём, заказав себе в том же ресторане обед в японском стиле, по цене это даже вышло немножко дешевле, чем у европеоидов. На этот раз японский обед опять же состоял из некоторого количества непонятных салатов разного вкуса, непременных мисо-супа и плошки риса, а главным блюдом было сашими, по-разному нарезанные куски свежей рыбы и морепродуктов разных наименований, к ним соответствующий соус. Довольно вкусно, но по мне немного не хватало остроты. Видели мы в Хаконэ и первые красные клёны. Они отличаются от привычных нам не только размером, понятно, что они меньше и тоньше, но также формой листа, более ажурные что ли, и окраской, цвет более ровный и насыщенный, впрочем, у нас ещё будет время и место о них поговорить.

На следующий день нас ждал Киото, самая знаменитая из древних столиц Японии. От Токио это 400 с лишним километров, поэтому доставит нас туда скоростной поезд Синкансен, он же Шинкансен. Этот японский звук, обозначаемый в английской транскрипции как "sh", произносится у нас, так уж сложилось, по-разному: сасиси-сашими, суши-суси, а в японском произношении он ближе всего к нашему мягкому "Щ", но уже поздно всё менять. От нашей гостиницы до ж.д. станции Шинагава, или Синагава, недалеко. Нас до вокзала сопровождает Оксана, та, которую я мучил туалетными вопросами. По дороге с изумлением наблюдаем очередь японцев в открывающийся Макдональдс, стремление к экзотике в человеческой природе неистребимо. Роль Оксаны заключается в обилечивании и слежении за нашей посадкой. Она проводит подробный инструктаж. Билет нужно пропустить через турникет, но поскольку нас много, служители станции пропускают нас так, осуществляя визуальный контроль. Главная сложность успеть погрузиться в вагон, поскольку Синкансен не опаздывает ни на минуту, и ни на секунду дольше положенного на станции не задерживается, а нас много. Эта пунктуальность поможет в дальнейшем выйти на нужной станции, необходимо лишь в указанное в билете время оказаться у открывающейся двери, и вы на месте, не дай бог проспать. На платформе обозначено, где будут двери и какого вагона, а весь остальной край платформы огорожен невысоким заборчиком. Среди наших туристов оказалось много последователей братьев Люмьер, я в их числе, желавших самолично сотворить шедевр, запечатлеть вечный сюжет – прибытие поезда, поэтому последних наставлений Оксаны я не слышал. Погрузка в наш четырнадцатый вагон проходит организовано, я успеваю занять своё место, и как оказалось вовремя, поскольку Оксана дала указание для убыстрения погрузки занимать любые свободные места, и наш послушный народ в своём большинстве это указание как мог выполнил. Порочность данной директивы обнаружилась уже на следующей станции. В вагон зашёл японец в строгом тёмном костюме и предъявил билет на занятое нашим туристом место. Наш место безропотно освободил и пошёл сгонять с места, которое указано на его билете, следующего, тот третьего, ну и так далее. Это напоминало весёлую детскую игру или хэппининг, когда-то модно-авангардное театральное течение, и сопровождалось злорадным смехом тех, кто занял место в соответствии с билетом изначально. Синкансен имеет обтекаемую форму, длинный вытянутый нос, а изнутри вагоны напоминают салон самолёта, с одним довольно широким проходом, все кресла по ходу движения, их на конечной станции разворачивают для обратной дороги вручную. По вагонам ходят, продают разную еду и напитки, но не люди неместные, как в наших электричках, а симпатичные девушки в форменной одежде. Кстати, нищие в Японии мал-мало, но есть, видели своими глазами. Говорят, Синкансен, вырвавшись на оперативный простор, может развивать скорость до 400 километров, но на нашем маршруте часты остановки, поэтому разогнаться ему как следует не удаётся, и он неспешно телепается со средней скоростью чуть за двести, причём её совершенно не чувствуется, всё настолько плавно, даже уши не закладывает. Само собой разумеется, пребываем точно по графику. На платформе наши две группы встречают гиды, нам достаётся та, что постарше, с именем Ицуми. Она просит немножко подождать на платформе, чтобы не создавать толчею и дать возможность погрузиться в автобус первой группе. Когда к автостоянке подходим мы, автобус, на лобовом стекле которого красуется бумажка с цифрой два, занят нашими товарищами, а автобус с цифрой один свободен. Возникло некоторое несоответствие между номерами автобусов и групп, устранить которое можно несколькими способами, например, перенумеровать группы, или, скажем, автобусы. Известный японовед Владимир Цветов говаривал, что любую проблему можно решить тремя способами: правильно, неправильно и по-японски. В нашем случае японское решение выглядело так: группу № 1 вежливо попросили покинуть автобус №2, в качестве извинений, каждому персональный, глубокий поклон. После того, как автобусы были заняты в строгом соответствии с номерами, наша экскурсия началась. Первым делом, Ицуми знакомит нас с графиком пребывания в Киото, в её таблице указано начало и окончание всех мероприятий, посещение того или иного объекта, свободное время, обед, всё регламентировано. С удивлением обнаруживаю, что самый знаменитый из садов камней сад Рёандзи не входит в программу нашего посещения Киото. Как так, спрашиваю. Вот так отвечает Ицуми, не успеваем. В нашей программе три объекта посещения: Храм чистой воды, Золотой павильон и самурайский замок Нидзё. Кроме того, запланирован обед, и это должно поглотить всё наше время в Киото - чуть более шести часов. Увы, стоит отметить, что в групповых турах время расходуется крайне неэффективно, то кого-то или чего-то ждёшь, то куда-то спешишь, а когда тебе, наконец, дают свободное время, оказывается, что в данном месте ничего особо интересного нет, а всё самое важное осмотрено раньше мельком и на бегу. В более "туристически ориентированных" странах стараются по возможности удовлетворять возникший у гостя интерес. Хотите осмотреть ещё и это, что же, пожалуйста, нужно только доплатить…, более того сами этот интерес инициируют, предлагая за отдельную плату осмотреть, не входящее в плановую экскурсию. Правда, стоит отметить, что мои пояснения о необходимости осмотра Сада камней Рёандзи не нашли понимания и в группе. Счастливые обладатели электрических унитазных сидений послали меня, нет, не в места опосредованно связанные с их приобретением, и даже не в о-фуро, японскую баню, а осматривать интересующий меня сад самостоятельно в другой день. Туристка, несколько более интересующаяся японской историей и культурой, поинтересовалась у гида, будет ли на нашем пути сувенирный магазин. Утвердительный ответ её полностью удовлетворил. В туристических группах всегда попадаются люди, которые выбрали данный тур ну по совершенно непонятной причине. Разве что вернуться домой и сказать: видели это всё, абсолютно ничего интересного. Так получилось, что в японском вояже таких людей оказалось больше среднего. Беседовал с одной такой туристкой о впечатлениях от Никко, это дополнительная экскурсия рассказ о которой впереди. Вот, что она поведала: ужас, полно народу, а меня их храмы вообще не интересуют, я православная и храмы предпочитаю православные. Ну и кто её гнал в Японию, кто заставил заплатить дополнительные деньги, для экскурсии совсем немаленькие – более двухсот евро, почему бы ей вместо этого не отправиться по Золотому кольцу, в Псков или Новгород! Но, напоминаю дорогим читателям, что в данный момент мы находимся в Киото, сегодня это большой город с населением почти два миллиона человек, а количество храмов примерно 1800, большинство, разумеется, крошечные. Я ещё немного покритиковал предложенную культурную программу, поинтересовавшись почему и Серебряный павильон в неё не попал, оказалось, что он на генеральной реконструкции, а потом погрузился в глубокие размышления, не предпочесть ли всё-таки какому-нибудь запланированному объекту сад Рёандзи.

