|
Подходят два офицера с фонариками:
- Иностранец? Что ты здесь делаешь?
- Ничего. У меня все в порядке. Смотрю на большую луну.
- Где ты живешь? Почему не в отеле в такой поздний час?
- Я только что приехал из Дара. Ночь не холодная, я не хочу в отель.
- Здесь ночевать нельзя!
- Почему? У меня есть все приборы для сна. Не стоит беспокоиться.
- Здесь очень опасно! Придут грабители и ограбят тебя – отнимут вещи, побьют.
- Я не боюсь грабителей. Я проехал девять стран и ни разу не был ограблен или избит.
- Ночью на пляже очень опасно. Тебе придется поехать с нами.
- А если я не хочу?
- Мы не можем тебя здесь оставить – если с тобой что-либо случиться, у нас будут неприятности от начальства.
- Хорошо. Поехали кататься.
Привезли в полицейский участок и переписали паспортные данные в толстую книгу.
- Регистрация окончена? Я могу идти?
- Нет. Мы отвезем тебя в отель и ты будешь ночевать там.
- Я не люблю ночевать в отелях. Я хочу спать на берегу океана!
- Хорошо. Мы отвезем тебя в отель на берегу океана и договоримся, чтобы тебе разрешили спать в палатке.
- Везите, только побыстрее. Я устал уже от вас.
Привезли в отель, как и обещали, на самом берегу. Столики ресторана, цветные фонарики, играет такая громкая музыка, что нужно кричать друг другу в уши. Поговорили с начальником и ко мне привели дежурного администратора. Полицейские рядом.
- Тебя устраивает наш отель? Океан рядом. Мы покажем тебе место для кемпинга.
- Согласен ночевать здесь? – Спрашивают полицейские.
Если не соглашусь, повезут в другой отель? Лучше ответить что-нибудь нейтральное.
- У вас можно попить чаю?
- Конечно. Сейчас принесут из ресторана. – Администратор зовет официанта.
- А сколько стоит чай?
- 400 шиллингов. Подождешь десять минут?
Так я и знал. В четыре раза дороже нормальной цены. Но надо выиграть время. Полицейские не будут ждать, пока я напьюсь чаю. Сказал "согласен", официант ушел за чаем, полицейские сели в машину и уехали. Через минуту взял рюкзак и зашагал в темноту в сторону ночных кустов и пальм. Когда мне вдогонку стали кричать, то не оборачивался. Догонять в ночи они не будут. На случай, если они снова вызовут полицию, вышел к океану и по обнажившемуся дну прошел мимо пляжа-ресторана на юг от города. Через два километра нашел полуразрушенный навес из пальмовых листьев и поставил под ним палатку. На рассвете меня разбудил охранник с ближайшей виллы, но я договорился с ним еще о двух часах сна при утренней прохладе. У этого же сторожа обнаружился водопровод и кипятильник – умылся и позавтракал.
Багомойо сегодня выглядит как большая деревня из типичных танзанийских домов – деревянный каркас, обмазанный глиной. Иногда среди красно-коричневых тонов попадаются пятна зелени – небольшая грядка кукурузы или тростника. В ста метрах от океана несколько каменных домов, построенных в типичном английском стиле. В них до сих пор живут люди. Я поднялся на балкон второго этажа. Судя по размерам, в этом доме когда-то жил губернатор, на этом балконе он пил чай по утрам, разглядывая в подзорную трубу корабли, проходящие с Занзибара.