Первая остановка нашего автобуса – Киёмидзудэра, храм чистой воды, между прочим, один из номинантов на звание "новое чудо света". В список семи победителей не попал, но в число четырнадцати финалистов пробился. Правда, не совсем понятно, почему Япония выдвинула на "новое чудо" именно его, много раз уничтожаемого пожаром и возрождаемого вновь и вновь. Возможно, это самый большой и один из самых священных японских храмовых комплексов. Герой Жана Рено из Васаби тоже не оставил его без внимания. Если лучшее время осмотра, описанных ранее памятников, весна, цветение сакуры, то храм Киёмидзудэра особенно прекрасен осенью. Красные клёны, во всяком случае, так на открытках, буквально сжигают его каждую осень, заставляя вспоминать в пламени со всех сторон окружающего его пожара самые драматические страницы своей истории. Нам и тут немного не везёт, мы прибыли раньше, чем нужно, будь проклята аномально тёплая осень, вместо сплошного пожара можем лицезреть лишь отдельные "очаги возгорания". Что ещё запомнилось, громадная сцена в главном здании комплекса, а помещения для посетителей находятся строго под ней. И им, разумеется, не видно происходящего на сцене. Почему так, да потому что представления устраиваются вовсе не для них, а для других зрителей, тех, что смотрят сверху, для богов. Во время осмотра достопримечательностей меня "отлавливает" группа японских школьников, точнее школьниц, они более усердны в учении, и здесь они тоже выполняют школьное задание. В их задачу входит подойти к человеку, говорящему на английском, и взять у него небольшое интервью. Со мной это случилось уже во второй раз. Первый раз со мной вошли в контакт в Камакуре, там детишки были поменьше и с учительницей, которая после моих ответов на детские вопросы грубо мне польстила, поинтересовавшись не из Великобритании ли я, как будто мой английский можно принять за натуральный. В Киото девочки рассказали, как их зовут, сказали, что счастливы меня видеть, поинтересовались откуда я приехал. Слово "Раша" им ничего не сказало, похоже, оно не входит в их обязательный словарный запас наиболее употребимых слов. Россия или Руссия, так они это произносят, – гораздо понятнее. Далее попросили показать мой родной город на карте, он оказался почти у самого края, поскольку на их политической карте мира в центре, разумеется, Япония. Также узнали название моего любимого вида спорта и моё отношение к суши. Всё это было тщательно записано в соответствующие тетради. Я, в свою очередь, поинтересовался сколько им лет, оказалось, по двенадцать. Семилетние камакурские стьюденты, так они себя называли, этого моего вопроса не поняли, пришлось вмешиваться учительнице. Далее мне вручили сувенир на память, в Камакуре это был традиционный бумажный журавлик оригами, а в Киото самодельная открытка - аппликация. В ответ я достал кулёк конфет и угостил интервьюеров. Каждый взял по одной, а все мои уговоры забрать оставшееся ни к чему не привели. Как это можно откомментировать, только выразить восхищение японским воспитанием. И подходу к изучению иностранного языка тоже. После этого мы сфотографировались на память, инициатива исходила от японской стороны, и тепло расстались. Вообще детей, одетых в школьную форму, на всех исторических объектах очень много, их везут целыми автобусами, с детства прививая любовь к родной стране. Кроме главного здания на территории комплекса непременная пагода и прочие культовые постройки и монументы, разумеется, ландшафтный парк-сад и пруды. Что этот храм отличает от остальных – источник, читатель не забыл, мы на территории храма Чистой воды, так вот сооружён, прилепившийся к склону, специальный павильон, с крыши которого по специальным желобам падают вниз три струи. Можно взять, дождавшись своей очереди, черпак с длинной деревянной ручкой и попробовать из тех струй чистой воды. Одна из струй дарит красоту, другая здоровье, третья ум. Разумеется, вода первой пользуется наибольшим спросом, а последней наименьшим. Здесь на дорожках Киёмидзудэры нам встретился просящий милостыню буддийский монах в конусовидной соломенной шляпе и деревянных, прикрученных к ногам простыми верёвками, сандалиях. Но главная удача, мы столкнулись нос к носу с двумя гейшами. Киото славится своей школой, выпускающей представительниц этой уважаемой профессии, тут их называют гейко. Почему так, неужели хохлушки добрались и сюда и как везде теснят своих конкуренток. Были ли встреченные нами гейши первокурсницами, выпускницами или дипломированными специалистами понять не удалось. Куда-то шли они по своим делам неторопливым шагом, стуча своей обувкой на толстой деревянной платформе, останавливаясь время от времени отдохнуть и попозировать многочисленным желающим. Одна в красном кимоно, другая в синем, одна потоньше и повыше, другая потолще и пониже, можно сказать на любой вкус. Обе в париках, с белёными лицами. Краска на лице нанесена тонко и эмоций не скрывает, то есть перед нами были не застывшие маски, а живые лица, которые улыбались, удивлялись, вели себя естественно. Белая краска с лица переходит на часть шеи и спину, образуя, если смотреть сзади, пленительный изгиб между окрашенной и нетронутой краской частью спины и шеи. Этот изгиб в сочетании с традиционной, открывающей затылок причёской, и спинной подушечкой из другой, нежели кимоно, ткани делают вид гейши сзади почти столь же живописным и, в этом собственно главная цель такой раскраски, сексуальным.

После Храма Чистой воды был обед. На это раз главным блюдом была темпура. Хвост креветки, рыба, кальмары, грибы, овощи – всё это обмакивается в лёгкий кляр и готовится в кипящем масле. Подаётся на бумажной салфетке, впитывающей излишки масла. Большинству понравилось, вот только кусок приготовленного таким способом картофеля, в масло продукты, дабы не исказить их истинный вкус, опускают совсем ненадолго, показался сыроватым. После обеда я как-то подобрел, прогулялся по саду ресторана, где были и камни, и деревца, и небольшой пруд с рыбками и лебедем, поуспокоился и решил не жертвовать ради сада Рёандзи запланированными объектами. А чтобы ещё больше задобрить червя сомнений, нет-нет, да и грызущего где-то изнутри, купил в сувенирном киоске пару открыток с видом этого сада. Сад Рёандзи при одноимённом дзен-буддистском монастыре представляет собой прямоугольную площадку тридцать метров на десять. Площадка покрыта белым, расчесанным граблями гравием, на котором лежат 15 камней. Они сформированы в пять групп, обрамлённых мхом, по три камня в каждой. Фокус в том, что все пятнадцать камней не видно ниоткуда, правда, смотреть можно только с одной стороны, поскольку с трёх остальных сад окружён стеной. Молва гласит, что всегда видно ровно 14 камней, причём из разных мест оказываются невидимыми разные камни. Думаю, это не совсем так, во всяком случае, на приобретённых мной открытках не менее двух каменных групп были представлены лишь двумя третями своего состава. Поставленная задача – должен быть закрыт всегда один камень и всегда разный, попросту неразрешима. Необходимо существование закрытых зон, просмотр из которых запрещён, именно в этих зонах постепенно укрывается от глаз один камень и открывается другой. Любопытен вопрос о пропорции "открытого" и "закрытого" пространства, чем больше открытого пространства и меньше "закрытых зон" тем выше мастерство создателя. Ах, как было бы любопытно заснять этот непрерывный процесс появления и исчезания камней на видеокамеру, сделать сотню снимков сада с разных ракурсов, но увы.. А с другой стороны, не делать же из-за этого себе харакири. Камни, конечно, интересны, но интереснее мёртвых камней живые растения, интереснее растений – животные, а всего интереснее - человек. Сколько эмоций могут выразить его лицо, жесты, глаза, сколько пробудить, а иногда и закопать, чувств и желаний.