Невидимый с берега остров, являлся тогда всемирным центром работорговли. Возле Багомойо находился крупнейший перевалочный пункт работорговцев. Закованные в кандалы вереницы черных людей грузились на долбленые лодки и отправлялись на рейд, где их перегружали на большие парусники – глубокого залива, как в Даре здесь нет, и корабли причаливать к берегу не могли. После запрета на работорговлю, некогда крупнейший город восточного побережья, пришел в упадок, и сейчас влачит жалкое существование. Местные жители ухаживают за кокосовыми рощами, посаженными еще во времена Ливингстона. На берегу океана темнеют почерневшие развалины форта – деревья и лианы все больше разрушают остатки стен, лестничные пролеты рухнули и на втором этаже хозяйничают лишь птицы. В нескольких километрах севернее города – "мемориал Ливингстона". Черный каменный крест на фоне океана. От него в глубь материка протянулась аллея пополам кокосовой рощи. В конце аллеи – церковная миссия с несколькими древними католическими храмами из угрюмого серого камня. В одном из каменных зданий – бесплатный музей. Еще здесь же есть старое английское кладбище и огромный баобаб, 1868-го года рождения, окружностью более 12-ти метров. Еще южнее мемориала, на берегу океана – мангровые заросли. Они обозначены даже на старинной гравюре "Богомойо конца 18-го века". Деревья стоят корнями в соленой морской воде. Во время отлива я смог среди них погулять и искупаться в океане, метрах в двухстах от берега. Пока купался – начался прилив, камни и рюкзак на них, начали захлестывать волны. Подхватил вещи и вернулся на берег, где и подремал в тени старой лодки, попивая сладкий сок из кокосового ореха.
В фильмах нам часто показывают, как герои лихо срывают орех с пальмы, и тут же раскалывают его пополам. Или даже сшибают верхнюю часть острой саблей. Когда я ковырял свежий орех ножом – в это слабо верилось. Жидкость внутри находится под довольно большим давлением. Когда я проделал-таки дырочку с одной стороны – оттуда ударил сладкий фонтанчик. Пришлось зажать его пальцем, и проделать еще одну дырочку с обратной стороны – теперь можно было пить. Прохладного и сладкого сока в одном кокосе оказалось так много, что я с трудом допил до конца – больше литра, точно. Осмотрев все пальмы, заросли, лианы и развалины, вернулся в город и приготовил рис в своем котелке, а две палочки шашлыка купил на рынке. Рынок очень грязен и прилавки завалены перезрелыми бананами, которые никто не покупает. Хлеб продают на 30% больше столичной цены.
До темноты купался в океане, наблюдая, как на пляж причаливают деревянные лодки с рыбаками. То ли рыбы на всех не хватает, то ли волна сегодня больше чем обычно, но на многие километры сетей в каждой лодке было по 3-4 рыбины. Вечером прошел на запад, где начинается грунтовая дорога в деревню Msata. Поставил палатку в темноте, среди кокосовых пальм. Ни сторожа, ни полицейские, никакие другие африканские животные в эту ночь меня не беспокоили.
От Bagomoyo до Tanga, по берегу океана, чуть больше шестидесяти километров. Но меня заверили, что дорога там настолько плоха, что даже "джипы" там не ездят. А идти десятки километров пешком по танзанийской жаре не хотелось явно. Можно было бы вернутся в Дар и поехать в Тангу по асфальтовой дороге, но я решил проехаться по грунтовой дороге, которая, судя по карте, прямо через леса шла на запад и соединяла Багомойо с деревней Мсата на магистральной трассе "Додома-Аруша". Запасся терпением и водой, ибо эти шестьдесят километров не обещали большого потока машин. Продвигаясь от одной деревушки затерянной в лесах, к другой, еще более затерянной, я вспоминал Эфиопию. Почему, когда иду пешком до выезда из деревни, здесь не собираются толпы детей, кричащих "ю-ю!". Несомненно, здесь тоже не часто появляются белые люди без машины, я ловил на себе любопытные взгляды и детей и взрослых. Когда я уточнял дорогу, мне вежливо объясняли, когда просил кокосовый орех или воды, меня охотно угощали. Но, побывав в пяти или шести глухих поселениях, не встретил ни одного попрошайки. В Эфиопии рассказать – никто не поверит.
Григорий Лапшин (GriL)
01/05/2003
Страницы:
1 2 3 4 5 6 7
|