После обеда был Золотой павильон (Кинкакудзи). И был он прекрасен, отражаясь в воде пруда вместе с обрамляющими его соснами и пламенеющими клёнами. Изящество и нежный золотой цвет этого трёхэтажного сооружения в традиционном стиле, синдэн-дзукури и букэ-дзукури, если интересуетесь, подчёркивали, а не прятали, присутствующие и здесь седые камни. Возможно, мы застали лучшее время для любования Золотым павильоном, хотя на открытках он чаще снят зимой, когда его крыша и окружающие деревья укрыты толстым слоем снега, но не потому, что это более прекрасное зрелище, просто оно более редкое. К замку Нидзё мы добрались, когда уже начинало темнеть, ещё один большой недостаток посещения Японии в осенне-зимний период – маленький световой день. У входа нас заставили снять обувь и тем ощутить себя в древней Японии. Потом мы шли по скользким полам коридоров этой громадины, где из темноты комнат, освещение во избежание пожара, здание то деревянное, отсутствовало, на нас таращились восковые муляжи самураев, гейш и прочих персонажей японской истории. Потом взобрались на земляной вал, осмотрели водяной ров, погуляли по окружающему замок парку, там тоже было много камней, пожалуй, даже слишком много и не все на своих местах. И если Золотой павильон за сад Рёандзи я бы не отдал никогда, то замок Нидзё обменял бы без всякого сожаления. Мы хорошо себя вели, поэтому Ицуми делает нам подарок, нас привозят к незапланированному программой синтоистскому храму. Но делать возле него было абсолютно нечего, он закрыт для посещений и весь погружён во тьму, пока ехали, солнце село окончательно. Так что даже рассмотреть его толком не удаётся. По дороге на вокзал Ицуми занимает нас разными рассказами. В частности, про театр Кабуки. Оказывается, раньше там играли и женщины. Актёрам тогда платили мало, поэтому женщины освоили и смежную профессию. Коей усердно и занимались, отдавая все силы и талант, в вечерние и ночные часы. Вроде бы, видя такое падение нравов, император или кто-то из его чиновников издал специальный указ, где запретил женщинам идти в актёры. Но думаю, дело было не совсем так, всё пошло естественным путём. Женщины-актрисы нашли более высокооплачиваемую и интересную работу, после чего уволились из театра по собственному, так сказать, желанию.

Синкансен, верный себе, также быстро и плавно, как доставил нас в Киото, вернул назад в Токио. На ужин, как обычно, взяли суши, вот только, чтобы переварить эмоции, впечатления и разочарования от увиденного и неувиденного, пива было явно недостаточно, и лёдоделательной машине пришлось изрядно потрудиться.

Часть четвёртая, Патетическая

На субботу, предпоследний из полноценных дней нашего пребывания в Японии у большинства была запланирована оплаченная заранее экскурсия в Никко, город, в 1999 году причисленный ЮНЕСКО к мировому культурному наследию, но мы решаем провести этот день в Токио, приобрести необходимые в таких случаях сувениры и подарки, осмотреть достопримечательности, а в Никко, если программа по Токио будет выполнена, отправиться с англо-говорящей группой в воскресенье. Сначала решено отправиться в парк Уэно, это любимое токийцами место отдыха, где расположен зоопарк и куча музеев. Чтобы туда добраться, нужно купить билет на метро, дело это непростое, токийское метро имеет кучу линий и станций, его схема, больше похожая на клубок разноцветных змеек или картину сумасшедшего фависта, мало приспособлена для считывания полезной информации. Положение усложняется ещё и тем, что в Токио действуют несколько конкурирующих транспортных фирм, билеты одной не годятся для проезда по линиям другой. Главные – собственно метро, назовём его подземка, и более продвинутая JR, "надземка", её поезда на некоторых участках вообще управляются автоматически без машиниста. Стоимость проезда зависит от расстояния, а билет нужно покупать в автомате с кучей разных кнопок и надписей на непонятном, японском языке. Поначалу приходилось неоднократно прибегать к помощи служителей и окружающих, а потом ничего, освоились и даже нашли у автомата заветную клавишу, переключающую иероглифический шрифт на латиницу. Приобретя билеты, проходим через турникеты, находим нужную платформу, а их надо сказать на нашей Шинагаве немало, и садимся в нужный нам поезд JR, вот в поезде всё просто и понятно, над каждой дверью жк-монитор, на котором схема линии, местоположение поезда, количество минут до каждой станции, все названия на японском и английском языках высвечиваются попеременно. В парке Уэно желаем осмотреть музей западно-европейской живописи. Мы прибыли чуть раньше и ждём открытия вместе с сотнями японских школьников, которые решили в этот день организованно посетить зоопарк. У входа в музей одиноко скучает пригорюнившийся роденовский мыслитель, и здесь, в отличие от Парижа, в его мысли проникнуть совсем несложно, куда ж это меня забросила судьба, написано на его лице. Подходим к открывающейся кассе и сообщаем о своём желании посетить музей. У нас спрашивают, желаем ли мы осмотреть только постоянную экспозицию или же хотим ещё и побывать на привезённой издалека выставке. Поскольку выставка – малоизвестные малые голландцы из Европы, нам достаточно постоянной экспозиции. В таком случае, делает нам сюрприз кассир, проходите, сегодня в музее день бесплатного посещения. Музей оказывается небольшим, несколько работ эпохи возрождения, европейская классика и, собственно ради этого мы сюда и явились, работы импрессионистов. Неплохой Ван Гог, пару Моне, но лучше всех оказывается Ренуар, душевный "женский портрет" и "парижанки в арабских костюмах", или точнее без оных. Выходим из музея, накрапывает нешуточный дождь, в парк движутся, выходной день, толпы народу, и мы решаем ехать в район с романтическим названием "долина осенних листьев" или по-японски Акихабара, где большинство туристов по сходным ценам приобретают что-нибудь на память о Стране восходящего солнца. К нашим услугам один из крупнейших магазинов сувениров Лаокс. Наши туристы обычно приобретают электронику, бытовые приборы, в почёте фототехника и "национальные" сувениры: туристический вариант кимоно, веера, японский чай, самурайские мечи, точнее их бледные копии, керамика, посуда, деревянные статуэтки похожие на наших матрёшек, и немудрено, родина матрёшек Япония, а не Россия, также расписанные и разрисованные палочки для еды и тому подобная мелочь. В продаже много DVD дисков, повествующих о чайной церемонии, секретах приготовлении суши, культуре пития саке, икебане и других японских "изюминках". Техника возвращения налога на добавленную стоимость в Японии более демократична, чем в Европе. Если вы в любом магазине набрали покупок более чем на 10000 иен, чуть более ста долларов по сегодняшнему курсу, то деньги вернут вам прямо в магазине, одно неудобство – копию чека прикрепят степлером к странице вашего загранпаспорта, той, где японская виза. В Лаоксе ещё более удобно – отменён порог в 10000, налог вычитают из любой суммы. Выйдя из магазина, мягко говоря, не с пустыми руками, решаем отвезти всё в гостиницу, перекусить и продолжить свои перемещения. Погода продолжает не радовать дождём, поэтому решаем забронировать места в завтрашней автобусной экскурсии по Никко, и, как оказывается, вовремя, ребята, пытавшиеся это сделать позже, получили отказ – все места были уже забронированы. Следующим пунктом в нашей программе значилось посещение падчерицы Эйфеля. Лифт быстро и плавно доставил нас к смотровым площадкам первого уровня. Если внешность обеих, парижской и токийской, башен сравнить можно, то открывающиеся с них виды абсолютно несравнимы, настолько они разные, но оба грандиозны. Только оттуда Токио видится и осознаётся ультрасовременным мегаполисом, единственный минус, смотреть приходится, безопасность превыше всего, сквозь стекло, но о нём быстро забываешь. Обзор открывается не на четыре, а на восемь сторон, углы площадки срезаны, и эти срезы дают четыре дополнительных диагональных направления обзора. Заплатив дополнительные деньги, можно посмотреть на город в подзорную трубу, но завораживает именно панорамный вид, когда тебя со всех сторон обступают небоскрёбы. Они с тобой вровень, поэтому дополнительный подъём, а его за дополнительные деньги тоже можно осуществить, по сути ничего не даст, немного раздвинется горизонт, но и сейчас, таковы свойства морского токийского воздуха, он в сизой дымке. Для повышения познавательности обзора тут же имеется большая интерактивная фотопанорама, прикоснувшись к изображению того или иного здания на ней, можно узнать его название. Панорама работает в двух режимах: дневном и ночном. Ночные виды, всё сияет электрическим светом, восхитительны, поэтому решаем побывать здесь ещё раз, уже в тёмное время суток. Осмотрев город сверху, решаем ехать в район Синдзюко, именно его небоскрёбы показались нам наиболее грандиозными и компактно расположенными. Пока добрались на метро до одноименной станции, стемнело. Кстати, именно на станции Синдзюку, она в Токио крупнейшая, и по слухам только там, работают "толкачи" трамбующие людей в вагоны метрополитена. Поскольку мы там оказались не в часы пик, нам не повезло увидеть "толкачей", зато повезло в трамбуемых вагонах не оказаться. Синдзюкские небоскрёбы действительно впечатляют, особенно запомнился напоминающий чуть сдавленную копию "лондонского огурца", он сразу обращает на себя внимание и видом и освещением. Заглянув ненадолго, уж больно утомительное дело, в Синдзюкские магазины, возвращаемся в гостиницу.

Прежде чем добраться до Никко, испытали в действии железную машину японского менеджмента. Утром всех желающих воскресным днём совершить ту или иную экскурсию забрал от отеля специальный автобус. Во время движения каждому были выданы разноцветные, в зависимости от экскурсионного направления, бланки. Выгрузили нас у какого-то ангара, куда другие автобусы привезли таких же бедолаг из других отелей. Далее специальные загонщики в зависимости от цвета бумажек разбили нас на потоки, которые оказались хвостами очередей в кассы. Там, получив деньги за экскурсию, нам показали на схеме забронированные для нас места автобуса, выдали клеящиеся к одежде стикеры, чтобы не потеряться на маршруте, и направили к выходу, где нас уже ждал автобус, готовый везти в Никко. Всё быстро, чётко и без лишней суеты. Главная достопримечательность Никко – храмовый комплекс Тосёгу, созданный в память самого знаменитого сёгуна Японии – Токугавы Изясу. Причём воздвигнуто всё это великолепие было в рекордно короткие сроки, японцы умели и умеют работать споро, за 17 месяцев, с ноября 1634 по апрель 1636. Затрачено было на всё про всё 4541230 человеко-дней. Это значит ежедневно на сравнительно небольшой площади, не мешая друг другу, трудилось порядка 9 тысяч рабочих и, как оказалось, на славу. Таких замечательных мест, где ты полностью погружён и окружён духом и атмосферой ушедшей эпохи, на земле не так много, несколько десятков не больше. И почему японцы выдвинули в новые чудеса храм Чистой воды, а не этот комплекс, совершенно непонятно, ведь сложили же они поговорку: "не говори кекко, пока не увидишь Никко. "Кекко", как нетрудно догадаться, по-японски значит прекрасно. После экскурсии, делясь впечатлениями с гидом, я сказал примерно следующее: действительно, не говори…, далее следовал текст уже приведённой пословицы, которую я перевёл на английский, оставив, разумеется, "Никко" и "кекко" на языке оригинала. Не поняла, сказала она, что такое по-английски "кекко". Оказалось, японцы хуже всего понимают произносимые нами японские слова, с другой стороны, когда японские дети спрашивали меня об отношении к "сущи", я тоже не сразу понял, о чём речь.

Уникальность комплекса Тосёгу не только в красоте составляющих его построек, но и в гармонии с окружающей средой, в единении с природой, которая здесь восхитительна. Прежде всего, обращают на себя внимание гигантские криптомерии, так что у японцев не всё маленькое. Криптомерии это вечнозелёные хвойные деревья, что-то типа секвой, добавляющие чистому, прозрачному, так и просящемуся в лёгкие, горному воздуху неповторимые ноты. Клёны, листья которых набрали нужную сочность цвета, тоже прекрасно вписываются в ансамбль. Широкие ведущие к храмам аллеи, живописные ворота-тории великанских размеров из камня и бронзы, открывающиеся пространственные перспективы на соседние склоны, всё непередаваемо. Из построек отметим пятиярусную пагоду, по числу элементов бытия: ветра, воды, земли, огня и неба. Ещё одно популярное место – "Священная конюшня", место, где держали лошадь, на которой ездил синтоистский бог. Это деревянное помещение имеет ещё одно название – павильон трёх обезьян, поскольку украшено деревянными барельефами, изображающими сценки из жизни этих забавных родственников человека. Самый известный – "ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу", три обезьянки, закрывающие соответствующие части тела. Ещё одно интересное место – храм "плачущего дракона". Помещение небольшое, а желающих попасть туда много, мы постояли в очереди, прошли внутрь, а там монах, держа в руках два деревянных бруска начал о чём-то рассказывать. Какой смысл его слушать, думаю, по-японски я не понимаю, но выбраться из толпы было невозможно, а монах тем временем закончил свою речь и начал брусками стучать друг о друга, звук поднялся вверх, отразился от потолка, на котором был нарисован печальный дракончик и вернулся к нам с каким-то глухим бульканьем, это и был "плач дракона". Необходимо отметить и две главные культовые постройки: место, где храниться тело Изясу, строгое, аскетичное сооружение и роскошное "хранилище духа" великого сёгуна, интересный подход. К "чуду из чудес" можно причислить Ёмэймон, Ворота Солнечного Света, представляющие собой архитектурно выразительную стену, украшенную резными изображениями из жизни мифических животных. Второе название этой стены – Хигурасиномон, Ворота Сумерек, прозрачный намёк на то, что за любованием этой стеной время течёт незаметно, вы легко можете потерять ему счёт и задержаться у Ёмэймон-Хигурасиномон до темноты.

Потом, разумеется, был обед, на котором мы на собственном опыте убедились, как трудно толстую японо-китайскую лапшу выловить палочками из котелка, донести до рта и бесшумно поглотить, но все очень старались. Далее наш путь лежал к озеру Тюдзэндзи, со всех сторон окружённому горами. Одна из вершин, декорированная облаками и вуалью тумана, показалась интереснее Фудзиямы. Следующий объект - падающий с горных вершин девяностосемиметровый водопад Кэгон. 97 метров, это, между прочим, повыше Ниагары или Игуассу. Разумеется, не так мощно в смысле размера струи, но достаточно живописно. Когда автобус вёз нас к нему по горной дороге, сбоку мы увидели стайку сидящих на обочине обезьян. Это были японские макаки, которые живут в этих местах в диком виде. По автобусу тут же пронёсся охотничий клич "monkey", все бросились на одну сторону спеша сфотографировать, а водитель даже не притормозил. Это не входило в план экскурсии и не предусматривалось инструкциями, обратная сторона японской пунктуальности.

Автобус, провезя нас по вечернему Токио, выгрузил на Гинзе. В этот день над японской столицей шли обильные дожди, и город наполнился разовыми зонтами. Их оставляли в туалетах, у входа в метро, мы прихватили один, поскольку не оставили идею взглянуть сверху на подсвеченные электричеством небоскрёбы. Нам предстояла сложная с пересадками поездка на метро, мы шли коридорами, ехали поездами, поднимались и спускались эскалаторами, суя наши билеты в периодически попадавшиеся на нашем пути турникеты, каждый раз делая это с трепетом, поскольку опасались, что бездушная машина проглотит их, и мы останемся в этом подземелье навсегда. Разок в середине пути спросили дорогу. Вышли на станции, где было много входов, выходов и переходов. Где нужный нам, поинтересовались у молодой симпатичной женщины, сопровождавшей в поездке свою мать. Она не знала, как попасть на интересующее нас направление, но знала, где находится табло с необходимой информацией, куда и понеслась на крейсерской скорости и высоких каблуках-шпильках. Мы, не ожидая такого внимания к нашему простому вопросу, на всех парах понеслись за ней. Потом было даже как-то неудобно, и мы долго благодарили, отвешивая положенные по японскому этикету поклоны, но на каждый наш поклон японки неизменно отвечали своим, и мы сдались и ретировались. Такое к себе тёплое отношение со стороны прохожих в Японии мы ощущали не раз. Обратившись к любому прохожему с самым пустяковым вопросом, натолкнуться на банальное и столь обычное у нас "не в курсе" просто невозможно, наоборот всегда можно рассчитывать на самоотверженную помощь. Не знает сам, спросит у других, но обязательно чем-то поможет.

Вечерний вид с башни разочаровал, света на многомиллионный город оказалось маловато, такое ощущение, что на рекламных виденных нами видах во всех помещениях всех небоскрёбов свет включили одновременно, в реальности же такое не происходит, да ещё и дождь мешал. До гостиницы добрались поздно. Нужно было ещё прикупить продуктов, необходимых для изготовления суши в домашних условиях: васаби, листы прессованных водорослей нори, соевый соус. Сложнее всего оказалось приобрести специальную уксусную заправку, которой нужно поливать тёплый рис. Я начисто забыл, если когда-то знал, как по-английски уксус, поэтому, обратившись к одному из покупателей супермаркета за помощью. Объяснял, что мне надо, практически на пальцах. Он, как ни странно, меня понял и выудил из длинного ряда почти одинаковых бутылочек почти одинаковой цены одну, которую мне и вручил. Я засомневался, столь богатый выбор, наверное, эти заливки чем-то отличаются. Своими сомнениями я поделился с собеседником. А что тут сомневаться, возразил он мне, тебе нужно для суши, вот на этой чёрным по белому и написано "суши". Единственный компонент для суши, который я забыл купить, свежая рыба не в счёт, её не довезти, это японский рис, как на века сказал классик, слона то я и не приметил. Время последних покупок было настолько поздним, что в универсаме кончились суши, пришлось набирать салатов. Один оказался мелко порезанными солёными огурцами с морской капустой и кусочками осьминога. Другой был очень живописен, известно, что японцы в кулинарии большое внимание уделяют эстетике, радуя "готовым продуктом" не только язык, но и глаз. Я недолго смотрел на этот живописный шедевр, потом быстрыми, широкими движениями смешал все краски в одну и приступил к поглощению. Палочки, напутешествовашись за неделю по моей ладони, нашли, наконец, оптимальное положение и сидели как влитые, поэтому салаты быстро исчезли, оставив по себе самые приятные воспоминания.

В аэропорт нас сопровождала Зара, ещё один русскоговорящий и руссковыглядящий представитель принимающей стороны. Её любимый конёк – японский мусор, точнее способы его утилизации. Купить новый телевизор, холодильник, стиральную машину в Японии не проблема, а вот избавится от старых… По рассказам Зары затраты на их утилизацию доходят чуть не до половины их изначальной стоимости. Избавиться потихоньку под покровом ночи не получится, найдут, в этом помогут законопослушные соседи, и крупно оштрафуют. Пластиковые тару нужно перед утилизацией мыть, снимать этикетки и крышечки. Бытовой мусор разделять по группам, и не на три категории, как, скажем, в Германии, да они просто неряхи, а на гораздо большее число. Всё пакуется в специальные пакеты, которые нужно самому покупать, а они недёшевы. Причём в каждом жилом районе свой цвет пакетов, и не дай бог в одном районе выбросить пакет другого цвета… Место в самолёте мне досталось рядом с японцем. После обеда мой сосед резко вскочил со своим подносом. Смотри, ткнул я в бок жену, сейчас побежит свой мусор сортировать. В Dutyfree, взяв пример с более запасливых товарищей, отоварились рисоваркой. Из напитков взяли, разумеется, саке. Первый раз я попробовал саке ещё в самолёте, несущем меня в Токио. Честно говоря, не понравилось. Вернувшись из поездки, тоже не сразу ощутил его тонкий вкус. Помог случай, приняв некоторое количество коньяку через определённое время решил полирнуть это дело саке, и вот тут мой язык, отфильтровав, а точнее не восприняв ненужное, донёс до меня приятные вкусовые ноты. Эти ноты и помогли услышать мелодию, когда я начал принимать саке по всем правилам, переливая его в специальный глиняный кувшинчик и разогревая на водяной бане градусов до 30. Про саке можно написать ещё много, и какой это древний напиток, и с какой тщательностью он готовится, из каждой рисинки удаляется оболочка и зародыш, и какую чистейшую родниковую воду используют для его приготовления. Ещё важно отметить, что это не продукт перегонки, как водка коньяк или виски, а лишь продукт брожения, поэтому не слишком искушённые его потребители находят сходство с брагой и самогоном, по той же причине крепость саке обычно невелика - до 20 градусов, это если в продукт не добавлен, что иногда делается, спирт. Интересно, что для сбраживания риса, на заре "сакеварения" его просто жевали и сплёвывали, теперь же используют специальную грибковую культуру.

Наш рассказ подходит к концу, но нельзя просто взять и поставить точку, не написав о предмете, послужившем заглавием, о рыбе Фугу. Как известно, эта рыба, она же рыба-собака, иглобрюх, диодонт или фахак, несмотря на свою ядовитость, является одной из жемчужин японской кухни. Я спрашивал о впечатлениях у её попробоваших. Наши соотечественники говорили: дорого, а на вкус ничего особенного, японцы: очень дорого, но очень вкусно. Сколько раз пробовали, продолжал допытываться я, большинство отвечало – один. Самому попробовать не удалось, из-за краткости поездки как-то не сложилось, поэтому дальнейшее повествование почерпнуто из литературных источников. Рыбу фугу может готовить только специально сертифицированный повар. Глаза, кожа и внутренности фугу содержат смертельно опасный нервно-паралитический яд – тетродотоксин, яду в каждой рыбе с лихвой на 30-40 человек. Обычно любители фугу заказывают из неё комплексный обед: сашими из свежей, суп из отваренной и кусочки слегка обжаренной рыбы. "Повар-пофугист" должен, оценив комплекцию едока, точно рассчитать дозу рыбы. В случае правильной оценки у пожирателя фуги сначала отнимутся ноги, потом руки, потом челюсти, останутся подвижными только глаза, на мгновение перехватит дыхание, а потом всё начнёт происходить в обратном порядке. Вот за этот транс, путешествие "туда и обратно" гастрономические хобиты отваливают бешеные деньги и идут на смертельный риск. Особо отъявленные, кого сашими из белого мяса фуги уже не забирает, едят её гораздо более ядовитую печень, что категорически запрещено, особенно по весне, когда яда в рыбе больше, ну и травятся. По этому поводу в Японии есть такая пословица "кто ест фугу, глупец, но глупец и тот, кто её не ест". Перефразируя эту пословицу можно сказать: тот, кто едет в Японию, глупец. Страшно далеко, очень дорого, за те же деньги можно найти гораздо более продолжительный и экзотичный тур, но… Тот, кто не едет в Японию… тоже глупец. Посетив Японию, замечаешь, что можно несколько по-другому питаться, по-другому смотреть и оценивать мир, в конце концов, по-другому жить.

Вот и сыграна наша фуга, остался последний аккорд. Выписываясь из гостиницы, я в суматохе забыл в номере связку ключей. Выяснилось это лишь в аэропорту. Неприятно, но не смертельно, ключи от квартиры были у жены, а там дубликаты почти всех из связки. Я поделился постигшим несчастьем с сопровождавшей нас Зарой. Ой, что же делать, сказала она, ну запишите на всякий случай номер своего мобильного и дайте мне. Она рассеяно сунула бумажку с номером в свою сумочку, где и так было всего понапихано, а я, потеряв всякую надежду, поплёлся на посадку. Однако, на второй день после возвращения на родину мне позвонили из отеля, сказали, что ключи найдены, спросили адрес и прислали их DHL-ем.

С.Серый
06/01/2009 15:37

Материалы по теме

Страны: Япония

Мнение туристов может не совпадать с мнением редакции.
Отзывы туристов, опубликованные на Travel.ru, могут быть полностью или частично использованы в других изданиях, но с обязательным указанием имени и контактов автора.

Японская фуга

Часть первая, Ре минор

Часть вторая, Фа мажор

Часть третья, Лакримозо

Часть четвёртая, Патетическая

Материалы по теме

Новости из Японии

Смотрите также